Тут же начались приготовления к большому путешествию в Шотландию. Соседям были разосланы извещения, что Рейвен и его семья отправляются на север. Поскольку большинство рыцарей Вашела и их семьи отказывались ехать, замки Абриэль и Вашела должны были остаться под их защитой. Но Рейвен считал, что Терстан не оставил мечты о мести, и поэтому послал людей следить за его домом и прислать известие, если тот решит снова напасть на замок Абриэль.
Терстан медленно выздоравливал, но времени не терял, пытаясь убедить своих союзников захватить замок и отнять его у Рейвена Сиберна. Однако люди, которые, как он предполагал, разделяли его точку зрения, успокоились и настаивали на том, что хотели всего лишь отъезда Рейвена. Поскольку им больше не приходилось терпеть присутствие шотландцев, союзники Терстана решили защищать свои дома в это нелегкое время. У самого Терстана не хватало людей для осады, и теперь он считал замок де Марле добычей, которую так и не мог завоевать. Признаком своего поражения. От тоски и боли его разум окончательно помутился, и поэтому он, горя жаждой мести, решил последовать за шотландским обозом, и если не сможет атаковать его, значит, проберется в самое сердце твердыни Сибернов, чтобы убить Абриэль и шотландца. Мордея охотно согласилась помочь ему, и оба приготовились к долгому путешествию. Но на его беду, рана воспалилась, и Терстан метался в лихорадке, так что пока их отъезд задерживался.
А в замке де Марле снаряжались экипажи и повозки, чтобы везти семьи на север. Несколько сервов, решивших сопровождать господ, вызвались служить возницами и ухаживать за животными. Те из служанок, кто умел готовить, собирали съедобные травы и добавляли их в еду. По ночам разжигались огромные костры, отгоняющие холод. Рейвен обязательно выставлял часовых и велел остерегаться всякого, кто приблизится к лагерю.
Едва караван пересек шотландскую границу, как обстановка резко изменилась. Здесь в каждой долине и на каждом холме царил обманчивый мир. Конечно, по сравнению с той войной, которая пылала в Англии, здешние места казались раем, где путники могут найти безопасное убежище. Но Рейвен прекрасно знал, какая опасность следует за ними по пятам, и каждый день объезжал караван в поисках следов погони или преследования. Через две недели после начала путешествия его догнал гонец с сообщением, что Терстан после выздоровления собрал небольшое войско и пустился в путь, но никто не знал, сколько людей присоединится к нему по дороге. Седрик послал еще одного гонца, чтобы выяснить точное количество людей в его отряде.
Все это время Вашел обращался с Элспет с такой нежностью и заботой, что Абриэль становилось ясно: на их любовь нисколько не влияет то обстоятельство, что он норманн, а она саксонка. Это трогательное зрелище придавало ей уверенности в том, что она и Рейвен смогут добиться того же, и помогало успокоить опасения относительно союза саксонки и шотландца. Остальные страхи, по большей части выдуманные ею самой, исчезли без следа. И хотя она раньше считала себя нежеланной, теперь сознавала, что Рейвен хотел равного партнера в браке, взрослую женщину, а не девчонку, обуреваемую глупыми фантазиями о том, каким должен быть этот самый брак. Нет, ее супружеская жизнь не фантазия, особенно сейчас, когда их постоянно охраняют целыми днями и патрулируют лагерь по ночам. Редкие минуты наедине с Рейвеном случались, только когда ему доставались несколько часов сна между вахтами. Ну, это уж они смогут пережить. И вынести все, что лежит впереди, в течение тех десятилетий, которые, как она надеялась, отмерены их браку.
Наконец Рейвен объявил, что они почти дома. В этот последний день он и его отец постоянно подгоняли людей в отчаянном усилии достичь поместья Сибернов до появления Терстана. Вражеские разведчики так и шныряли между деревьями: очевидно, он почти нагнал Сибернов и их караван.
Абриэль была потрясена видом замка Сибернов и поклялась больше никогда не судить о муже поспешно. Крепость была массивной, с многочисленными башнями и высокими стенами. Абриэль она показалась еще более впечатляющей, чем замок, выстроенный лордом Уэлдоном. Абриэль восхищенно уставилась на дом мужа – ее дом. Какое великолепное убежище для нее и родных!
Она со стыдом вспоминала, как воображала когда-то, что он гоняется за ее богатством. И хотя чувствовала себя полной глупышкой, потому что сомневалась в нем, все же напомнила себе, что у нее были причины подозревать Рейвена в алчности. Зато теперь она видела мужчину, преданного своей семье, мужчину, который оберегал их в многонедельном путешествии.
Вскоре экипаж остановился перед навесным мостом, и Рейвен, обняв жену за талию, поставил на ноги.
– Добро пожаловать в наш скромный замок, миледи, – радушно пригласил он, хотя она заметила, как внимательно муж всматривается в древесные заросли, словно оттуда в любую минуту могли выскочить вооруженные солдаты.
– Я и не подозревала, что у тебя такой величественный дом, – призналась Абриэль, пытаясь быть столь же храброй, как муж. – Почему ты не рассказывал, как прекрасна эта долина?
Рейвен сдержанно улыбнулся, довольный словами жены, несмотря на напряжение, которое ощущали оба.
– Зайди в дом, посмотри на свои новые владения, девушка.
Абриэль уставилась поверх его плеча во тьму леса, который они только сейчас покинули.
– Конечно, – ответила она, зная, что он хочет, чтобы они как можно скорее оказались в безопасности. По стенам расхаживали солдаты, а вдалеке виднелись десятки сервов, спешивших к замку по полям и дорогам с большими мешками и корзинами.
Рейвен заметил, куда она смотрит.
– Я выслал гонцов с сообщением, чтобы все люди поскорее укрылись в замке, прежде чем мы запрем ворота.
Абриэль кивнула, стараясь не думать о том страхе, который, должно быть, испытывают эти люди. Это она во всем виновата! Она виновата в этой войне! Если бы она и Рейвен не поженились, Терстан не принес бы зло в мирную долину.
Жители деревни вели с собой детей, не зная, по какой причине их созвали, но понимая, что лэрд Сиберн защитит их от любой беды. И поскольку все были в одинаковых грубых плащах, никто не заметил незнакомца в капюшоне, скрывавшем лицо. Он присоединился к ним в небольшой рощице. Человек, как и остальные, нес корзину и терпеливо дожидался своей очереди пройти сквозь задние ворота, прежде чем ступить в темный коридор и исчезнуть.
А в это время Рейвен и Седрик принимали приветствия рыцарей и слуг, с поклонами и приседаниями желавших новобрачным всяческого счастья. Главная повариха обещала пиршество, которое супруги забудут не скоро, но все понимали, что сейчас не до праздников.
Когда у Абриэль выдалась свободная минута, она с удивлением разглядывала обстановку: искусно вырезанную каминную доску над очагом и множество прекрасных шпалер на стенах, не пропускавших сквозняков. В парадном зале висели щиты и портреты предков: красавцев мужчин и блистательных женщин. Ее взгляд невольно притянул портрет величественной рыжеволосой красавицы, висевший на почетном месте, рядом с изображением молодого человека, очень похожего на Рейвена.
– Мои отец и мать, – пояснил тот, подходя сзади и кладя руки на ее плечи. Столько гордости и любви звучало в его голосе!
– Ты – точная копия Седрика в молодости, – откликнулась Абриэль, пораженная необычайным сходством. – А твоя мать была редкой красавицей.
– Мой отец любил ее, и в его жизни не было других женщин. Только в последнее время у него загораются глаза при виде одной девушки. Но он, конечно, считает, что она слишком молода для такого старика.
– Если ты о Корделии, то у Седрика больше шансов завоевать ее сердце, чем у любого поклонника вполовину его моложе, – заверила Абриэль. – Может, ты не заметил, но у Корделии на все свое мнение. Я бы восприняла ее всерьез, поскольку она никогда не выказывала никакого интереса к своим ровесникам. Для пожилого человека твой отец еще очень красив и строен.
Рейвен, усмехнувшись, кивнул:
– И к тому же несколько раз побеждал меня в поединке. Но что, по-твоему, скажет лорд Реджинальд по поводу такого брака?
