В какой-то момент они переместились ближе к дереву.

Теперь Джекс прижимался спиной к стволу, а она — к нему. На небе сгущались сумерки, но листья дерева светились золотистым светом. Она не помнила, чтобы листья светились раньше, но света было достаточно, чтобы увидеть, как волна золотистых волос упала на лоб Джека, как его рот мрачно искривился, и он чуть крепче прижал ее к себе.

"У тебя такой вид, будто ты размышляешь о чем-то, что мне не понравится", — сказала она.

Джекс лениво погладил пальцами ее челюсть. "Я люблю тебя", — просто сказал он. Затем его лицо резко стало серьезным. "Я никогда не спущу с тебя глаз".

"Ты говоришь это так, как будто это должно быть угрозой".

Он продолжал торжественно смотреть на нее. "Это не только сейчас, это навсегда, Лисичка".

"Мне нравится, как звучит "всегда". Она улыбнулась ему в ответ, а потом потянулась вверх, чтобы коснуться его щеки, потому что теперь он тоже улыбался.

И он любил ее.

Он любил ее.

Он любил ее.

Он любил ее.

Он любил ее так сильно, что переписал историю. Он отказался от того, что, как он считал, было его единственным шансом на любовь. И вот теперь он наконец-то разрушил чары, от которых, как ему казалось, он никогда не избавится.

Эванджелин хотелось кружиться по поляне и петь во весь голос, чтобы это услышал весь мир, но она не была готова покинуть его объятия. Еще не готова. А может быть, и никогда.

Она провела пальцами по одной из его ямочек. "Знаешь, – призналась она, — мне всегда нравились твои ямочки".

"Я знаю". Он ухмыльнулся. "Ты была так очевидна в своей любви с первого взгляда".

"Это была не любовь с первого взгляда". Она надулась. "Я только сказала, что мне понравились твои ямочки в самом начале". Она убрала руку с его щеки. "Ты мне даже не нравился. Я думала, что ты ужасен".

"И все же." Он снова схватил ее руку и обвил ее вокруг своей шеи. "Ты продолжала смотреть".

"Ну…" Она обхватила его шею другой рукой и снова запустила пальцы в его волосы. Ей очень нравились его волосы. "Может, ты мне и не нравился, но ты всегда был до смешного красив".

Она нежно потянула его за шею, пока он не опустил голову и не прижался губами к ее губам.

На мгновение все снова стало идеальным.

У Джекса было его сердце. У нее был Джекс. Они любили друг друга. Это было все, чего она хотела. Это было долго и счастливо.

Но проблема счастливого конца в том, что это скорее идея, чем реальность. мечта, которая живет после того, как сказочник закончил рассказ. Но настоящие истории никогда не заканчиваются. И, похоже, история Эванджелин и Джекса еще не закончилась.

Зеленые и золотые листья на дереве феникса снова начали шелестеть. Шелест был неистовым, громче, чем когда Эванджелин только вышла на поляну, словно все дерево дрожало. Дрожало. Испуганно.

Затем она услышала аплодисменты.

Три громких пощечины, а затем горький голос. "Вот это было зажигательное шоу!"

Эванджелин оторвалась от губ Джекса и увидела Аполлона, стоявшего в нескольких футах от нее, с широкой стойкой и высоко поднятой головой.

Закончив хлопать, он широко улыбнулся. "Вы двое умеете устраивать представления. Это было романтично и саморазрушительно. Единственное, чего не хватает, — это грандиозного финала". Улыбка Аполлона расширилась. Это была улыбка, которая навсегда заставила Эванджелин бояться принцевых улыбок. "Но я думаю, что могу помочь с этим".

Он протянул руку к дереву феникса и сорвал золотой лист.

Раздался треск.

Искра.

"Эванджелин, беги!" Джекс столкнул ее со своих коленей как раз в тот момент, когда дерево вспыхнуло. Это был ослепительный свет. Белый и яркий. Он поглотил прекрасное дерево за считанные секунды. Ствол, ветви, листья — все горело.

Эванджелин бежала быстро и упорно.

Она приказала себе не оборачиваться.

Но где же был Джекс? Почему он не бежал за ней?

Дым становился все гуще, пламя разгоралось все жарче.

Она остановилась на секунду. Она повернулась, чтобы посмотреть.

"Джекс!" Дыма было так много. "Джекс!" Она начала бежать назад.

"О, нет!" Руки Аполлона обхватили ее сзади, быстро и слишком сильно.

"Нет!" закричала Эванджелин. Она попыталась вырваться, но аполлон был намного больше ее. "Джекс…"

"Прекрати пытаться бороться со мной". Аполлон грубо подхватил ее и перекинул через плечо, прижав ее ноги одной большой рукой, а голову и руки свесил вниз. "Я пытаюсь спасти тебя, Эванджелин!"

"Нет! Это ты сделал!" Она била кулаками по спине Аполлона, ногами пинала его грудь.

"Джекс!" — снова закричала она.

На короткое время она приостановила борьбу, чтобы поднять голову, посмотреть, не пробился ли он сквозь огонь, не пришел ли за ней.

Но все, что она видела, — это дым и пламя.

Глава 44. Аполлон

Эванджелин продолжала кричать и наносить Аполлону удары кулаками, причем с такой силой, что у него даже остались синяки. Однако он почти не чувствовал ударов.

Она снова выбрала Джекса.

Она снова ошиблась.

Аполлон пытался спасти ее. Он пытался защитить ее, но его было недостаточно. Теперь он это видел. Заклятие, наложенное на нее джексом, не мог снять никто из людей.

Жаль только, что Аполлон не мог быть человеком и при этом спасти ее.

Аполлон не сразу вернулся к арке, которая привела его на поляну с деревом феникса. Он не видел Джекса, преследовавшего их сквозь пламя, но он не был настолько оптимистичен, чтобы надеяться, что это означает, что Джекс мертв.

Но это не имело значения, если бы он был жив. Аполлон не думал, что Джекс сможет самостоятельно воспользоваться аркой. Он не сможет отнять у него Эванджелин, только не в этот раз.

Боль пронзила Аполлона при этой мысли.

Ему захотелось сорвать с нее эти чертовы защитные наручники.

Но на этот раз он ожидал боли. Он привык к боли, он постоянно ощущал ее под действием проклятия Лучника. Но эта боль была гораздо сильнее.

Проходя через арку, он споткнулся и чуть не уронил Эванджелин.

"Отпустите меня!" — закричала она. "Пожалуйста!

Пожалуйста, я должна вернуться… — продолжала она плакать.

"Если я тебе хоть немного дорога, отпусти меня!"

Наконец Аполлон опустил ее на землю. Она попыталась уползти. Но он был больше и сильнее. Он схватил ее за лодыжку и дернул так сильно, что она упала на живот. Боль, пронзившая его, была почти ослепляющей. но ему хватило одного рывка, чтобы заставить ее упасть. Затем он, используя свое тело, стал удерживать ее в неподвижном состоянии и потянулся к кандалам, прикрепленным к поясу.

"Нет!"

"Успокойся, дорогая". Сначала он сковал ей руки за спиной.

"Не делай этого!" — кричала она и металась, дико брыкаясь обеими ногами.

Один раз она попала ему в плечо. Но потом ему удалось схватить ее и связать обе ноги у лодыжек.

Он тут же отшатнулся в сторону. Боль была уже почти невыносимой. Аполлон обмяк и отплевывался у края туннеля, куда он ее привел.

Он подумал о том, чтобы оставить ее там. Он не был уверен, что сможет выдержать еще больше боли. И он даже не был уверен, что она нужна ему там, рядом с ним.

Но он все еще любил ее. Он смотрел на нее, связанную, лежащую на земле, розовые волосы прилипли к ее щекам, и она плакала. Она предала его и разбила ему сердце, но если ей осталось жить на этом свете всего несколько минут, он хотел, чтобы они были вместе.

"Не волнуйся, моя милая, скоро все закончится", – прошептал он. Затем он снова поднял ее на руки и понес.

Глава 45. Джекс