Если в таком режиме наша работа покажет свою эффективность, то можно будет уплотнять график, чтобы за день мы делали больше изъятий. И не надо обязательно подгонять все под обязательную встречу меня со взяточником. Для нас главное — деньги, а если взяточник уйдет от проклятия только потому, что его не оказалось дома во время «хапка», то и фиг с ним. Наказание грешников — это вторично, потому как я не святой ангел, посланный богом на землю для наказания всех плохих людей.

— А надо так подгадывать, чтобы в квартире или доме взяточника не было никого из домашних?

— Ни в коем случае! Для меня члены семьи взяточника не являются серьезным препятствием. Я буду их либо игнорировать, либо усыплять на время, если они все-таки мне будут мешать делать свое благородное дело. И это усыпление никакого ущерба посторонним лицам приносить не будет. Поспят полчасика-часик и спокойно проснутся целыми и невредимыми.

— Ясно, тогда у нас уже есть некоторый список адресов, с которых можно начинать.

— Показывай.

С обеда до полуночи я прошелся по девяти адресам и… почти половина из них, а именно четыре, оказались пустыми. Нет, что-то в них было — от пятнадцати до пятидесяти тысяч в зеленом эквиваленте я извлекал, но это было не то — я как-то уже настроился на совсем другие числа. Поэтому на следующий день мы с Вениамином снова засели за обсуждение тактики.

— Плясать от адресов — это неправильный подход, — хмуро пробормотал я. — Придется переключится на имена. Я разыскиваю взяточника, сканирую его сознание и выуживаю из него всю информацию о том, где он хранит свою наличку. И только после этого уже еду по этим адресам. Ну и заодно награждаю взяточника проклятиями. Да и связи с подельниками этого взяточника считываю, благодаря которым можно выйти на еще более крупных акул. Это, конечно, потребует больших затрат по времени, но хотя бы не так обидно будет.

Чтобы я не терял впустую время на поиски взяточника, вашим шпиёнам надо будет давать мне точные установки — типа, Пупкин Ёдрен Батонович сегодня будет там-то во столько-то. В этом случае, я его быстро нахожу, некоторое время копаюсь в его мозгах и уже составляю проверенный список адресов с его тайниками. Так что пусть ваши ребята уточняют свои сведения, а пока можно продолжить тупо бродить по адресам.

— Есть предложение получше, — возразил Вениамин. — Сегодня в Москву прибывает сразу три партии налички с Кавказа. Две из них приличные — по несколько лямов баксами, а третья небольшая — в пределах десяти миллионов рублями. Правда первую партию в аэропорту мы вряд ли успеем перехватить — самолет минут через десять-пятнадцать сядет. Но можно их выловить на подъезде к Москве.

— В какой аэропорт прилетают?

— Шереметьево.

— Так это же рядом! Я там через пять минут буду, — заверил я полковника. — Есть фотки этого курьера и сумки с деньгами?

— Курьеров двое и у каждого по сумке. Фотки тебе сейчас на смарт скинут.

— Тогда я полетел, а ваши ребята пусть мне все данные по рейсу и курьерам сбросят на мобилу — я там на месте разберусь. Все, будем на связи!

К аэропорту я подлетел уже через пять минут. Вначале я раздумывал о том, как пробраться в здание аэропорта, тем более, что мне было непонятно, какой терминал будет принимать этот рейс. А потом увидел садящийся самолет и надпись на нем — СевКавАвиа. Бинго! Это же моя любимая авиакомпания! Нет, до сегодняшнего дня я о ее существовании даже и не знал — просто это была любовь с первого взгляда! Теперь мне оставалось только подлететь к самолету поближе и сопровождать его до места высадки. А там я уже пойду рядом с курьерами и буду ждать подходящий момент для отъема незаслуженных ими денег.

«Если люди везут большие деньги, то летели они скорее всего бизнес-классом», — рассуждал я. — «Значит выходить будут первыми, поэтому клювом мне щелкать не следует!» И тут я увидел, как к трапу подъехал небольшой фургончик для перевозки «блатных» пассажиров. Явно хотели перехватить мою добычу! Но я тоже был не веником деланный и встал у самого подножия трапа, приготовив свои загребущие лапы. Ну и, естественно, активировал свои магические «примочки», пока еще не определившись с тем, как именно я буду воздействовать на гостей с Кавказа.

Как я и предполагал, первыми на трапе появились «двое из ларца, одинаковых… со спины», чьи фотки мне уже успели сбросить на смарт. В руках у каждого было по сумке-близнецу, дополнявшиеся уже сумками произвольного вида с личными вещами. Любители! Не могли для денег взять разные сумки… Я присмотрелся к рукам, держащим сумки с деньгами и не заметил на них наручников. Ну что ж — значит сумки можно без проблем выхватить! Тем более, что возле трапа на сотни метров вокруг не наблюдалось никого, кроме встречающих, и курьеры должны быть расслабленными.

Встречающая машина остановилась метрах в десяти от трапа, как и положено по правилу аэродромных служб, поэтому курьеры на несколько секунд должны были оказаться одни после того, как сойдут с трапа на бетон. Вот в этом промежутке между трапом и машиной я и должен был совершить «хапок». Я приготовился ударить их по затылку своей любимой колотушкой, после чего мне оставалось лишь подхватить сумки и отбыть восвояси.

Встретив курьеров возле самого трапа, я тут же пристроился позади них, примериваясь к околачиванию их ничего не подозревающих голов. Блин, а мужики-то были крепкие — ну просто шкафы поперек себя шире! Наверное, профессиональные борцы, у которых шеи практически нет, а если ее и удается обнаружить, то она оказывается раза в полтора шире головы. Такие мужики обычно потрясающе «держат удар», как любят говорить боксеры, поскольку у них энергия удара по голове практически сразу уходит в корпус через короткую и толстую шею. Это можно назвать эффектом «головогрудь». А вот у тех, кто имеет тонкую и длинную шею, проявляется эффект «одуванчика» — голова от малейшего удара отлетает по широкой амплитуде, что приводит к жуткой болтанке мозга. Как раз об этом говорят «взболтать, но не смешивать»! Таким образом, действует правило — чем меньше смещается голова от удара, тем меньше страдает мозг. А это значит, что бить мне колотушкой предстояло, что называется, от души! Иначе мне просто не удалось бы достучаться до их «разума»!

Удар колотушкой по затылку — движение у меня отработанное, так что все прошло как на тренировке с манекеном. Я бы не сказал, что оба шкафа прям-таки упали — скорее аккуратно приземлились. А вот моторные рефлексы у них оказались разными — у одного рука, держащая сумку, расслабилась, благодаря чему я ее легко выдернул и тут же убрал в Верблюда, а вот второй продолжал держать свой ценный груз даже без сознания так, словно ручку намертво зажало в тиски. Я вначале хотел острым ножом полоснуть по сухожилиям на предплечье здоровяка, но потом подумал, что калечить мужика, про которого не знаю ничего плохого, — это как-то не по-людски. Поэтому я активировал артефакт, в котором была функция полного расслабления мышц. Я всегда опасался применять этот инструмент в экстремальной обстановке, потому как неаккуратное его применение могло привести к расслаблению сердечной мышцы и дыхательной мускулатуры, что автоматически приводило к смерти. То есть, применяя эту функцию, надо всегда быть очень осторожным и хорошо целиться, чтобы случайно не зацепить корпус человека. Но в этот раз у меня все получилось и рука здоровяка наконец-то разжалась, отпустив сумку, тут же исчезнувшую из поля зрения окружающих. Все это стоило мне несколько лишних секунд, но никто не бросился на помощь курьерам — несколько авиапассажиров застыли в верхней части трапа, а паре перевозчиков, прибывшим за курьерами на машине, на все происходящее явно было фиолетово. Все, кто видел мою возню со здоровяками, лишь недоуменно пялились максимально расширенными глазами. Оно и понятно — пара здоровенных мужиков вдруг осели на бетон, а их руки, держащие одинаковые сумки, лишь слегка подергивались, и все это закончилось тем, что странные сумки просто исчезли. И больше никто ничего так и не заметил.