В тех ситуациях, когда нападающих было несколько, и я просто физически не успевал достучаться до каждого в один заход, Света мне помогала, комбинируя воздушные и водяные удары и отбрасывая так от себя часть атакующих до тех пор, пока я и до них не добирался. Я, конечно, не считал, сколько раз в тот вечер приложился своей киянкой по черепам сексуально озабоченных недоумков, но думаю, что общая сумма ударов перевалила за две сотни. Ментальный удар я практически не использовал, рассудив, что если у меня есть такой замечательный инструмент, как деревянный молоток, то зачем мне тратить на отморозков магическую энергию⁈ Единственное, что мне не понравилось у колотушки — боёк на рукоятке начал разбалтываться! После вчерашних моих развлечений Маодун с сыновьями мое оружие более-менее укрепили, но, как оказалось, хватило этого не надолго.

Пройдясь таким манером по улице пару километров, мы со Светой решили на этом остановиться и лететь на ужин, поскольку подобная забава обеспечила нас зверским аппетитом.

— Ну как, милая, тебе понравилось? — улыбнулся я жене, когда мы летели обратно над нашей охотничьей тропой.

— Ты еще спрашиваешь! — ответила довольным голосом Лана. — Я столько лет мечтала устроить что-нибудь подобное! Надо хотя бы раз в неделю такие вечера устраивать!

— На нашем материке тоже так будем делать? Прилетать в какую-нибудь столицу и гулять по центральным улицам, да?

— В принципе, да, вот только у нас сынки богатых и влиятельных людей обычно таскают на себе защитные амулеты, так что наше с тобой оружие будет не так эффективно.

— Но проклятия и у нас на континенте я смогу продолжать раздавать без проблем. Для нас главное во время подобных прогулок — это твоя безопасность и чтобы ни один гнус не ушел от моего возмездия. Кстати, я могу тебе сделать дубликат пяти-десяти наиболее интересных проклятий, чтобы и ты могла их раздавать в ситуациях, когда меня нет рядом.

— Эх, нашим собачкам будет обидно, что мы их с собой на такую охоту брать не будем! — рассмеялась Света. — Я думаю, будь они с нами сегодня, многие встреченные нами козлы остались бы без своих причиндалов!

— Многие из них вообще побоялись бы к тебе подойти или открыть свой поганый рот!

— Это точно! Но я очень рада, что мы нашли себе такое развлечение в этом мире — в Москве мне подобного очень не хватало!

— Полностью с тобой согласен — ты прям с моего языка эти слова сняла!

— Кстати, поясни мне такой момент, любитель играться со словами: почему ты с некоторых пор стал говорить «почему бы и да» вместо привычного «почему бы и нет»?

— Да ты знаешь, я как-то задумался над строением этой фразы «почему бы и нет», и мне она показалась идиотской! Ведь по смыслу она означает согласие, но главным смыслообразующим словом в ней оказывается «нет». Поэтому я решил это словосочетание привести к правильной структуре: «Почему бы и да!» А кому не нравится, то пусть возвращается к исходному варианту: «Почему нет⁈» Без всяких этих сермяжных вставок «бы и», ломающих правильную фразу.

— Филолог доморощенный! — рассмеялась жена.

Когда мы бурно обсуждали нашу прогулку за ужином, Шаурегу понравилась моя идея встретиться с родителями «бриллиантовых», попавших нам под горячую руку:

— Тех из них, кто будет особо сильно возмущаться и требовать вашей крови, я соберу вместе и приглашу вас на встречу с ними. Пусть получат и свою порцию магических «подарков» от наших гостей. А вообще я с радостью почистил бы местную элиту от всякой накопившейся в ней скверны. Естественно, с вашей помощью!

— Да это не проблема, — согласился я. — Я могу вам всем наделать дубликатов наиболее интересных проклятий, чтобы каждый из вас при необходимости мог наказывать тех, кто считает, что он выше закона. Кстати, тот первый из «бриллиантиков», которому я сегодня слишком сильно врезал колотушкой — он как, выжил?

— В реанимации, — ухмыльнулся Полайто. — Скорее всего выживет, но жизнь у него будет о-о-очень хреновой! Там другой еще сильнее пострадал — один из тех двоих, которых вы об машину приложили! У него затылок вообще всмятку!

— Это Светик постаралась, — улыбнулся я нежно своей жене.

— Что же он такого вам сказал, что вы все так сразу завелись? — спросила Эртана, на что Тея дословно воспроизвела фразу мажора. — Ясно! Я на твоем месте, Сергей, насмерть забила бы эту гниду!

— Ну, в первый удар я не успел вложиться по полной, потому как колотушка уже летела к цели, когда до меня дошел смысл сказанного, а второй раз бить — это как-то не спортивно! Я с самого начала взял себе за правило — бить только один раз и лишь для оглушения. Второй раз можно шарахнуть только в том случае, если первый удар смазался и не дал требуемого результата. А если начать бить по несколько раз, то легко можно потерять над собой контроль и это дело из экзекуции превратится в убийство. То есть, наказывать надо с холодной головой, тогда возмездие получится более сильным, чем простая смерть, потому как жизнь с тяжелым проклятием намного хуже, чем смертная казнь!

— Кстати, в наших базах данных на всю эту компанию столько компромата, что каждый из них давно уже заработал себе по смертному приговору, — заметил Шаурег. — Так что даже если кто-то из них и сдохнет, то не стоит себя мучить чувством вины — они это заслужили!

— А почему тогда они остаются безнаказанными⁈ — удивилась Света.

— Суду ничего не докажешь! — вздохнул «серый кардинал» Западной империи. — Как только на место преступления таких ублюдков прибывает полиция, то она первым делом начинает уничтожать улики и намеренно совершает кучу процедурных нарушений, которые потом позволяют развалить в суде любое самое очевидное дело. Вроде бы вот они — четкие доказательства и неопровержимые улики, но каждое из них оформлено ненадлежащим образом, из-за чего суд отказывается их принимать во внимание. И сломать эту систему можно, только если за несколько лет пересажаешь и перевешаешь без суда и следствия несколько сотен тысяч коррумпированных чиновников, судей и полицейских. Для того, чтобы устроить такой террор, у меня пока просто не хватает власти. Лет через двадцать мне бы такое оказалось по силам, но не сейчас. Я ведь во власть полез только сорок пять лет назад, начав с самого низа, а до этого старался от государственных дел и политики держаться подальше.

— Деда, я почему ты вдруг так поменял свое отношение к власти? — спросила Теяно. — Ты мне никогда не рассказывал об этом!

— Я тогда понял, что научно-технический прогресс в обозримом будущем сможет подойти к решению задачи по преодолению грозового барьера, поэтому решил взять управление этим невероятно сложным процессом в свои руки, — ответил Шаурег. — Все это я сделал, внуча, исключительно для того, чтобы вернуться на свою Родину.

— Слушайте, так получается, что наложение проклятий на коррумпированных служащих — это для вас очень эффективный способ чистки госаппарата от человеческой гнили, правильно? — спросил я Шаурега.

— Верно, — улыбнулся один из сильных мира сего. — И я надеюсь, что в ближайшем будущем мы это обязательно сделаем с вашей помощью!

— Да уж, Сергей, боюсь, тебе придется чистить население сразу двух континентов, — вздохнул горестно Захар.

— Ну да, ну да, — пробормотал я себе под нос. — А потом придет черед Москвы, и далее — везде! Так и стану ассенизатором по жизни. И будут у меня два главных артефакта — магосос и говносос.

— Миленький, ну что же ты так мрачно⁈ — нежно проговорила Света, прижавшись к моему боку. — Неужели тебе не понравилось вчера и сегодня развлекаться?

— Рука болит. Правая, — поежился я, разминая правое плечо. — Надо учиться колотушкой махать обеими руками.

— Молотобоец ты наш! — проговорил, хихикая, Захар под общий смех всей нашей компании, собравшейся за обеденным столом.

— Помню старый анекдот, — усмехнулся я. — Заходит мужик к кадровику наниматься на работу, а у него асимметричная фигура — весь хлипкий, а правая рука и плечо богатырские. «Молотобоец?» — спрашивает кадровик, разглядывая мужика. «Нет», — отвечает тот. — «Доминошник».