Я провел рукой по лицу и тихо выругался. Это не должно было произойти так быстро. Срывание пластыря иногда было самым безболезненным делом, но это должно было быть… Я не знаю. Медленнее? Более затянуто? Все закончилось слишком быстро. Слишком просто. Слишком резко. Это казалось незавершенным, хотя на самом деле все было кончено.

Райан ушел. Конечно, он ушел. Я неловко и не очень красноречиво сказал ему то, что должен был сказать еще дохуя времени назад. До того, как все зашло так далеко. Я, наконец-то, сказал это, и теперь он ушел. Я думал, может, мы могли бы остаться друзьями или что-то в этом роде, но...

« Если ты не хочешь этого, тогда давай прекратим это и двинемся дальше» .

Так и должно было случиться. Рано или поздно Райан забеспокоится и уедет из Такер Спрингс, а это означало, что независимо от того, как бы прошел этот разговор, рано или поздно он уедет. Лучше отпустить его сейчас, пока я не стал чем-то, что он оставил позади, или чем-то, на что он обидится за то, что я держу его здесь.

« Честно говоря, мне не очень интересно, почему» .

Глубокий вдох. Сжатые губы. Райан ушел, потому что мне это было нужно, и, в конце концов, я с этим справлюсь. Я должен. Я не могу сделать это прямо сейчас, как бы сильно он мне ни нравился.

Я вздохнул и закрыл глаза.

Инстинкт самосохранения иногда может быть настоящей сукой.

Глава 15

НИКОГДА в жизни я не испытывал такого облегчения, как в тот момент, когда с моей ноги сняли гипс. Я не мог сильно двигать ногой, и ни одна из мышц не хотела сгибаться или что-то в этом роде, но снять эту проклятую штуку было все равно, что освободиться от кандалов.

Через несколько минут второй тоже был снят. Я осторожно пошевелил пальцами впервые почти за двенадцать недель. Ах, свобода.

Я не мог ходить, не прихрамывая, но, по крайней мере, я мог ходить. Суставы были негнущимися, мышцы дико болели теперь, когда им снова приходилось работать, но неважно. Просто снять гипс означало обрести свободу.

Я вышел из кабинета врача и направился прямиком в конюшню. Волнение в моем животе не уступало тому, что я испытывал, когда впервые поехал кататься на Царице после того, как купил ее, хотя надеялся, что в этот раз все закончится лучше.

Не помогло и то, что я не навещал ее целую неделю. Ни разу с тех пор... Не думай о том дне. Просто не думай. Я попросил Коди привести ее ко мне, чтобы она не скучала, но меня самого здесь не было.

Мои шаги - на этот раз два сапога, а не один, и костыль - отдавались странным эхом, когда я шел по проходу. В конюшне царила оживленная жизнь. По крайней мере, дюжина человек были здесь, чтобы заняться своими лошадьми, а Коди и еще несколько человек стояли вокруг и разговаривали.

И все же, место было пугающе пустым. Как будто чего-то не хватало.

- Царица? - Позвал я, подходя к ее стойлу, и когда ее голова показалась над дверью, уши торчком, глаза широко раскрыты, я не смог сдержать улыбки. - Привет, милая. Ты скучала по мне? - Я протянул руку с лакомством на ладони, и она съела его, пока я гладил ее по шее.

В моем животе образовался странный комок дурных предчувствий. Я был здесь. Я мог ходить и пользоваться обеими руками. Все вернулось на круги своя.

Я снял с крючка ее уздечку и расстегнул ее. Когда звякнула пряжка, я замер. За эти годы я слышал этот звук сотни раз, но на этот раз он вызвал в памяти знакомые руки, продевающие ремешок в пряжку. Призрачная вибрация низкого, игривого голоса, разговаривающего с Царицей, в то время как недоуздок сосколил ей на голову.

И тут у меня в горле встал комок. Отсутствие Райана внезапно стало таким же заметным, как отсутствие гипса на моей ноге, и совершенно неуместным в этом месте. Он стал такой же неотъемлемой частью этой конюшни, как музыка кантри, играющая на заднем плане, и кошки, бродящие по стропилам.

Я повесил уздечку обратно на крючок.

Всю неделю я твердил себе, что остался в стороне, потому что не умел ездить верхом или ухаживать за Царицей. Видеть ее, но не делать ничего, кроме как погладить у двери, было чертовски неприятно, поэтому, несмотря на чувство вины, я избегал конюшни и пообещал себе, что исправлю это, как только сниму гипс.

Но теперь, когда гипс был снят, и я был здесь, чувство вины стало еще сильнее, потому что, в конце концов, я избегал не Царицу.

Я скучал по непринужденному подшучиванию. Я скучал по тому, как Райан играл с Царицей, когда она стояла в стойле. Дразнил ее концом хлыста, когда она пыталась его съесть. Смеялся над ее гримасами, когда чесал ей холку. Осторожно надевал на нее уздечку, чтобы оседлать ее.

Я прочистил горло и потрепал Царицу по шее. Я вернусь в другой раз вечером. Я все равно еще не был готов к верховой езде. По крайней мере, не раньше чем через пару недель, пока моя нога немного не восстановит силу. По словам доктора, может быть, и раньше, но осторожность удержит меня на месте, пока я не буду абсолютно уверен, что готов.

Н е бои шься вернуться в строй?

Я отбросил эту мысль и быстрее зашагал к своей машине. Инцидент с Царицей был не первым случаем, когда меня сбрасывали. Да, это был первый раз, когда лошадь упала вместе со мной, и первый раз, когда я сломал кости, но меня и раньше несколько раз сбрасывали.

Только после каждого из этих падений я был в состоянии подняться и снова встать на ноги. Чем тяжелее было падение, тем больше времени уходило на то, чтобы отдышаться и прийти в себя, но, черт возьми, я всегда вставал на ноги.

Всегда, за исключением этого последнего раза. Прошло уже несколько недель. У страха был шанс остыть, но вместо этого он тлел где-то под поверхностью, разгораясь все глубже под моей кожей, пока моя нога заживала.

И я напомнил себе, что ее еще нужно немного подлечить. Сухожилия были жесткими, а мышцы атрофированы, и я не мог ездить верхом, если не мог пользоваться ногой. Или рукой, если уж на то пошло. Мне нужно еще немного подлечить ногу. Мне нужно еще немного времени.

Мне нужно убираться отсюда к чертовой матери.

СТОЯ на первом этаже своего многоквартирного дома, я на мгновение уставился на ступеньки, подбадривая себя. На этот раз без костыля. Без гипса.

Я сделаю это.

Я глубоко вздохнул и начал подниматься. Это был медленный процесс, мои мышцы уставали после нескольких шагов, но, в конце концов, я добрался до вершины самостоятельно.

Когда я преодолел верхнюю ступеньку, чувство триумфа было недолгим. Я поймал себя на том, что ищу человека, который помог мне подняться на верх, и хотя Райан был не единственным, кто помогал мне, его вообще не было рядом на прошлой неделе, я почти ожидал увидеть его там.

Это было так странно. Не то чтобы я не умел быть один. Я не был одиночкой по натуре, но мне нравилось проводить время наедине с собой. Мне нравилось ездить одному. Мне не нужно было, чтобы кто-то постоянно был со мной.

Но отсутствие Райана было настолько заметным, что я не мог этого избежать. Я никак не мог привыкнуть к тому, что у меня нет гипса, от которого я, наконец-то, избавился. Это раздражало меня всякий раз, когда это сбивало меня с пути, но время от времени я мог забывать о нем, когда не пытался передвигаться.

Отсутствие Райана было больше похоже на порез бумагой. Постоянно тут. Постоянно причинял боль, так что я не мог не замечать этого.

Я выдохнул и покачал головой.

Я оправился от перелома ноги и руки, и оправлюсь от этого. То, что рана была еще свежей и болела, не означало, что она не заживет.

Когда я вошел в квартиру, Брэд поднял голову от кресла, в котором сидел.

- Привет, привет! - Он выключил телевизор и широко улыбнулся мне. - Ты больше не бионический человек, да?

- Бионический, твою мать, - проворчал я. - Я ни хрена не мог пошевелиться.