- Они уже в пути, - сказал он через мгновение. - Расчетное время прибытия - пятнадцать минут или около того, и начало тропы недалеко. - Он помолчал. - Тебе нужна куртка или что-нибудь в этом роде?
- На дворе ебаный июнь, - огрызнулся я. - Просто иди.
Он заколебался, и я чуть не убил его, когда он начал расстегивать молнию на сине-белой куртке на подкладке - подходит к твоему байку, как мило. Он положил ее рядом со мной.
- На случай, если тебе понадобится. - Затем он поднял с земли свой шлем. - Я вернусь, как только смогу.
Я кивнул, но избегал его взгляда.
Он снова завел мотоцикл и через мгновение исчез. Я остался один.
И, несмотря на дневную жару, меня начало трясти. Блядь. Я знал, что сейчас произойдет. В моей жизни меня не так уж часто сбрасывали, но всплеск адреналина после падения было трудно забыть: тот момент, когда первоначальная паника прошла и организм должен был что-то сделать со всей накопившейся энергией. Я сделал пару глубоких вдохов, но не стал с этим бороться.
Когда меня начало трясти, мне отчаянно захотелось избавиться от этой беспокойной дрожи, но я не мог. Не тогда, когда я был на 95 процентов уверен, что одна из моих дрожащих ног сломана как минимум в двух местах.
Это пройдет. Так было всегда. Возможно, не так быстро, как мне хотелось бы, поскольку мне приходилось оставаться на месте, а не идти, но это пройдет.
Я закрыл глаза и сделал еще несколько медленных, глубоких вдохов. Мое сердце бешено колотилось, еще один симптом того сбоя, и я снова и снова напоминал себе, что оно должно успокоиться, что не из-за чего волноваться, хотя было чертовски трудно не волноваться при таком частом сердцебиении. Мои руки, лежавшие на коленях, дрожали. Я просто стиснул зубы и постарался держать раненую руку и ногу как можно неподвижнее.
Я взглянул на куртку байкера. Это не помогло бы, я дрожал, но меня не бил озноб. Мне не было холодно. Признаюсь, я нашел некоторое утешение в том, что он оставил ее здесь. Хотя я ничего не смыслил в мотоциклетном снаряжении, она было хорошо сшито, из кожи - вероятно, дорогая. Что-то подсказывало мне, что он не бросит ее здесь и не сбежит в горы. Я не знал его имени, у меня не было информации о его страховке, и я ударил его. Он мог бы исчезнуть и оставить меня одого искать дорогу домой.
Но сине-белая куртка, лежащая скомканной в грязи, со слабым пятном крови на воротнике, была невысказанным обещанием, что он действительно вернется.
Мне не было холодно, но я все равно поплотнее закутался в куртку. Я осторожно прижал ее к дрожащему колену, чтобы зафиксировать поврежденную ногу.
В лесу было почти совсем тихо. Ветер шелестел в листве, где-то за пределами моего поля зрения щебетала странная птица, но в остальном в лесу было тихо. Звук мотоциклетного двигателя стих, и я не слышал никаких сирен.
Никаких лошадей.
Я потер лицо здоровой рукой, тихо выругавшись в тишине.
Десять лет мечтаний. Три года сбережений. Почти целый год поисков идеальной лошади. Шесть с половиной часов мучений за своим столом.
И теперь это.
Глава 2
Я ПОНЯТИЯ не имел, сколько прошло времени. Боль и страх странным образом искажают время и пространство, и я мог просидеть так целый час, прежде чем звук двигателя мотоцикла снова нарушил тишину.
Несмотря на то, что его куртка лежала рядом со мной, и я был уверен, что он вернется, по крайней мере, из-за нее, тот факт, что байкер вообще вернулся, стал огромным облегчением. Насколько я знал, у него дома могла быть дюжина таких курток. Или он мог бы сжалиться и купить новую, если бы это означало, что ему не придется возвращаться на место нашего маленького инцидента.
Но он вернулся. На этот раз он, казалось, никуда не спешил, двигаясь по тропе с разумной скоростью.
О, теперь ты будешь ездить медленно и осторожно. Ебаный придурок.
К тому же он был не один. Кто-то ехал за ним на велосипеде. Когда они подъехали ближе, я узнал светло-голубую форменную рубашку и темно-синие брюки, не говоря уже о нашивке на плече с изображением странной змеи, обвивавшейся вокруг столба.
М едик . Слава Богу.
На руке у него тоже был один из тех жестких пластиковых бандажей, и я подавил стон. Это было отвратительно. Может, и не так страшно, как сломанная нога и пульсирующая рука, но, черт возьми, это испортило настроение.
Медик слез с мотоцикла и сбросил с плеч небольшой рюкзак. Байкер, стоявший позади него, развернулся и направился обратно по тропе.
- Ты в довольно хорошей форме для человека, на которого упала лошадь, - сказал медик, посмеиваясь.
- Спасибо, - сказал я. - Думаю, для начала нужно прийти в себя, верно?
- Поверь мне. - Он опустился на колени рядом со мной и поставил рюкзак на землю. - Тот факт, что ты сидишь и не кричишь от боли - чертовски хороший знак.
- Э-э, да, я надеюсь на это. Ты часто видишь такое?
- Чаще, чем мне хотелось бы. - Он снял шейный бандаж со своей руки. - Прежде чем я сделаю что-нибудь еще, я стабилизирую твою шею.
- Ладно. - Этот день становился все лучше и лучше.
После того, как он надел бандаж на шею, закрепив его так, что он неприятно врезался мне в челюсть и ключицы, он заставил меня лечь на землю.
- Мы доставим тебя на борт как можно скорее, - сказал он. - Лежи как можно тише, хорошо?
Я не мог кивнуть, поэтому пробормотал что-то утвердительное, и он проделал все остальные действия. Основные показатели. Вопросы. Проверяет, нет ли боли или онемения в пальцах рук и ног. Просит меня проследить за его пальцем глазами. Обычная процедура.
Примерно в то время, когда он решил, что мне не угрожает никакая непосредственная опасность, за исключением небольшой - но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть - возможности получить травму позвоночника, байкер вернулся в сопровождении еще одного медика, ехавшего позади него. Через несколько минут пешком прибыли двое медиков скорой помощи, один с тележкой, а другой с большим медицинским набором.
Все медики, кроме одного, сосредоточились на мне. Четвертый достал из своей аптечки пакет с чем-то холодным и осмотрел лицо байкера. Большая часть крови уже высохла, и из носа, казалось, больше не текла кровь, но он вздрогнул, когда врач «скорой» приложил салфетку к уголку его рта.
Одна из медиков осторожно осмотрела мою руку. Нахмурив брови, она взглянула на байкера, который теперь прижимал пакет со льдом к левой стороне лица. Затем она повернулась ко мне, приподняв бровь.
Я не сказал ни слова.
Двое других медиков стояли в стороне и вполголоса обсуждали, как я предположил, мое состояние. Тем временем другой медик закончил смывать кровь с лица байкера. Когда байкер поморщился, я сделал то же самое. Я не был жестоким по натуре, я никогда в жизни ни на кого не замахивался. И, честно говоря, байкер не пугал Царицу намеренно. Это был несчастный случай.
Остальные медики расступились. Очевидно, было принято какое-то решение, и меня осторожно переложили с твердой земли на более жесткую панель. Они старались как можно бережнее привязать мои ноги, но малейшее давление или толчок причиняли такую сильную боль, что у меня кружилась голова. Хуже того, чем больше они меня обездвиживали, тем сильнее начинало болеть все остальное тело. Спина. Бедра. Шея и плечи. Нога, на которую Царица не приземлялась. Завтра я буду чувствовать себя мешком с дерьмом, в этом не было никаких сомнений.
Каждый из санитаров взялся за ручку панели, по двое с каждой стороны от меня, и после того, как один из них сосчитал до трех, они подняли и положили ее в какую-то корзину. Это напомнило мне о тех, что я видел свисающими с вертолетов в поисково-спасательных видеороликах, и я быстро выбросил этот образ из головы.
У меня скрутило живот, и стало только хуже, когда мы начали спускаться по крутой тропе. Медики держали меня в горизонтальном положении и двигались медленно, но я слишком хорошо осознавал этот крутой склон. Даже моя лошадь не смогла удержаться на ногах, когда потеряла равновесие. Мне это не понравилось. Нисколько. Я был вынужден испытывать еще большую боль, чем раньше, особенно из-за шейного бандажа, который мог отправить меня прямиком в ад, но заточение пугало меня. Быть связанным и зависеть от чьей-то милости - нет. Просто нет. И прямо сейчас страх, что я снова могу упасть, не помогал. Твердой доски подо мной было недостаточно, чтобы избавиться от неприятного ощущения отрыва от земли. Все, что для этого потребовалось, это чтобы рука одного из парней соскользнула. Учитывая, как складывался мой день, я бы не удивился, если бы это случилось.
