Нулевой или тем более минусовой Тек-уровень — доиндустриальное феодальное общество, был, кроме всего прочего, еще и фильтром от нелюдей. Теперь же на миссию, назначенную Сетью, могли записаться практически все. Даже рогатые твари успели за это время засветиться.

Процент таких был невелик, но утаить подобное или списать на чье-то баловство долго не получится. Всего пару месяцев прошло после глобальных геополитических событий, затронувших каждый слой общества во всем мире, а слухи уже поползли. Ссылаясь на информацию, полученную на работе, я «по секрету» подтвердил догадки отца. А после мы с ним на пару долго успокаивали излишне впечатлительную мать.

Время к тому моменту перевалило за полдень, и, как бы я не хотел оттянуть этот момент, взяв себя в руки, я отправился на прием в администрацию, на прием к заместителю мэра по хозяйственным вопросам Захарову. Дурацкая привычка млеть перед этим, как мне совсем недавно казалось, очень важным человеком. Бред, конечно. Даже Баранов по факту птица более высокого полета, а по сравнению с имперским претором так вообще мелкий чинуша…

Скинув с себя остатки неуверенности, я даже с неким азартом двинулся вперед. Теперь главное не пережестить. Разговор нам предстоит обстоятельный, я бы даже сказал, нервный. Как бы до рукоприкладства не дошло… Зачем отца перед женой и дочерьми позорить? Так что встречу в домашней обстановке я отмел на крайний случай. На улице тем более… Тут недалеко и до новой встречи с подчиненными полковника Баранова.

Мысль обратиться за содействием к последнему мелькнула и пропала — не хочу. Просьба за просьбой, а потом с тебя должок требовать станут. Так что выбор пал на кабинет Данила Андреевича. Тоже не самое лучшее место, но выбирать особо не приходится. Однако в администрации ни о каких приемах речи не шло в принципе. Режим ЧС, что действовал по стране, смешал мои планы — все гражданские дела отодвинул на… Черт его знает, когда. Попасть к Захарову можно было только по записи в назначенный конкретный день с записью через месяц. Учитывая это, становилось решительно непонятно, почему в фойе толпилось столько народа.

У каждого был свой жизненно важный для города и страны вопрос. Меня секретарь, также как и прочих, мягко послала, сообщив, что Данилы Андреевича на месте нет. А на вопрос о том, когда появится, лишь пожала плечами, мол, начальство, записывайтесь, вам назначат. Попытка уточнить местонахождение Захарова с помощью псионики не возымела успеха. Можно подумать, что я знал, где находится его кабинет и кто там ошивается… Людской муравейник. Тогда я сделал ход конем, набрал Еву. Ответила она не сразу, очевидно, на занятиях была, но я был настойчив.

— Чего тебе? — раздался раздраженный голос из трубки.

— Раз звоню, значит, важно. Я вроде тебя по пустякам не беспокоил.

— Ладно, — смягчилась девушка, — Слушаю.

— Я нашел клинику, где проводят экспериментальное лечение особо тяжелых форм онкологии. Шансы практически стопроцентные, — на ходу выдумывал я про экспериментальность.

— Отлично, — не поверила, судя по всему, моим словам Ева, — Говори адрес.

— Это не в нашей стране, — тут я совсем не лукавил.

Учитывая, что сейчас все границы были на замке, а отношения с доброй половиной мира были как минимум недружелюбные, это был серьезный аргумент.

— Какая разница? Папа, если это возможно, все сделает…

— Ева, я знаю, что папа у тебя — последняя инстанция, но и он не всемогущий. А у меня есть связи.

Неловкое молчание.

— Без папы это всё равно нет смысла обсуждать.

— О том и речь. Мне надо с ним пересечься.

Тяжелый вздох и неуверенный голос.

— Я могу провести тебя вечером к нему… Или попрошу его тебе позвонить, — тяжелый вздох и неуверенный голос.

— Серьёзно думаешь, что он перезвонит? Ева, у меня нет времени на эти танцы. И не телефонный это разговор. Можешь просто уточнить, где его искать? Мне хватит и информации, что он у себя в кабинете.

— Думаешь, тебя пустят? Может, лучше дома?

— Ева, я ведь немного прошу, и не ради себя из кожи вон лезу, — раздраженно буркнул я. Подействовало.

— Ладно, попробую.

Позвонила она практически сразу, сообщив, что секретарь меня «жестоко» обманула: «папа» был у себя. Ладно, ожидаемо. Ломиться через два коридора в кабинет, не будучи уверенным, что застану там Захарова, было бы глупостью. После такого к нему вообще подобраться будет нереально. Вернувшись в фойе, я погрозил пальцем пожилой, но представительной даме за секретарским столом.

— Нехорошо вводить в заблуждение людей… Лариса, — почитал я её имя на бейдже.

Мое хамское поведение заставило встрепенуться охранников, а секретарь ответила мне, криво улыбнулась.

— Не понимаю, о чем идет речь, молодой человек.

Нет, ну правда, а что она еще могла сказать? Как я должен был ее убедить, что я тот самый, ради кого нужно нарушить распоряжение начальства, требовавшего избавляться от просителей? Развернувшись на каблуках, я подошел к двери, ведущей в коридор, где располагались кабинеты, и потянул за ручку. Мои маневры не остались незамеченными. Охранники, дежурившие на входе, тут же взяли меня в тиски. Никакой суеты, явно обыденная для них работа: остановить и завернуть. Пистолеты на виду, но в кобуре.

— Молодой человек… — сказал один из них и осекся.

Улыбаясь, я открыл дверь и прошел мимо, в то время как эта парочка безуспешно пыталась преодолеть ставший вдруг невероятно вязким воздух. Со стороны это выглядело так, будто они замешкались. Стоило сделать шаг внутрь и «отпустить» псионический пресс, как оба охранника ворвались следом, а дверь «волшебным» образом за ними захлопнулась.

— Стоять, — раздалось мне вслед.

Остановившись, я развернулся, стараясь сохранять серьёзное выражение лица, что было нелегко. Застрявшие, словно мухи в меде, мужики, пытавшиеся преодолеть невидимую преграду, выглядели комично. Теперь мне такие воздействия давались очень легко. Спеленал обоих, не тратя и половины входящего потока, а усилий это практически не требовало.

«Глушу связь,» — сообщила Гисс.

Правильно, только подкрепления здесь не хватало. Камеры, конечно, здесь пишут, но вряд ли кто-то следит за ними непрерывно.

— Ты… кто такой? Отпусти… — пыжась, выдавил охранник.

— Отпущу, только вы не рыпайтесь. Иначе могу и расплющить случайно.

Я и правда чувствовал, что смогу это сделать при желании… Сжав немножечко сильней, продемонстрировав, что не шучу, отпустил своих пленников. Все еще теплилась надежда договориться по-хорошему. Однако те мой благородный поступок не оценили и попытались выхватить оружие. Пришлось снова «прижать». Только в этот раз цацкаться я не стал: забрал оружие и прыснул в лицо каким-то синтезированным Гисс аэрозолем.

«Они не помрут?» — на всякий случай уточнил я.

«Проспятся и всё,» — обнадежила меня симбионт.

Коридор все еще оставался пустым. И, раз за нами все еще не выехали, моя импровизация удалась. Замкнув двери изнутри, обезопасив себя от случайных отверженцев, я отыскал с помощью «пси» пустой кабинет. С помощью Гисс вскрыл замок и затолкал туда охранников.

Странное местечко для этого учреждения: по стенам развешаны чересчур реалистичные портреты людей, выполненные в викторианском стиле. Единственный деревянный стол с колодой карт и витрины с какими-то экспонатами: серебряный меч, огромный рубин на золотой цепи. Музей при мэрии? Куда только бюджетные деньги не тратят. Впрочем, неважно.

Осталось найти кабинет Захарова. Двигаясь вперед, я, походу, читал фамилии на золоченых табличках, но искомая обнаружилась только за поворотом. Дверь в пустую приемную оказалась не заперта, как и сам кабинет отца Алисы. Сам он оказался внутри, работал за ноутом. Рядом, развалившись в кресле, сидел охранник. Этот, правда, был личный, никакой формы — дорогой классический костюм. Телохранитель, надо полагать? Я застал их врасплох. Мужик в костюме, вскочив, замер в позе, готовой к броску гончей, а Захаров, подняв глаза, проморгался, но все же узнал меня.