— Я никогда тебя не оставлю, — обещаю я своему сыну.

Глядя на этого невинного мальчика, я не могу понять, как кто-то из родителей может так легко бросить своего ребенка. Как отец может подвергнуть своего ребенка насилию.

Я оплакивал ее. Долгие годы я оплакивал смерть своей матери. Я ненавидел этого человека, потому что был уверен, что он убил ее. Я планировал отомстить за нее. Я собирался убить его за нее.

Видимо, со мной просто сыграли злую шутку, потому что эта сука все еще здесь. Она просто вернулась. А это значит, что теперь мой гнев направлен на нее. Я уже убил одного родителя. Уверен, что отправка второго в ад не причинит моей душе никакого вреда. Она все равно уже проклята. После совершенных мною грехов ее уже не спасти, и я смирился с этим. Нет предела тому, на что я готов пойти ради защиты своей семьи.

— Знаешь, если бы ты сказал мне несколько лет назад, что мы будем менять подгузники и кормить своих малышей посреди ночи, я бы тебе не поверил, — говорит Гейб, входя в мой кабинет. Он не один. С ним Лучано. Мой племянник.

— Ты пришел сюда по какой-то конкретной причине? — Спрашиваю я.

Когда Аурелио проснулся, я схватил его, прежде чем он успел разбудить свою мать. Она дико устала, а я привык работать практически без сна. У меня не совсем обычная работа – с девяти до пяти. Мой график работы всегда был нестандартным.

— Твой дядя Джи – задница, Лучи, — говорит Гейб своему сыну.

— Дядя Джи – задница, — повторяет мой племянник, на что Гейб хихикает.

— Знаешь, Дейзи надерет тебе задницу, когда он повторит это при ней. — Я приподнимаю бровь, а этот ублюдок ухмыляется.

— Пфф. Дейзи обожает мою задницу. Буквально вчера вечером она впилась ногтями в...

— Чего ты хочешь, Гейб? — Перебиваю я его.

— Поговорить. Что мы будем с ней делать?

— С кем? — Я подхватываю Аурелио и прижимаю к груди. Его ручки тянутся к моему лицу, обхватывая щеки.

— С нашей матерью.

— Наша мать мертва, Габриэль. Забудь ее. — Я не хочу, чтобы эта женщина была в моей жизни. Не хочу, чтобы она приближалась к моей семье. Я вырастил своих братьев. Я сделал за нее ее работу, и будь я проклят, если позволю ей вернуться и морочить им головы.

— Неужели тебе ни капельки не любопытно? — Спрашивает меня Гейб.

— Ни капельки. — Я встаю и подхожу к барной стойке. Обхватив сына другой рукой, я наливаю два стакана Cinque. Один протягиваю Гейбу. — Она нам не нужна, а когда была нужна, сбежала.

— Наверняка на это была какая-то причина? Я не могу представить, что папа был таким милашкой, за которого можно было выйти замуж, — говорит Гейб.

— Ты бы бросил его, потому что тебе больше не нравилась та, на ком ты был женат? — Спрашиваю я, кивая в сторону своего племянника.

— Нет. Но я бы также никогда не бросил свою жену, — говорит он. — Хотя мне любопытно. Может быть, есть что-то, чего мы не знаем.

— Мне плевать, даже если бы гребаный папа римский сказал ей оставить нас с этим чудовищем. Порядочная мать, блять, осталась бы или, по крайней мере, попыталась бы забрать нас с собой.

— Блять! — Повторяет Лучано.

— Мать твою, это мне еще аукнется, — ворчит Гейб.

— Оставь ее. Она нам не нужна. Мы создали свою собственную семью, которую должны защищать любой ценой, — говорю я ему.

— Ты прав. — Он кивает.

— Я всегда прав, — напоминаю я ему. Дверь открывается, и входит Элоиза, одетая в черную шелковую ночную рубашку. — Не смотри. — Приказываю я брату. — Элли, возвращайся в постель. Тебе нужно поспать. — Я сокращаю расстояние и целую ее в лоб.

Элли выхватывает нашего сына из моих рук.

— Это твой способ сказать мне, что я дерьмово выгляжу, потому что устала? — Спрашивает она.

— Ты прекрасно выглядишь.

— Ага, конечно. — Элли качает головой и поворачивается к моему брату. — Что происходит? Где Дейзи и почему вы здесь посреди ночи?

— Дейзи тут, и мы здесь, потому что мой муж настоял на том, чтобы мы все собрались и приехали к Джио, — отвечает моя невестка, входя в комнату. И именно в этот момент Лучано решает повторить слово, которое ему точно не следует повторять.

— Блять! — Лепечет мой племянник.

Гейб указывает на меня.

— Это Джио его научил.

— Где, блять, твоя преданность, брат? — Спрашиваю я его.

— Она страшная. — Он пожимает плечами.

— Она твоя жена, — невозмутимо заявляю я.

— Именно, а это значит, что она может мучить меня так, как никто другой не может. — Ухмыляется он.

— Ладно, это… неважно… Я отнесу его обратно в постель. Дейзи, постарайся не убить их. — Элли выходит из моего кабинета.

— Выход найдете сами. Вы двое съехали не просто так. Постарайтесь запомнить это, — говорю я Дейзи и Гейбу, прежде чем последовать за женой наверх.

Глава 3



Я захожу в спальню, слышу звук льющейся воды и улыбаюсь. Ария в душе. Мысль об обнаженной жене всегда вызывает у меня улыбку. Я открываю дверь и начинаю раздеваться.

— Санто? — Спрашивает Ария.

— А кто еще, по-твоему, может зайти в ванную, пока ты там голая? — Только тот, кто не дорожит своей жизнью. Вот кто.

— Ммм, у меня много поклонников, Санто. — Ария смеется.

— Кто? Я убью их всех до единого, — говорю я ей, открывая стеклянную дверь и заходя в кабинку.

— Никого убивать не нужно. Ты же знаешь, что я смотрю только на тебя, — говорит она.

Хотя я знаю, что Ария шутит, мне все равно не по себе. Я доверяю своей жене, но после того, как я узнал, что сделала моя бывшая невеста, я в половине случаев не доверяю собственным суждениям.

Руки Арии обхватывают мое лицо, заставляя меня встретиться с ней взглядом.

— Я не она, Санто. Я верна тебе и только тебе.

— Я знаю.

— Это была плохая шутка. Прости. — Она приподнимается на цыпочки и прижимается своими губами к моим.

— Все в порядке. — Моя жена не виновата, что у меня бывают загоны. — Как насчет того, чтобы я помог вымыть... труднодоступные места? — Предлагаю я.

— О, и что это за места? — Спрашивает меня Ария.

Я беру мочалку и брызгаю на нее гель для душа. Комната наполняется фруктовым ароматом. Мне чертовски нравится ее запах.

— Это, — отвечаю я, начиная намыливать ее грудь.

— Ммм, думаю, я смогу до нее дотянуться. — Она вздыхает.

Я провожу мочалкой по животу Арии, прямо к ее киске. Мое любимое место на земле.

— Тогда, может, это? — Спрашиваю я, потирая ее влагалище.

— Ммм, и туда я могу дотянуться, — говорит она мне, сжимая мои плечи.

— Неважно. Она принадлежит мне. А значит, и мыть ее буду я. — Я отбрасываю мочалку, заменяя ее пальцами. Ввожу два прямо в ее тугой, влажный вход.

— О, черт, Санто, — стонет Ария. — У нас... у нас... нет на это времени.

— У нас всегда есть на это время, дорогая. — Я снова улыбаюсь, любуясь тем, как ее лицо искажается от удовольствия. Мои пальцы все быстрее входят и выходят из нее, пока она не кончает мне на ладонь.

— Знаешь, это твоя вина, что мы опоздали. — Ария поворачивается и смотрит на меня, пока мы поднимаемся по ступенькам дома моего брата.

— Вообще-то, это твоя вина, — говорю я ей.

— С чего бы это? — Она вопросительно поднимает брови, глядя на меня.

— Если бы у тебя не было такой фантастической киски, я бы не пристрастился к ней и не пытался бы трахнуть ее каждый раз, когда оказываюсь с тобой в одной комнате.

— О Боже! Санто, нет. Просто нет. — Ария качает головой.

Я пожимаю плечами.

— Я бы предпочел остаться дома и продолжить начатое, чем быть сейчас здесь.

— Это твоя семья, — ругается Ария.

— Наша семья, — поправляю я ее.

— И я люблю их. Я обожаю эти большие семейные ужины. У меня никогда не было такого в детстве, и я очень рада, что однажды у наших будущих детей это тоже когда-нибудь будет. Семейные ужины, кузены и кузины, с которыми можно побегать...