Меня охватывает тревога. Что они скажут? Что я скажу? Существует ли вообще мир, в котором мы могли бы построить какие-либо отношения? Я не жду, что они примут меня как мать, но, может быть, мы могли бы стать... друзьями?

О боже, я – настоящая катастрофа. Я все испорчу. Я годами думала об этом моменте, о том, каково это – поговорить с ними, обнять их, узнать о них. В интернете о семье Де Беллис можно найти много информации.

Я знаю, что они открыли собственный завод по производству виски, но я также знаю, что они поддерживали процветание семейного бизнеса. Хотя не думаю, что у них был другой выбор. Когда ты, так сказать, находишься на вершине пищевой цепочки, ты не можешь просто так взять и уйти.

А семья Де Беллис? Они всегда были на вершине пищевой цепочки здесь, в Мельбурне.

Я помню, как впервые встретила Джованни. Я не могла поверить, что такой человек, как он, обратил внимание на кого-то вроде меня. На человека, который едва сводит концы с концами. На того, у кого нет особых жизненных целей, кроме как выжить. А потом появился мой прекрасный принц и сразил меня наповал. Вот почему я без колебаний согласилась, когда он сделал мне предложение.

Кто бы не захотел выйти замуж за самого заботливого, внимательного, чуткого мужчину? Мужчину, который был не только романтичным, но и красивым…

Долгое время я думала, что ослеплена его обаянием, что не вижу его настоящего. Но я знаю, что это неправда. Что-то произошло, и в мозгу Джованни что-то щелкнуло. Я не знаю, что это было, но он превратился в жестокого монстра. Я видела, как свет угасает в его глазах, и ничего не могла сделать, чтобы спасти его.

Я часто думала, не было ли это из-за давления... Моего свекра убили через два года после нашей свадьбы. И Джованни пришлось возглавить семейный бизнес. Я также знала, что для поддержания авторитета ему нужно быть жестким с подчиненными. Но я не предполагала, что он станет таким же и дома.

Видимо, со мной просто сыграли злую шутку. Я из тех женщин, которые склонны оправдывать жестокое обращение, которое они пережили. Какое-то время я даже винила себя. Думала, что просто недостаточно стараюсь, что недостаточно хороша.

Но мои мальчики… Они были светом моей жизни. Даже когда я не могла вспомнить ту жизнь, даже когда я не могла вспомнить, кем была. Это не имело значения, потому что я все еще видела их лица. И я любила эти маленькие, безымянные лица.

И это не изменилось. Я люблю их. Каждого из моих мальчиков.

Я знаю, что они никогда в это не поверят, но я правда люблю их. Мои чувства к моему мужу, бывшему мужу, гораздо сложнее. Я люблю Джованни, за которого вышла замуж, и ненавижу монстра, в которого он превратился. Я ненавижу его за то, что он отнял у меня детей. За физическое насилие. Но больше всего я ненавижу за то, что меня ему было недостаточно, ведь когда-то я была готова на все ради этого человека.

Когда я узнала, что он умер, я думала, что почувствую счастье. Облегчение. Но ничего подобного не произошло. Я не была огорчена или расстроена. Я абсолютно ничего не почувствовала. Я подумала, что мне стоит пойти и, наконец, повидаться с мальчиками, поскольку их отца больше нет и он не сможет исполнить свою угрозу. Я хотела этого, но в то же время боялась, что принесу им еще больше стресса.

Теперь мне нужно решить, что я скажу им завтра. Мне так хочется расспросить их об их жизни, но, наверное, я не вправе задавать такие вопросы. Может, лучше дать им возможность говорить самим, отвечать на их вопросы и надеяться, что я ничего не испорчу.

Глава 15



— Почему мы встречаемся с ней именно здесь? — Спрашиваю я Джио.

Мы пришли пораньше. Он хотел поставить чертов складной стол и несколько стульев. О, и я уже упомянул, что мы стоим над тем, что осталось от нашего детского дома? Это лишь обгоревшие руины. Большая часть из них уже расчищена.

— Это весьма символично. Здесь она оставила нас. Здесь она может снова встретиться с нами, — говорит Джио.

— С каких это пор ты стал таким символичным?

— С тех самых пор, как демонический создатель восстал из мертвых, — ворчит мой брат, хватая еще один деревянный стул и тряся его, пока тот не раскладывается.

— Напомни-ка мне еще раз, кто именно этот демон? — Спрашиваю я.

— Я. — Джио пожимает плечами. — Потому что я единственный, кто без проблем отправит ее обратно в ад.

— Ты не убьешь ее сегодня, не на глазах у Вина, — напоминаю я ему.

— Почему, блять, все думают, что я тупой? Я бы не стал убивать ее перед кем бы то ни было, — отвечает Джио. — Особенно перед Вином. У него сейчас и так забот хватает.

— Что ты имеешь в виду? Что с ним происходит? — Спрашиваю я.

— Санто думает, что Камми беременна, — говорит Джио, передавая мне другой стул.

— Что? Черт. Нет. — Миллион мыслей проносится у меня в голове. — Это вообще безопасно? С ее-то сердцем?

— Я что, похож на гребаного доктора? — Джио качает головой. — Я уверен, что все в порядке.

— Да, но пока этот ребенок не родится, наш младший брат будет невыносим, — говорю я ему. Меня не было рядом во время беременности Дейзи. А мне бы так хотелось этого.

Однако Вин был рядом с ней, и, по словам Дейзи, оказал ей большую поддержку. Я хочу, чтобы моя жена снова забеременела. Интересно, смогу ли я уговорить ее завести еще одного ребенка?

Машина Санто останавливается, и они с Марселем выходят.

— Довольно отвратительное место для встречи, не находишь? А кладбище что, было занято? — Кричит Марсель.

— У меня есть парочка приятных воспоминаний, связанных с тем кладбищем, — добавляет Санто.

— Слишком много информации. — Я смеюсь над ним. Мне не нужно слышать о том, как они с Арией "нашли друг друга" на могиле его мертвой невесты. Это его слова, не мои.

— Не завидуй, брат. Тебе это не идет, — возражает Санто.

Следом подъезжает машина Вина. Он выходит, прижимая телефон к уху.

— Хорошо, позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится. Люблю тебя, — говорит он и убирает устройство в карман. — Что?

Мы все пялимся на него.

— Ничего, — отвечает Джио, в то время как я спрашиваю: — Ты обрюхатил Камми?

— Что?

— Я не сказал ни единого гребаного слова. — Санто поднимает руки вверх.

— Я не понимаю, о чем, блять, вы все говорите, — говорит нам Вин. Он достает эту чертову жестянку, которую всегда таскает с собой, и берет косяк.

Я смотрю на Джио. Обычно Вин не курит так открыто в нашем присутствии. Видимо, сегодняшний день – исключение. Джио едва заметно качает головой. Думаю, мы не будем поднимать эту тему.

— Ладно, можешь не рассказывать. Но, чтобы все было ясно, любимым дядей у этого ребенка буду я, — объявляю я.

— Подождите… Почему вы все знаете об этом, а я нет? — Спрашивает Марсель. Сейчас он размахивает веточкой шалфея, как гребаный идиот.

— Потому что тебя никогда нет рядом? — Возражаю я.

— Во всем мире не хватит шалфея для этого места, — ворчит он себе под нос.

— Сядьте, блять, на место. Они здесь, — говорит Джио. Звук шин по гравию привлекает мое внимание.

Я не знаю, почему нервничаю. Не думаю, что мне что-то нужно от этой встречи. Разве что понять, почему и как она бросила нас. В основном я хочу быть уверенным, что никогда не дам своей жене повода уйти от меня. Я никогда не позволю ей уйти. Лучшее, что я сделал в своей жизни, – это похитил Дейзи, когда она попыталась сбежать.

У меня сохранилось несколько воспоминаний о женщине, которая нас родила, но не так много. Думаю, мне каким-то образом удалось заблокировать ее. Но я помню как грустили Джио и Санто. И как Марсель спрашивал о ней в течение нескольких месяцев после ее смерти.

Мы все молча сидим по одну сторону стола. Джио посередине, Марсель и Вин по одну сторону от него, Санто и я – по другую. Никто из нас не двигается с места, пока она медленно направляется к нам. Ее руки дрожат, одна из них крепко сжимает руку Томми.