Подумывая о том, что пора и мне ретироваться под грозным взглядом друга и сварганить ему быстренько любимый сырный пирог, чтоб слегка задобрить друга, спросила:

— Пирог хочешь? — прервала его браваду как раз в тот момент, когда он красочно описывал мой мозг, используя очень красивые эпитеты и сравнения. «Твои разноцветные клетки головного мозга совсем охренели? У тебя та часть мозга, что отвечает за логику, совсем вытекла или ещё нет?»

— Это именно то, что мне сейчас нужно, — кивнул он, но пригрозив указательным пальцем, дополнил, — Но потом я продолжу.

Хотя бы на пару минут я займу твой рот чем-нибудь другим…Опять как-то некрасиво звучит!

Ну а что вы хотели? Мозг тихо и со скрипом пытается проковырять дырки в черепной коробке, ибо пухнет он родимый. С одной стороны внезапно «воскресший» Вадик, жопа с ручкой. С другой — многообещающие угрозы.Хвостатого до сих пор не могу понять, жду ли я их исполнения или нет. А с третьей — друг геюшка, который своими криками, словно битой, добивает мои «разноцветные клетки».

— Максик, я тебя тоже очень люблю, — пытаюсь подмазаться, но это похоже больше на то, что я только что обслюнявила его своей лестью.

— Фу, как некрасиво, — скривился друг, но пожав плечами, кивнул, — Но приятно, — сел за стол и, взглянув на меня из-под своих шикарных ресничек, начал, — Саб, я беспокоюсь просто. Ну ты себя по кускам собирала тогда, хоть и храбрилась на всеобщее обозрение, а тут что я вижу? У тебя под столом уже трусы на коленях болтались, пока ты там мило хихикала с ним.

— Не говори чушь, никаких там трусов не болталось, — вспыхиваю я.

— Ой ли? — язвит друг.

— Ай ли, — утвердительно киваю ему в ответ, ставя две чашки на стол и подготавливая миску для теста.

— Я тебя просто очень прошу, сначала думай мозгами, что делаешь, а не сердцем. Ладно? — попросил он. А по взгляду поняла, что как бы я не обжигалась в будущем, как бы не разбивала сама себе сердце и каких бы ошибок не совершала, Макс всегда будет рядом. Черт, я сейчас расплачусь от того, какой он милашка.

— Обещаю, Макс, — киваю ему в ответ с улыбкой и начинаю замешивать тесто на его любимый сырный пирог.

Пламенная речь Макса, доверительная беседа следом, и я снова в строю. Друг не дал мне пасть лицом в грязь, настраивая на нужный ритм сердца. Говорил о том, что нельзя забывать о той, прошлой ситуации, что произошла между мной и Вадиком. Искренне просил помнить те эмоции с потоками слез, когда я вспоминала о нём.

Да, тот разрыв я переживала долго, и даже по истечении достаточно долгого периода времени, стоило только вспомнить про Вадика, как на глаза накатывались слезы. Что это было, я не знаю. Может быть, воспоминания так давили, что сжимало грудную клетку. А, может, людская молва о первой и самой сильной любви всё же имеет смысл?! Но Макс помог мне тогда, и я ему искренне благодарна.

Тефтеля радует своим поведением. Эта зараза снова спал со мной, причём, он умудрился ночью меня ещё и приобнять.

— Сабиночка, вы бы намордник собачке своей надевали, — попросила всё та же соседка, что наблюдала анатомические особенности здоровенного пса.

— Где ж я намордник такого размера найду?! — распахнула глаза, а в голове крутилась сценка, как залетаю я в магазин верхом на этой лошади и прошу продавца дать мне какой-нибудь намордник примерить. То-то счастья у консультантов будет!

Осмотрев довольный хохотальник пса, поняла, что никакой намордник тут не поможет, он умудрится и через него зализать кого-нибудь до смерти.

Сделав все нужные дела с утра, я рванула на работу, оставив псину с Максом. Пусть работает...отрабатывает бесплатные абонементы.

— Саби! — ахнула Марго, когда я подлетела к стойке администратора.

— Чего? — её выражение лица конкретно напугало мою скромную персону.

— Илья Иванович, шикарная задница, про тебя уже спрашивал с утра...буквально минут двадцать назад, — подмигнула она, — Никак целовать опять собрался, как вчера угрожал. Эх, вот хоть бы кто-нибудь мне так пригрозил, я б радостью.

— Я не ослышалась? Ты только что назвала Хвостатого шикарной задницей? — но судя по выражению лица Марго, я всё же не ошиблась. Она с довольной улыбкой на лице, кивала мне в ответ.

— Ну нравится мне его задница, так бы и помяла бы эти холмики...

— Господи, что ты за женщина! — протянула я, хлопнув ладонью по лицу, стыдливо прикрывая глаза, — Как так можно говорить, а?! Ты словно озабоченная.

— Не озабоченная, — помотала головой девушка, — Просто у меня сложный период в жизни.

— Который называется недодали?

— Та если б недодали. Такой мужик красивый на горизонте появился, и тот на тебя запал.

— Не-не-не, ты мне этих заслуг не приписывай. Я его знать не знаю и знать не хочу.

— Ой ли? — прищурилась она, а я так и вспомнила Макса.

— Ай ли, — ответила я ровно так же, как и ему тогда, и направилась в зал, попутно быстренько переобув кроссовки. Всё-таки сегодня я их не забыла.

Перекинув рюкзак через плечо, грациозной ланью поскакала по ступенькам.

— Ну вот ты думаешь, добавил по блину на штангу и, бл*, спину сорвал. Ну нормально это? — услышала я разговор сверху.

— Мозгов у тебя нет, вот и весь мой ответ. Вес потихоньку добавлять надо, а ты возомнил себя кунг-фу Пандой, мать твою, и как итог — сорванная спина. Беречь себя надо, а не перед девчонками на беговой дорожке красоваться, — услышала я голос Хвостатого и тормознула на лестнице.

Под коленками завибрировало то ли от предвкушения исполнения угрозы, то ли от того, что надо бежать сломя голову, лишь бы он не устроил весь свой обещанный спектакль.

Хм, но куда валить? Если только перепрыгивать через перила, как в крутых боевиках, чтобы он меня не догнал. Правда я сомневаюсь, что с такой подготовкой, как у него, он меня не догонит. Ещё как догонит и сделает со мной всё то, что так красочно описал вчера. Эх, остаться, что ли, и посмотреть, что из всего этого выйдет?

Всё же выбрала вариант, когда лучше свалить по-тихому, запереться где-нибудь в чулане и ждать, когда за мной придет Хагрид, ну или на худой конец Дамблдор.

— О! Летяга, — пока я размышляла, какой кульбит совершить на лестнице, эти рыцари уже показались в моей видимости, что я как раз и пропустила, о чём очень сейчас сожалела, зыркая на них испуганным взглядом.

— Кто? — не понял Илья Иванович и удивленно посмотрел на своего довольно привлекательного собеседника.

— Мы с пацанами их так называем, — хохотнул парень, — Они ж качаются там на этих своих...тряпочках.

— Это гамаки, а тряпочка у тебя на заднице надета, — не удержалась я.

Илья Иванович громко прыснул со смеху.

— Красавица, — обратился ко мне парень, — На моей заднице надеты боксеры, а тряпочка то, что на твоей симпатичной, спортивной заднице, — подмигнул он мне с довольной рожей, указав глазами куда-то в район, хм, пупка.

Ну, думаю, не на ту ты нарвался, король подката, епта.

— На моей заднице панталоны с начесом и рюшками розового цвета, и тряпочкой их никак не назовешь.

— Вы сами себя послушайте, — вклинился в разговор Илья Иванович, заметив, как его друг сейчас рассматривает меня, думая явно о панталонах на моих вторых девяносто. Сто процентов прикидывает, как в реале это всё смотрится.

— Заметь, не я начала разговор о тряпочках, — парировала я.

Парень усмехнулся, причем выглядело это так, словно он говорил:

— А ничего такая, симпатичная девочка.

Тьфу бы на него три раза.

Молчание слегка затянулось, а я, прикусив язык, заглянула за перила. М-да, прыгать далековато будет.

— Даже не думай, шею себе сломаешь, — с ехидным смешком проговорил Хвостатый и сложил руки на груди, словно выжидал, что же удумает мой мозг в этой ситуации.

— Даже не думала, — помотала я головой, подтверждая, что заниматься такой ерундой не стану.

— Между вами что-то есть? — с подозрением спросил второй.