– Я так понимаю, что это был наш шанс на спасение, – произнес Роберт, стоя за спиной Бена.

– Проклятие! – закричал Бен и ударил кулаком по подоконнику. – Ну что ему стоило подождать каких-нибудь пару… – Он умолк на полуслове и огляделся: – Ленка!

Но он точно знал, что ему никто не ответит.

– Что это такое? – спросил Фриск удивленно и тихо, кивая в сторону летящих по небу кораблей.

– Смерть падает на наши головы с неба, – пробормотал Бен. – Я ожидал комету, но на нас обрушилось нечто иное.

– Корабли. Корабли летают по небу. Царь Петр должен быть этим очень доволен… – проронил Фриск.

Бен прислонился спиной к стене, смутно догадываясь, что он не способен сейчас о чем-то говорить. Не каждый день ты видишь армаду кораблей, плывущих по воздуху.

– Ну, и что нам теперь делать? – спросил Роберт, и в его голосе прозвучала решимость к действию.

– Воспользоваться другим способом бегства, – ответил Фриск. – В общей свалке это будет не так уж сложно.

– Но и не так уж просто, – парировал Роберт. – Вон по лестнице кто-то поднимается. Судя по топоту, их там много.

– Запри дверь, – попросил Бен. – Дайте мне немного подумать.

Роберт в мгновение ока оказался у двери, но вместо того чтобы закрыть дверь, он достал пистолет и выглянул на лестницу. Сразу вслед за этим лабораторию сотряс оглушительный взрыв и внутрь хлынул серый дым. Послышался хор воплей, после чего Роберт закрыл тяжелую дверь и задвинул засов.

– Думай, да побыстрее, – сказал он.

– Да и так ясно, что надо делать, – ответил Бен. Он подошел к щели в стене, где спрятал пластинку, на которую был настроен компас, вытащил ее и положил себе в карман, после чего повернулся к друзьям: – Придется нам прыгать.

Роберт с сомнением посмотрел вниз – около пятидесяти футов, не шутка.

– Думаю, на научном языке «прыгать» имеет не то значение, что в обычной жизни.

Бен язвительно усмехнулся и покачал головой:

– Слышал историю о дефенестрации?

– Чего-чего?

– В Средние века Прага была протестантской, но правил в городе католик. В один прекрасный день толпа взбунтовалась и выбросила его вместе с секретарем из окна верхнего этажа дворца. Но они оба остались живы, потому что их одежда надулась, подобно парусу, замедлила падение и смягчила приземление. – Бен кивнул в угол лаборатории: там внушительным холмом возвышалась шелковая оболочка шара, которую он надувал газовым генератором.

– Ну уж нет, только не это. Лучше давай порвем его на ленты и сплетем веревки, – сказал Роберт, запуская руки в шелковую массу.

– Да у нас времени нет, скоро стража сюда ворвется.

И словно в подтверждение его слов, железные петли двери застонали от удара, за ним последовал еще один.

– Мы должны прыгать все вместе, разом, – уже командовал Бен.

– Ну и то хорошо, что вместе и разом на тот свет отправимся, – съязвил Роберт.

– Чем зубоскалить, предложи вариант лучше.

Через минуту они уже стояли на крыше, каждый мертвой хваткой вцепился в свободный угол шелковой оболочки шара. Она только наполовину была наполнена воздухом и напоминала увядший гриб. Подняться в воздух на таком «воздушном шаре» было совершенно невозможно, особенно если учесть, что вниз его тянули своим весом трое взрослых мужчин.

– Нам нужно, чтобы отверстие оболочки все время было внизу и наполнялось воздухом, тогда мы сможем плавно приземлиться, – пояснил Бен.

– Представляю, что это будет за мягкая посадка, – проворчал Роберт.

Дверь вновь сотряслась, жалобно взвыла и перекосилась. На какое-то время все стихло.

– Эта тишина – недобрый знак, – заметил Фриск. – Нашли, видно, верный способ взломать дверь.

Не успел он договорить, как пламя ворвалось в щели дверного проема. За дверью истошно завопили от боли, похоже, пламя кого-то обожгло.

– Вперед! – закричал Бен и прыгнул.

Фриск сразу же последовал за ним, но Роберт на секунду замешкался, и их завертело. Бен стиснул зубы, чтобы не закричать, он вдруг осознал, что тверди под ногами нет, и ему вдруг показалось, что шелковая оболочка сейчас свернется и вместе с ними камнем упадет на землю. Так бы оно, наверное, и случилось, если бы их в круговерти не ударило о стену башни. Больше всех досталось Роберту, Бен и Фриск налетели уже на него. Но благодаря этому столкновению их воздушный шар перестал кружиться. Он так рванулся вверх, наполняясь воздухом, что Бен едва удержал свой угол в руках. Он вцепился в него еще сильнее, костяшки пальцев побелели, и наблюдал, как со сверхъестественной скоростью приближалась земля. Затрещал, ломаясь, мелкий кустарник, росший у подножия башни. Они приземлились, ударившись ногами о твердую землю, и этот удар, пройдя сквозь все тело, как сквозь пустоту, застрял в голове.

Когда они выпутывались из-под разорванного шелкового полога, вокруг завизжали пули – в них стреляли сверху, из башни. Пригнув головы, они почти кубарем скатились по склону берега Влтавы, сопровождаемые непрерывными и очень живописными ругательствами Роберта.

Несколько минут спустя, когда их уже было не видно с башни, они сошлись вместе. Внизу перед ними Влтава делала поворот, несла свои воды безмятежно, совершенно равнодушная к взрывам и охваченному пламенем небу над Прагой. Огромными морскими звездами вспыхивали в небе взрывы, свидетельствуя о том, что защитный экран продолжает спасать город; однако поднимающиеся с земли столбы огня и густого черного дыма говорили о том, что местами он пробит. Бену было видно, как на противоположном берегу реки, в Старе Месте, людские потоки текли по улицам, подобно муравьям, поспешно покидающим свой муравейник, безжалостно смятый ногой гиганта. Они группками толпились на берегу, густо усыпанному лодками.

– Все живы? – спросил Бен.

– Хоть и пострадали изрядно, но живы. Кажись, у меня лодыжка сломана, – пожаловался Роберт.

– Была б сломана, ты б не бежал зайцем вприпрыжку, – усмехнулся Фриск.

– Кто знает, на что человек способен в минуту смертельной опасности.

– Идем, – оживился Бен.

– Куда теперь?

– В Пражской Венеции нас ждет лодка.

– Вот черт, – заворчал Роберт, – опять в воду лезть.

Вкруговую по берегу острова стояли солдаты, они не стреляли, а саблями и мечами отгоняли от острова пловцов, насмерть перепуганных происходящим. Не успела троица выползти из воды на берег, как к ним подлетели два солдата, выглядевшие весьма устрашающе. Но, увидев их дворянское облачение, они переменились в лице.

– Извините, господа, – сказал один из них, – но, когда нас атакуют, мы в первую очередь должны охранять лодки его величества. Я понимаю, что вы напуганы, но… – Солдат замолчал, сурово глядя на Бена. – Der Lehrling! – выкрикнул он. – В ружье! Здесь убийца!

У Бена было лишь мгновение, чтобы пожалеть, что за последние два года он стал так популярен. По-видимому, в Праге не осталось ни одного человека, который не знал бы его в лицо!

Фриск, ледяным взглядом оценив обстановку, без единого звука выхватил саблю и бросился на солдата. Солдат в ужасе выпучил глаза, обнаженной сабле он мог противопоставить только небольшой кинжал, с которым не в бой вступать, а безоружных разгонять. Зазвенела сталь, и солдат отскочил назад, но Фриск не дал ему уйти. Роберт уже успел обнажить свою испанскую шпагу и бросился на второго солдата, в этот момент к ним подлетел третий.

Сыпя проклятиями, Бен неуклюже вытащил кинжал. Он приобрел его за красивый вид – рукоятку украшал изящно сделанный медный грифон, он-то и привлек его внимание, – но каков кинжал в деле, Бен не знал, как не знал и самого дела. Неуверенно сжимая в руке кинжал, он замахнулся им на третьего солдата так, как учил его Роберт.

Его противник зло ухмыльнулся – то ли от вида, с которым Бен занес руку для удара, то ли от выражения его глаз, Бен не понял – и неожиданно, выставив вперед меч, бросился на Бена. Бен, подавляя крик ужаса, бил кинжалом по мечу, стараясь отпихнуть его в сторону, сам при этом суетливо отступая назад. А его противник уверенно наступал.