– А что, разве у этой лодки не могло быть когда-то алхимического нагревательного устройства?

Бен глянул на нее с некоторым удивлением.

– Я не знаю. У тебя есть основания думать, что такое устройство было?

Она отвернулась.

– Да Я видела, как корабль летал. И там не было никакого огня.

Бен сдвинул брови и посмотрел на лодку, затем принялся стаскивать с нее шелковый купол.

– Если и было такое устройство, – по ходу объяснял он, – то путь до Луны зигзагообразный, и на некоторых его участках нет атмосферы, так что человеку там нечем дышать Он бы просто задохнулся во время такого путешествия.

– Задохнулся? – Ее лицо застыло, сделалось как каменное. Затем она кивнула и сказала. – Понятно.

– Ленка, почему это тебя так волнует? Что тебя так тянет к Луне?

Она не ответила, а он в следующее мгновение забыл, о чем ее спрашивал, – он увидел устройство на дне лодки, размером с человеческую голову, по форме напоминавшее круглую чашу, совершенно гладкую внутри, закрытую сверху внахлест восемью пластинами, похожими на лепестки цветка, только загнутые внутрь. Рычаг с боку устройства был предназначен для того, чтобы открывать и закрывать лепестки-пластины. Когда они были максимально широко раскрыты, то внутрь можно было засунуть кулак.

Бен присвистнул.

– Ленка, вот оно – устройство.

– А! Правда! А ты знаешь, как оно работает?

– Это скорее всего катализатор. В чашу помещалось какое то вещество, и таким образом вырабатывался теплый воздух.

– Роса, – сказала Ленка. – Роса. Утренняя роса. Говорили, что она падает с Луны, а утром Луна ее вновь к себе притягивает.

Бен покачал головой.

– Нет, такого быть не может. Роса – это просто вода, конденсирующаяся из воздуха в результате его охлаждения, химически она ничем не отличается от обычной воды. Но, кто знает, может быть, это и была простая вода? – Он почти лег на дно лодки, чтобы получше рассмотреть устройство, затем поднялся. – Так, нам нужна вода.

Несколько минут они рыскали по лаборатории, пока Ленка наконец не нашла бутылку с надписью «aqua». Она еще больше выросла в его глазах: бутылка была из цветного стекла, но она смогла прочитать латинские буквы и понять, что они значат. Он надеялся, что надпись на бутылке не обманывает их, что это действительно самая обычная «aqua», а не «aqua fortis», или «aqua regis», или еще какое химическое соединение. Нетерпеливо он схватил бутылку и поспешно вернулся к устройству, плеснул немного воды в чашу.

Вода зашипела, в разные стороны полетели брызги, и вода исчезла – без пара, без запаха.

– Никакого тепла не выделилось, – сказала Ленка.

– Нет, нет. Его и не должно быть, но я все понял. Смотри.

Он еще побегал по лаборатории, пока не нашел листок пергамента. Он ловко свернул из него некое подобие маленькой коробочки.

– Вот об этом я тебе только что рассказывал, – пояснил Бен. – Если внутрь вставить зажженную свечу, го вот эта коробочка будет выталкиваться вверх силой горячего воздуха. Сейчас я буду держать ее над этой чашей, а ты лей в нее воду.

Ленка кивнула и принялась лить воду, и почти в то же самое мгновение Бен почувствовал, как натянулись края маленького воздушного шара, сделанного из бумаги. Когда он его отпустил, коробочка-шар поднялась вверх, к самому потолку лаборатории. Ленка за спиной Бена издала какие-то нечленораздельные звуки, выражающие восторг, отчего Бен испытал прилив гордости.

– Восхитительно, – сказал он. – И это было сделано людьми так много лет назад.

Он вспомнил астрономические часы на Староместской площади и слова Ньютона об утраченных знаниях. Но как можно было утратить знания, если люди такие изобретательные? Как могло такое случиться, что это устройство пролежало здесь в полной безвестности сотню лет?

Неожиданно ему пришла в голову мысль провести еще один эксперимент. Он рысью пересек лабораторию и схватил прибор в форме воронки, который он заметил еще раньше.

– Что это? – спросила Ленка.

– Aquafier. Он конденсирует воду из воздуха.

– А-а-а, – протянула Ленка.

Она наблюдала, как он, открутив болты, снял устройство с лодки, после чего вставил aquafier в отверстие чаши.

– Возьми-ка вот за этот конец шелковой оболочки шара и помоги мне подтянуть отверстие шара к этому устройству, – попросил он Ленку. – Я хочу посмотреть, с какой скоростью работает этот генератор.

Она с готовностью кивнула и потянула за конец шелковой оболочки. Они пристроили ее отверстие непосредственно над устройством, края оболочки придавили книгами, сейчас испытуемый генератор шипел и брызгался с большим удовольствием.

– Ну вот, – довольно произнес Бен, – сейчас мы все и увидим.

– И если все работает, то тогда на этом корабле мы сможем улететь? – спросила Ленка.

– Думаю, что да, но мы не полетим. Наша лодка более практичная. На этом воздушном корабле невозможно будет взлететь с этой башни по той простой причине, что нам придется выйти с ним на площадь и… – Вдруг он замолчал на полуслове и уставился на нее. – «Мы»? Ты сказала «мы»?

– Да. Я хочу покинуть Прагу вместе с вами на этом воздушном корабле – ты же сделаешь так, что он полетит?

– Ленка, но это очень опасно.

– Не опаснее, чем здесь оставаться. Если вы улетите, а на меня падет пусть даже малейшее подозрение – ведь стражник видел, как мы вместе ходили в Математическую башню, – мне несдобровать, меня уж точно повесят. А ты обещал, что не допустишь этого.

– Да, обещал, – согласился Бен, – но и с нами лететь вовсе не безопасно.

– Но я хочу полететь на воздушном корабле, – сказала Ленка.

Бен поджал губы, пытаясь найти убедительную отговорку, но ничего путного, кроме того, что Ньютон не одобрит этого, ему в голову не приходило.

– Очень хорошо, – сказал он, – но сэр Исаак не должен об этом знать, тебе придется спрятаться и оставаться в укрытии до самого последнего момента, когда Ньютон уже ничего не сможет сделать. Будь осторожна, пока меня здесь не будет.

– А куда ты уходишь?

– Мне нужно переговорить с Робертом и Фриском.

– Это безрассудство, в одной эгиде тебе не выйти из замка, еще сложнее будет вернуться сюда.

– У Роберта в комнате есть еще две эгиды. – Бен помолчал, затем бросил на нее пытливый взгляд: – Кто тебе передал послание от старика-еврея?

Она заколебалась, но потом все же ответила:

– Клаус. Один из карликов принцессы.

– Принцессы Марии-Терезии?

– Да.

Бен расплылся в улыбке:

– Ну, тогда я знаю, что надо делать.

– Реазет Рамаи.

– А-а-а? – Глаза маленькой принцессы широко распахнулись, и ее голова на подушке завертелась из стороны в сторону.

– Реазет Рамаи, – повторил Бен.

– Ученик Ньютона? Где вы? – спросила она сердито, кулачками протирая глаза и садясь на постели.

– Я здесь, только невидимый, ваше высочество. Мне пришлось претерпеть столько опасностей, чтобы пробраться к вам, и я прошу прощения, что разбудил вас в такой поздний час.

– Мой отец очень зол на вас. И я тоже!

Бену хотелось бы более отчетливо видеть сквозь эгиду, но он боялся рисковать. В спальне, насколько он мог рассмотреть, из прислуги юной принцессы не было никого, только громко храпела миниатюрная няня, ей полагалось спать в одной комнате с принцессой. Бен настроил эгиду на самые низкие частоты, и теперь его скрывала лишь темнота спальни. Он проник сюда через окно, которое, по словам Ленки, почти всегда было открыто. С величайшей предосторожностью он проскользнул мимо наружной стражи и очень порадовался, что стал таким искусным в этом деле.

– Отвечайте мне, или я закричу! – потребовала Мария-Терезия, голосом визгливым и громким, что совсем не устраивало Бена.

– Тише, принцесса. А то вы поднимете на ноги всех ваших слуг, о том, что я здесь, не должен знать никто, кроме вас. Я пришел к вам потому, что только вы можете спасти Священную Римскую Империю от зловредной Турции. Появление здесь черного колдуна по имени Уазам… э-э-э… Ха Разим заставило меня прийти к вам и просить о помощи. Принцесса, судьба империи отныне в ваших руках.