Чувствуя беспомощность, сидя около своего багажа, Мэг гадала, появится ли еще раз Мета Таксос. Всём сердцем ей хотелось, чтобы она строго придерживалась графика, столь скрупулезно составленного Терезой там, в Килбурне. Предполагалось, что она приедет на остров на пароме перед самым закатом, а мисс Смизерс встретит ее на пристани и отвезет на виллу. В этом случае все прошло бы хорошо и гладко, так же как все обстояло до этого момента. Теперь Мэг раздумывала, не зная, придется ли ей оставаться здесь и дожидаться прибытия парома, если, разумеется, паром прибывает именно сюда.
Неуверенно Мэг осмотрелась по сторонам. Кучка строений, замеченных ею с вертолета, в действительности состояла из трех отдельных дворов с постройками, расположившихся треугольником вокруг колодца. С одной стороны этого треугольника берег спускался к морю, с другой поднимался вверх к поросшему деревьями откосу. Мэг сделала несколько шагов к деревьям и вновь огляделась вокруг. Внизу перед ней молочной белизной в лучах солнца поблескивала поверхность моря. Может быть, там находится пристань? Мэг двинулась в гору, вскоре начался крутой подъем. Теперь она уже могла видеть, что там, за домами. Перед ее взором расстилалась верхняя часть ноги ягненка, которую она видела с воздуха. Казалось, кто-то откусил от нее кусок. В том месте в море вдавался деревянный причал, у которого, поднимаясь и опускаясь на волнах, покачивались две лодки.
Мэг двинулась в сторону того, что, очевидно, являлось гаванью, полагая, что ей следует спуститься на берег и подождать там прибытия вечернего парома. Скорее всего, Теофолис и старая леди не поняли друг друга. Во всяком случае, она слишком стара, чтобы запрячь ослов для полной сил молодой женщины. Не было никаких оснований чувствовать себя позабытой и брошенной, все было отлично.
Обогнув забор, утопавший в зарослях диких цветов, Мэг нос к носу столкнулась с козлом, который стоял непривязанным у этого забора. Несколько мгновений они не отрываясь смотрели друг на друга, затем козел – или коза – поднял голову и издал крик, напоминавший отчаянный вопль грешника с адской сковородки. Он – или она – обнажил два ряда крупных желтых зубов. Мэг поспешно отскочила обратно за забор. В это время позади нее раздался сердитый голос. Мэг оглянулась. Ярдах в ста около багажа стоял осел. Другой, ведомый миссис Таксос, неторопливо приближался к первому. Кричала миссис Таксос.
Мэг поспешно пошла обратно по низкой траве.
– Извините… я подумала, что вы ушли, – извиняющимся голосом проговорила Мэг, обливаясь потом.
Миссис Таксос быстро заговорила, сопровождая речь внезапными криками и кивками в сторону забора и козла. Затем мимикой и жестами, исключавшими двойное толкование, широко расставив ноги в стороны, размахивая скрюченными пальцами, объяснила, что коза вот-вот должна родить.
Мэг едва не расхохоталась. Похоже, что Греция населена беременными самками. Судя по всему, это самое подходящее для нее место.
Мэг беспомощно следила, как миссис Таксос, разделив багаж на две части, навьючила его на одного осла. Она внимательно и с тщательностью закрепила каждый предмет поклажи на спине осла, заботясь в первую очередь об осле, а не о багаже, затем указала Мэг на ненагруженное животное.
– В последний раз я каталась на осле, когда мне было шесть лет, – начала было Мэг.
Миссис Таксос произнесла несколько непонятных слов суровым тоном и положила руку на спину ослу. Мэг осторожно приблизилась к нему и погладила. От прикосновения поднялась пыль. Седла не было. Миссис Таксос что-то резко произнесла, и Мэг, кое-как взгромоздившись на шелковистую спину, вцепилась руками в спутанную гриву.
В следующий миг миссис Таксос громко выкрикнула команду, хлопнула ладонью по крупу, и их кавалькада тронулась в путь.
Мэг изо всех сил старалась не упасть. Она не решалась оглянуться, чтобы посмотреть, следует ли за ней старуха и осел с багажом. Все ее усилия и внимание были направлены на то, чтобы усидеть на нагретой солнцем спине животного, ходившей под ней ходуном. Крепко сжав бока осла коленями, Мэг пыталась приноровиться к его шагу. А что, если она упадет прямо под копыта? Не потеряет ли она своего ребенка? Внезапная тревога пронзила Мэг. Она ни в коем случае не должна потерять ребенка Питера.
Прошло около пяти минут ужаса, прежде чем Мэг поняла, что ноги ее почти достают до земли. О том, чтобы упасть и угодить под странные маленькие копытца, не могло быть и речи. Мэг припомнились различные картины, особенно одна, на которой был изображен Дон-Кихот, восседающий на осле. Таз его был подан вперед, ноги, достававшие до земли, волочились сзади, а устремленный вперед взор не останавливался на ушах животного. Мэг также попробовала посмотреть вдаль и по сторонам. Тело ее тут же расслабилось, пальцы, судорожно цеплявшиеся за гриву, разжались, а сама она закачалась в такт мерным шагам добродушного животного.
– С нами все будет в порядке? – спросила Мэг, все еще переполненная опасениями.
Ответа не было. Она рискнула оглянуться назад. Второй осел шел следом в нескольких ярдах, на одном боку у него висел чемодан, на другом сумки. Миссис Таксос нахлобучила ему на голову соломенную шляпу, отчего он ужасно походил на игрушки, которые туристы привозили из Испании. Он шел один. Вне всякого сомнения, миссис Таксос вернулась в свой домик с плоской крышей и варила моуссаку[1] или уху. Мэг громко рассмеялась. Смешным казался не только осел, шествовавший в шляпе от солнца, но и вся ситуация, в которой она оказалась. Происходившее казалось сумасшествием, особенно в сравнении с привычными размеренными поездками в Кихол. Ни разу в ее жизни не было ничего подобного. Упорядоченная жизнь полетела вверх тормашками. И в то же время в пребывании здесь было что-то… что-то счастливое. Вот она на одном осле, багаж – на другом. Обращаясь к ослам, Мэг произнесла те же слова, что и вчера вечером: «Я свободна!»
На протяжении мили дорога шла вдоль берега, затем повернула в глубь острова, как показалось Мэг, в сторону той его части, что походила на узкий участок ноги ягненка, и начала заметно подниматься в гору. Берег был каменистым, но по мере того как ослы поднимались вверх, ландшафт южной оконечности острова все более напоминал природу в бухте Ланна. Мэг всматривалась в даль, стараясь разглядеть между деревьями лощину или овраг. В зелени, опускавшейся к морю, не было просветов. Когда ослы прошли на некоторое расстояние в глубь острова, на севере показалась ветряная мельница. Перед ними открылось небольшое плато, покрытое поразительно зеленой травой, а из кучки деревьев, росших на его краю, поднималась струйка дыма.
Сперва Мэг подумала, что горят кусты, и вытянулась, чтобы разглядеть там языки пламени. Однако дымок оставался тонким – такой дым мог идти только от костра. Костер, разложенный в саду? Для Артемии это казалось чересчур по-городскому. Наконец ослы выбрались из зарослей папоротника, доходивших до плеча Мэг, и открылся вид на плато. Дым поднимался из печной трубы, венчавшей дом, который когда-то был таким же, как дома с плоскими крышами, стоявшие около гавани, а теперь скрывался в зарослях виноградных лоз и всевозможных вьющихся растений, и только блеск оконных стекол и одинокая печная труба указывали на то, что это жилище.
Неожиданно осел остановился, словно предоставляя ей возможность полюбоваться открывшимся зрелищем, однако в действительности на громкий окрик:
– Эй, там!
Мэг увидела, как от дома отделилась фигура человека и двинулась по дорожке по направлению к ней. Не знай она, что Эми Смизерс единственный человек, живущий в этой части острова, она могла бы подумать, что перед ней мужчина. Старые фланелевые брюки с рубахой, панама, изборожденное глубокими морщинами лицо… в облике не было ничего женского. Однако улыбка да покрытая вздувшимися венами и темными крапинками рука, протянутая навстречу задолго до того, как Мэг могла дотянуться до нее, оказались неожиданно женственными и прекрасными. Соскользнув с осла, Мэг пожала протянутую руку, и ее лицо автоматически озарилось ответной улыбкой. Мэг не знала, какой окажется мисс Смизерс, во всяком случае, не ожидала увидеть столь эксцентричную фигуру. Может быть, она надеялась встретить здесь писательницу или коллегу художницу. Во всяком случае, не женщину, которую дядя Седрик неодобрительно окрестил бы как «деградировавшую до местных жителей».
