Брет медленно добавил:

– Я могу дать Миранде другую маленькую роль. И мне хочется, чтобы ты играла роль Елены. А у Дженнифер слишком уж… пышные формы для роли Пэка.

Олвен мгновенно остыла. Затаив дыхание, Миранда думала о том, что она неплохо справится с ролью Пэка. Ведь Олвен, подбиравшая волосы под шапку, утыканную листьями, и одетая в зеленые колготки, была совершенно бесцветной.

– Я подумаю… Я совершенно не уверена, что знаю наизусть роль Елены, – заметила Олвен.

– Да ты выучишь ее за пять минут, – возразил Брет.

– Возможно. О Господи, мне нужно выпить чашку чая. Миранда, загляни к тетушке Глэдис и принеси чего-нибудь пожевать.

Миранда взглянула на Брета и вышла только после его одобрительного кивка головой. Оказавшись за дверью, Миранда, с минуту подождав, начала прислушиваться к разговору, происходившему за дверьми.

Олвен сказала:

– Послушай, Брет, хотя ты и директор компании, но я в ней тоже имею определенный вес. Ведь именно у моей тетушки мы снимаем квартиру. И поверь мне, если бы я хорошенько не просила предоставить всей труппе ее дом, она бы никогда не впустила нас к себе.

– Не надо мне об этом напоминать, – сказал он низким, невнятным голосом, словно целовал волосы Олвен, а потом продолжил: – Ты тоже знаешь, что я полностью на тебя полагаюсь.

Олвен решительным тоном заявила:

– Да, я знаю, и ты в курсе, что я вправе многого требовать.

– Дорогая моя девочка. Послушай меня. Миранда работает в этом жутком, проклятом магазине начиная с января. Как ты думаешь, какова будет реакция этого напыщенного старика Брэкнела, когда он узнает об этом? Мы должны сделать так, чтобы эта девчонка и ее верный сторожевой пес были довольны хотя бы ближайшие четыре года.

После воцарившейся паузы Олвен сказала:

– Ладно, будь по-твоему. Только мне все это очень не нравится.

Засмеявшись, он спросил:

– Уж не ревнуешь ли ты меня, дорогая?

Олвен отвечала тихим и спокойным голосом:

– Нет, я не ревную, мне кажется, я единственный в мире человек, который так хорошо понимает тебя, Брет.

Миранда стала потихонечку спускаться вниз. Она давно догадывалась, что Олвен и Брет были любовниками, но не придавала этому слишком серьезного значения, считая их отношения поверхностными и что роль Эми до сих пор оставалась вакантной. Но теперь, осознав всю серьезность этого дела, она еще более опечалилась.

Легко сбегая по ступенькам, Миранда утешала себя мыслью о том, что к тому времени, когда ее возраст достигнет этой магической цифры 21, Олвен уже будет за тридцать. И если Брет пригласил ее в труппу исключительно из-за денег тетушки Мэгги, то она любезно предоставит их ему на определенных условиях.

Проходя по темному кафельному коридору в направлении кухни, Миранда неожиданно рассмеялась. Теперь она знает, что может добиться любого желания, стоит ей произнести имя Брэкнела. И конечно же, теперь она не отступится от роли Пэка, которая неожиданно перепала ей. Об этом даже и речи быть не может.

Этой весной Миранда впервые встретилась с Джоном Мередитом.

Его имя неожиданно появилось в числе немногочисленных спонсоров труппы. И Миранда сделала вывод о том, что в театре возникали очередные материальные проблемы.

Если у Брета и Олвен возникали какие-то разногласия по поводу приобретения новых костюмов или декораций, то Оливер тут же ссылался на то, что они всегда могут обратиться к Мередиту.

Любая ссора заканчивалась упоминанием магического имени, услышав которое Оливер лукаво поднимал брови, а Брет раздраженно возражал:

– Мы и без него справимся.

Олвен, стараясь помирить ссорящихся, улаживала спор, утверждая, что если завысить талию прошлогодних кринолинов, то можно будет и в этом году обойтись старыми костюмами.

Этим летом субсидии были урезаны наполовину, и Мередита специально пригласили на представление, чтобы он мог оказать содействие в выколачивании недостающих театру фондов. Дженнифер и Джанет не проявили большой радости по поводу его предстоящего приезда, не понимая его достаточно влиятельной роли. Миранде удалось узнать у Дженнифер о том, что Мередит проживает в Челтнеме и представляет в городском совете опекунскую палату при кафедральном соборе Святого Павла. Помимо этого, он три года назад выдвигал свою кандидатуру на выборах как независимый кандидат. Он был деловым человеком, общественным деятелем и одновременно очень загадочной личностью.

К сожалению, в день его приезда стояла отвратительная погода, и труппе пришлось выступать в небольшом деревенском клубе, расположенном в предместье Ньютон Аббот.

Брет застал Миранду притаившуюся в уголке зала неподалеку от мужского туалета, где она, зажмурив глаза, повторяла свою роль.

– После представления, Миранда, тебе придется побыть где-нибудь в тени, – заявил Брет, даже не извинившись и не попытавшись хотя бы объяснить причину такого решения, несмотря на то, что Миранда, конечно же, догадалась, в чем дело. – Если мне все же придется представить тебя господину Мередиту, то ты, опустив глаза, сразу же должна будешь уйти к себе. Поняла?

Поглядев прямо в глаза Брета, Миранда спросила:

– Но почему? Ты же знаешь, Брет, что я не подведу тебя.

– Конечно же, нет, детка. Но мистер Брэкнел доверил мне заботу о твоем благоденствии.

Это было очередным доказательством того, что Брет очень серьезно относился к своему неофициальному опекунству. И это обстоятельство очень интриговало Миранду.

– Он что, злой человек? – спросила Миранда, и глаза ее заблестели зелеными огоньками в полуосвещенном пыльном коридоре.

– Он… отвратительный человек, – задумчиво сказал Брет и покинул коридор.

Он очень метко подобрал слово для этого господина. Если бы он назвал его «злым», ей не терпелось бы узнать о нем поподробнее. А если он действительно «отвратительный», то от его тела должен исходить дурной запах и у него должны быть дурные же манеры. Итак, Миранда исполняла свою роль, не задерживая стремительный взгляд на публике. Ей и без того будет легко отыскать этого господина среди набившейся в зал толпы школьников. Несмотря ни на что, Миранде удалось побороть в себе непреодолимое искушение отыскать его глазами.

Несколько минут спустя в зале раздались окрики учителей, призывавших детей к тишине и порядку, и Миранда почувствовала огромное облегчение оттого, что она так далеко от всех этих строгостей. В эту минуту один господин стал пробираться через переполненный зал ближе к сцене. Он был высоким и хмурым, примерно одинакового с Бретом возраста. Он не производил впечатления отвратительного человека и, насколько ей подсказывала ее интуиция, был довольно необщительным.

Оливер уже собирал листья, став на четвереньки, для «лесной декорации».

– Как я рад снова с вами встретиться, Мередит, – сказал он.

Проходя мимо Миранды к ведущим в туалет ступенькам, Олвен зашипела:

– Ну поторапливайся же!

Миранда пропустила Олвен вперед. Голос Мередита был каким-то бесстрастным, напоминавшим интонации следователя в телефильме.

– Хорошо. Все в порядке с вами и с объектом вашей любви?

Оливер быстро ответил:

– С нами все в порядке, если не считать, что мы терпим холод в течение всей зимы напролет. Но тем не менее все на местах и в полном здравии.

Надо признать, что Оливер не отличался излишней словоохотливостью. И кто же, интересно, являлся предметом его любви? Казалось, что он старался подольше задержать Мередита в пролете между колоннами. В это время Миранда сделала вид, что споткнулась о ступеньку. Остановившись, она, присев, начала растирать ступню.

– А кто эта новая артистка, игравшая роль Пэка? – заинтересованным и слегка вызывающим тоном спросил Мередит.

Оставив вопрос без внимания Оливер произнес:

– Я лучше приглашу Брета, думаю, вы получите удовольствие от общения с ним.

– Несомненно, вы всегда занимаетесь только тем, что кого-нибудь вызываете, прислужник Фрер.

Не обратив внимания на последнюю фразу Мередита, Оливер удалился за сцену. С минуту в полностью опустевшем зале никого не было видно. Миранда, тайком поглядывая с лестничного пролета, увидела, как высокий, худощавый господин обернулся, склонившись над краем сцены, чтобы убедиться в том, что последний зритель покинул помещение клуба. После того как с лязгом захлопнулась дверь, в зале воцарилась мертвая тишина.