Брету Сент-Клэру понадобилось много времени, чтобы «точно» изложить свои намерения. В конце же его повествования выяснилось, что он мог предложить Миранде не так уж много благ, но, во всяком случае, не меньше, чем получали их другие члены его труппы.

Он не располагал достаточной суммой денег, чтобы платить артистам хорошее жалованье. Они получали свою долю от количества представлений. В зимнее время тетя мисс Пак-Дэвис предоставляла им свой дом в Эксетере. Живя там, актеры ставили пантомимы, а также шили костюмы и проводили репетиции, готовясь к летнему сезону.

– Мне бы очень хотелось познакомиться с вашими книгами, – промолвил мистер Брэкнел.

– Книгами?

– Ну у вас, наверное, имеются книги с записями бухгалтерских расходов?

– А-а, понимаю. Я-то вначале подумал, что речь идет о текстах сценариев. Да, Олвен, то есть мисс Пак-Дэвис ведет бухгалтерский учет. Но театр, конечно же, работает вовсе не из-за денег.

– Конечно, нет. Я это понял давно, еще когда общался с труппой «Уэссекские актеры».

– Бывает, что в зимний период членам труппы приходится подряжаться на дополнительные виды работ для того, чтобы хоть как-то пополнить нашу общую казну. Обо всем этом я уже рассказывал мисс Пэтч, и она сочла такой шаг наших актеров довольно оправданным.

– Неужели?

– Она очень хорошо понимает принцип работы маленькой театральной труппы.

– Ей не было и семи лет, когда погибли ее родители.

– Я знаю. Наверное, любовь к театру передается с генами, – ответил Сент-Клэр, прокашлявшись. – Так я понял, что за трагическую гибель родителей девочки получили компенсацию?

– Они совершенно случайно оказались слишком близко от места бурения, несмотря на то, что территория была аккуратно ограждена и маркирована предупреждениями об опасности.

– Понимаю. Как это все ужасно.

– Родственники мисс Пэтч по линии отца оставили ей кое-какое наследство. Но о том, чтобы можно было каким-либо образом воспользоваться этими деньгами до достижения ее совершеннолетия, не может идти и речи. Надеюсь, вам это понятно?

Мистеру Брэкнелу говорили, что временами его лицо может принимать довольно угрожающее выражение. И теперь он сам в этом убедился, увидев, как заходили желваки у Сент-Клэра.

Но ответ молодого человека звучал весьма достойно.

– Я не покушаюсь на деньги Миранды, сэр. Я просто вижу в ней талантливую артистку, вот и все. А что касается наших с ней отношений, то… Я просто считаю своей святой обязанностью помочь ей, чем могу.

Мистера Брэкнела поразил собственный ответ, вырвавшийся после небольшой паузы:

– Я верю вам.

Он ни за что не мог позволить Брету предстать перед попечительским советом, потому что знал: они не смогут увидеть в Сент-Клэре то, что удалось разглядеть ему. Тщательно продумав все свои шаги, Брэкнел сперва посетил школу, в которой обучалась Миранда, стараясь не попадаться на глаза директрисе, которая произвела на него довольно неприятное впечатление во время их прошлой встречи. Он побеседовал лишь с учительницей, преподававшей любимый предмет Миранды. Та похвалила девочку за прекрасное знание Шекспира и пообещала написать характеристику Миранды.

Случайно встретив в коридоре учителя истории, Брэкнел поинтересовался, считает ли он Миранду хорошей ученицей.

– Миранду Пэтч? – зардевшись от энтузиазма спросил молодой человек. – Прекрасная ученица, все схватывает на лету. Особенно хорошо она чувствует историческую эпоху королевы Елизаветы и Плантагенетов… И кроме того, она очень живая девочка. Она, несомненно, очень далеко пойдет.

– Хорошо, – ответил мистер Брэкнел, припомнив ту ужасную сцену в своем офисе, когда Миранде было четырнадцать. Он всегда был уверен в том, что этакие повадки Миранда унаследовала от Эми, но после встречи с Бретом Сент-Клэром он засомневался, решив, что эта черта, возможно, досталась ей в наследство от Терри.

– Не могли бы вы написать Миранде характеристику? Девочка собирается поступить в театральную труппу, где она будет обучаться актерскому мастерству. Я являюсь ее опекуном и должен в благоприятном свете представить все бумаги на нее в отдел по детским проблемам.

– Что касается сдачи экзаменов… – начал было молодой человек, вспомнив некоторые замечания по поводу учебы Миранды, высказанные другими преподавателями, и одновременно взвешивая ее шансы на успех. – Да это, пожалуй, тот самый предмет, в котором она наиболее преуспела. Конечно, я сделаю все от меня зависящее. Мне будет очень жаль потерять такую ученицу, но раз…

Таким образом, мистер Брэкнел предстал перед отделом по детским проблемам хорошо вооруженный документами, свидетельствующими о полностью изменившемся в лучшую сторону характере Миранды. Поэтому его совсем не удивили похожие на извинения ответы членов совета по детским проблемам, которые соглашались отпустить Миранду при условии, что Брэкнел будет приглядывать за девочкой до тех пор, пока она не получит свое наследство. И поскольку мнение совета полностью совпало с его собственным, то с этим не возникло никаких проблем.

Однако такой разлуки девочки-близнецы за всю свою жизнь не испытывали ни разу. А поскольку это произошло по инициативе Миранды, то никто не мог повернуть события вспять.

– У меня нет такого чувства, что ты сожгла за собою мосты, – осторожно заметила Мэг. – Если бы мы проявили побольше энергии, то могли бы добиться того, чтобы миссис Пенвит поставила в моей комнате кровать, разрешив тебе жить здесь. Ну а сейчас ты, по крайней мере, свободна.

– Дорогая, я бы не смогла остаться здесь. Старик Брэкнел был совершенно прав, сказав, что я бы просто испортила тебе жизнь.

– Что он тебе сказал? – злобным тоном спросила Мэг.

– Ну, он не совсем так сказал, но именно так подумал. И был недалек от истины. Я бы не смогла привыкнуть здесь жить. Это все равно что жить у Барнсов, с единственной только разницей, что ты не имеешь права даже голоса повысить на Дору Пенвит. – Обняв сестру, Миранда заявила: – Как бы там ни было, все будет замечательно. Даже не верится, что такие изменения в моей жизни произошли благодаря Эми и Теренсу. Это вполне можно назвать знамением судьбы.

Согласившись, Мэг кивнула в ответ. Ведь и на самом деле создавалось впечатление, что кто-то там, на небесах, устраивает благополучную жизнь девочкам на земле. И все же было бы легче перенести все тяготы жизни, если бы им удавалось видеться друг с другом каждый вечер.

Миранда, взглянув на сестру, страстно обняла ее.

– Мэг, я, конечно, эгоистичная тварь! Я так сильно волнуюсь по поводу всего происходящего, что даже не беспокоюсь о том, что мы будем разлучены. – Облокотившись на спинку кресла, она почувствовала, как на глаза навернулись неожиданные слезы. – Ведь ты же будешь пытаться настраиваться на мои мысли?

– Ты имеешь в виду нашу тесную, присущую только близнецам связь? Но я не могу делать это по заказу, сестра. Я настраиваюсь на твои мысли как-то непроизвольно и не так уж часто.

– Я уверена, что ты сможешь это сделать, если постараешься, – сказала Миранда, вскочив с места. Приблизившись к окну, она повернулась спиной к Мэг и начала: – Слушай внимательно мою команду. Сконцентрируй на мне свои мысли. Постарайся разгадать то, о чем я сейчас думаю. – С минуту помолчав, она добавила: – Я собираюсь поразмышлять над одним отдельным предметом, который имеет непосредственную связь с тем, что я вижу из окна. Постарайся разгадать мои мысли.

Но Мэг не обманула такая попытка утешить ее.

– Миранда, я и так вижу, что находится за окном.

– Помолчи. Я начинаю думать.

Подчинившись требованиям сестры, Мэг, закрыв глаза, снова покорно уселась на кровать. В спальне воцарилась тишина, среди которой еще сильнее ощущался запах пыльных занавесок и нафталина. Открыв через некоторое время глаза, Мэг пристально глядя в потолок, удивленным тоном произнесла:

– Я думаю о береге реки, заросшем тимьяном. Услышав такой ответ, Миранда от радости взвизгнула на весь дом. Внизу раздался детский крик, дверь спальни распахнулась и на пороге появилась обеспокоенная Дора Пенвит.