Нет. Я верну туда одного князя, которого найду в той реальности, куда попаду, вернувшись в прошлое на пару дней. Но тот, другой князь, брошенный мною в этой реальности, будет до конца дней своих поминать меня недобрыми словами. А оно мне надо?

Нет уж, Макс… Ты в ответе за тех… В общем, за всех. И даже за тех двоих в электричке. Лёшу с Алёной. И за Машку. И…

И что тогда получается? Мир вокруг меня — это всего лишь иллюзия. Я изменяю реальность. Создавая новые миры и тут же бросаю их, уходя через портал в другую реальность.

Кто-то там сказал: «Я мыслю, значит существую!» Но существуют ли другие мыслящие существа? Или все они плод моих неумелых попыток творить чудеса? Я мечусь туда-сюда, как шарики «Спортлото» в лототроне. А рядом со мною прыгают так же хаотично ещё куча точно таких же шариков. И кто решает, кому из них выпрыгивать первым, а кому и вовсе остаться в недрах лототрона?

Это получается уже не лототрон, а лохотрон, как в девяностые годы напёрсточники зазывали лохов в игру: «Кручу, верчу, выиграть хочу.»

Но кручу-то я пока… Вот именно, что пока. Кто может знать, что будет дальше, и как всё повернётся…

Уже наступила полноценная ночь. Олег с Ирой, утомлённые сумасшедшим днём, уже улеглись, а я всё не знал как мне поступить. Я сидел возле зеркала, в сумраке которого отражался только я сам. Всё остальное позади меня уже скрывала тьма. Сам себе я казался призраком, парящим в пустоте. У меня было усталое лицо, усталые глаза, и озабоченный вид. Таким я не нравился сам себе…

«Что делать?» и «Кто виноват?» — два извечных русских вопроса. Кто виноват я прекрасно знал. Та самая ведьма-недоучка, кто обнаружил во мне зачатки мага, и закинул в прошлое в молодое тело Максима Шварца. Но вот вопрос «Что делать?», постоянно не давал мне покоя.

Так и не придя ни к какому разумному ответу на поставленные вопросы, я решил, что утро завсегда мудрее вечера и лёг спать.

24 мая. 1972 год.

СССР. Московская область.

Нас утро встречало, как в песне, прохладой… За окном шумел дождик. Похоже, что природа решила конкретно смыть с земли все следы вчерашних событий. Олег был задумчив, Ира сердита, а я пребывал в благодушном состоянии духа.

— И чего это ты такой довольный? — язвительно спросила у меня Ирина, накрывая на стол, нехитрый, но вполне себе обильный завтрак.

— Потому что жизнь прекрасна и удивительна, Ирочка.

— Ты это Андрею расскажи. — буркнула она мне в ответ.

— Сама ему сегодня обо всём расскажешь. Но, скорее всего это будет не сегодня, а вчера. Да. Именно так. Вчера ему обо всём и расскажешь.

— Вчера? — с удивлением переспросила Ира.

— Ну, да. Вот сейчас поедим, и поедем во вчера…

Я сидел за столом у поглощал завтрак. Мне надо было основательно подкрепиться. В комнате царила тишина. Слышно было лишь, как звякает ложка о тарелку… Ирина умудрилась сварить вкусную рисовую кашу. Сладкую, молочную. Ну, прям, как я в детстве любил. И как ей это удалось. Я сам сколько ни старался, ничего путного у меня не получало. Либо с сахаром переборщу, либо ещё чего не так…

Я усмехнулся про себя. Переборщить… Смешное слово. Никакому иностранцу нас никогда не понять. Потому что фраза: «Борщ пересолил, из-за того, что с солью переборщил» не поддаётся переводу ни на какой язык мира…

Олег никаких вопросов мне не задавал, но поглядывал с интересом и хитринкой в глазах. Похоже у него были какие-то версии того, что я собираюсь сделать, только он не торопился их озвучивать. А Ира смотрела с подозрением и удивлением одновременно. И хотя она знала меня довольно-таки продолжительное время, но вряд ли ещё привыкла к чудесам.

А именно чудо я и планировал сотворить. Маленькое такое чудо… И надеюсь, что последствия будут не такими значительными, как я предполагал. Мне то ли приснилось, как надо будет сделать, то ли просто вчерашние мысли устаканились и логично, по всем правилам расположились по нужным полочкам и ящичкам, как карточки читателей в Ленинской библиотеке. Мне уже стало ясно, что и как надо делать.

Я плотно позавтракал и уже сидел на крыльце с сигаретой, когда рядом со мной приземлился князь, и сходу спросил?

— Не томи! Выкладывай, что ты задумал!

— Да, ничего особенного. Вот сейчас докурю, и пойдём портал открывать в прошлое. Заодно кое-что отработаем.

— Не понял…

— Ты не видел, как Маша исчезла, воссоединившись со своей второй сущностью. И я не видел. Ну а когда Андрей вернулся в самого себя, я не успел это понять, как следует. Так вот… Я решил, что мы все втроём переместимся на пару дней назад. И нам предстоит вернуться в самих себя. То же самое тебе предстоит пережить и в твоём времени, в начале двадцатого века.

— Я уже привык к твоим фокусам, но у меня всё это никак в голове не умещается. То, что ты говоришь, настолько невероятно… и ненаучно…

— Помнишь Шекспира: «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.» Примерно так…

Ладно. Не забивай голову всякой ерундой. Колдовать — это моё дело. Главное, чтобы всё пошло по задуманному. А иначе…

— Иначе «что»? — взволновано поинтересовался Олег.

— Иначе может быть всё что угодно, друг дорогой. Всё что угодно… Но знаешь. Я как-то услышал одну фразу, и она мне очень понравилась. С тех пор я периодически ей руководствуюсь…

— Какая?

— «Нас никому не сбить с пути. Нам всё равно куда идти.»

— Но это же глупо.

— Зато верно.

Ожидание смерти страшнее самой смерти. Банальная истина, но, как всегда, самая верная. Переход на пару дней назад прошёл… Буднично и без каких-либо ненужных проблем.

Я устроился перед зеркалом, настроился, прокрутил время на пару суток назад, дождавшись нужного момента, и мы оказались там, куда я и хотел попасть…

Снова вечер 22 мая. 1972 год.

СССР. Московская область.

Как там в театральных пьесах пишут? «Картина вторая. Те же и там же.» Вот-вот. Примерно так и вышло.

Я открываю портал. Мы шагаем с дачи на дачу. Нас встречают удивлённые мордочки нас же самих. А после… Пшик. Я не знаю, как это назвать или описать. Вот я смотрю сам на себя, а потом, бац, и только я один смотрю на то место, с которого я только долю секунду назад смотрел сам на себя. Немного закружилась голова и заломило в висках. Но, наверное, это мысли одного «я» размещались в голове моего второго «я». Хотя, это с какой ещё стороны посмотреть, кто из этих «я» первый, а кто второй. А впрочем, это уже и не важно. Всё получилось. Мы осматривали друг друга, словно видели в первый раз. Но никаких изменений не произошло, разве кроме…

— Я такую укладку сделала вчера. — посетовала Ира. — И Олег постригся… А теперь что? Опять в парикмахерскую?

— Ну, пусть это будет самым большим твоим разочарованием в этой жизни, Ирочка. А в парикмахерскую ты с Олегом просто ещё не ходила. Вот завтра и сходишь, как запланировала.

— Как это?

— А вот так. Сейчас вечер двадцать второго мая. А в парикмахерскую ты когда ходила?

— Двадцать третьего…

— Ну, вот. Завтра будет как раз двадцать третье мая и ты пойдёшь в ту же самую парикмахерскую, сядешь в кресло к тому же самому мастеру и он сделает тебе такую же причёску.

— Такую же не хочу. — капризно заявила девушка. — Она к утру уже рассыпалась…

— Значит, сделаешь другую причёску. Или вообще сходишь в другую парикмахерскую. У вас весь день завтрашний впереди…

— А ты? — спросил Олег.

— А вот я с вами не поеду завтра, и кое-что поменяю. Но так, чтобы все остались живы.

«Или почти все…» — подумал я про себя.

И снова 23 мая. 1972 год.

СССР. Московская область.