И вот мы снова сворачиваем в шоссе на уже привычную грунтовку. А через некоторое время и проникаем на участок семьи Ильиных. Тут ничего не изменилось с момента моего последнего посещения этого места. Ну, разве что положение солнца на небе, и соответственно с этим положение теней, отбрасываемых разными статичными предметами.
И чем ближе ко мне приближалось старое зеркало… Ну, или я это к нему приближался… В общем, чем ближе становилось, тем меньше у меня было уверенности в том, что всё у меня получится, как надо. И это несмотря на то, что в прошлый раз никаких проблем с этим не возникло. Я даже сам удивился, с какой скоростью тает моя уверенность в себе и своих силах.
Странно. Раньше я за собой такого что-то не замечал. И откуда что берётся? И куда потом девается? Я давно уже заметил, что больше всего на свете меня напрягает тот момент, когда всё идёт ровно и без напрягов. Именно в такой ситуации и возникают всякие напряги и происходит какая-нибудь хрень. А я очень не люблю, когда эта самая хрень со мной происходит.
Блин. Ну почему в голове вертится какая-то старая песня, половины слов из которой я не помню. Как тот Доцент… «Тут помню, тут не помню…» А из того, что я помню, в голове мурлыкает кто-то посторонний, но исключительно моим голосом: «Со мною вот что, происходит. И хрень какая-то приходит…»
* * *
Наконец все замки вскрыты и двери открыты… Мы внутри. Ирина по моей просьбе протирает какой-то тряпкой пыль с зеркала. Олег, как и положено Великому князю, величественно восседает на трёхногой табуретке. Я тупо пялюсь в старое зеркало. И над всем этим возвышается младший лейтенант милиции Андрей Ильин по полной форме.
Только вот я никак не могу понять, что я конкретно хочу разглядеть в зеркале.
— Андрей! У тебя в квартире за это время что-то менялось?
— Что-то менялось…
— А что конкретно?
— Ну… Я не могу прям так сразу с ходу ответить…
— Ты после смерти сестры и мамы делал в квартире ремонт?
— Нет. Откуда деньги? Да и так всё вроде бы в порядке… Обои не отклеиваются, штукатурка с потолка не сыплется.
— А сантехнику не менял в ванной?
— Но ты же сам видел. Всё старое, отечественное, крепкое ещё.
— Назови мне хоть одну примету, по которой я смогу отличить изображение твоей квартиры семьдесят второго года от той же самой квартиры только образца нынешнего, семьдесят восьмого года.
— Максим! Прошло уже шесть лет. Я не могу прям так вот сразу вспомнить. Тем более, что я и в армии послужить успел за это время, и…
— Я понимаю, что трудно в памяти восстановить всё до мелочей. Но мне желательно, чтобы ты вспомнил именно не какую-то мелочь, а что-нибудь покрупнее. Например вот…
Мой взгляд пробежался по внутреннему пространству дачного домика. Старая мебель, облезлые стулья, холодильник «ЗиЛ» с распахнутой дверцей. Ну, правильно. Если дверцу не открыть, то отключённый от электричества холодильник может завонять так, что…
— Андрей! А давно живёт на даче этот железный монстр?
Этот пузатый холодильник был мне хорошо знаком, хотя у нас в семье такого при мне не было. Но у одноклассников, особенно у тех, кто проживал с родителями в коммунальных квартирах, такие я встречал. Там ещё в ручке была замочная скважина, и холодильник закрывался на ключ, чтобы «добрые» соседи не тырили продукты. А ведь в коммуналках могли не только стащить что-то, а просто в борщ плюнуть, если ты им чем-то не понравился. Хотя это редкие случаи. Чаще всего соседи по коммуналке уживались мирно и даже, как бы становились одной дружной семьёй.
— Максим! Ты — гений!
— Я знаю. Мне уже говорили…
— Нет. Ты точно гений. Холодильник!
— Что «холодильник»?
— Этот холодильник попал сюда почти за неделю перед тем, как… Ну, мы с мамой купили новый, незадолго до…
— Стоп. Как я тебя понял, тот квадратный «ЗиЛ», что стоит у тебя на кухне в Москве, появился незадолго до того, как на сестру напали? Его купили, а этот старый «ЗиЛок» отвезли сюда.
— Да.
— Но на твоём «Запорожце», я что-то не заметил у тебя багажника на крыше.
— Не было никогда у него багажника. Да и водить-то я его начал только после армии. А тогда он просто стоял и ржавел в гараже… Новый холодильник нам привезли из магазина. Мы с сестрой и водителем его вместе и подняли к нам в квартиру. А после я договорился с тем же водителем, и мы в тот же день отвезли старый на дачу.
— На грузовике?
— Да.
— А что за машина была помнишь?
— УАЗик бортовой. Я в кузове ехал. А сестрёнка в кабине, дорогу показывала. Водитель молодой был. Плохо ориентировался в Москве и области. Парень после армии. Сергеем его, кажется звали… Но это не важно. Важно то, что как раз через неделю всё и произошло…
— То есть, смена старого холодильника на новый — это как раз произошло за неделю до того, как…
— Да. Так и было.
— Ясно. Кстати… Ты заметил, что уже вечереет?
— Заметил. — ответил Андрей.
— Тебя на службе не хватятся?
— Да, наплевать…
— Это если у нас всё получится… А если нет?
— Напишу рапорт на увольнение.
— Ладно. Это уже дело десятое. Электричество у тебя тут есть на даче?
— Есть. Сейчас подключу.
Андрей ушёл в сени, или как там этот называется… А я задумчиво стоял возле зеркала.
Холодильник… Выходит, если в Москве на квартире у Ильиных на кухне стоит старый холодильник, то это ещё «до», а если новый, то… Как минимум неделя «до» или в любое время «после»…
Это может быть вполне себе нормальным и заметным маркером для поиска нужного места во времени. Интересно только, смогу ли я так запросто «домотать» изображение за зеркалом до нужного момента? И сколько магических сил мне придётся для этого затратить?
Под потолком загорелась лампочка под плафоном старой люстры. Проволочный каркас, обтянутый тканью с бахромой. В будущем таких и не встретить уже. А тут вот висит под потолком, и даже выполняет свои функции, работает «люстрой».
При свете в комнате стало как-то даже немного «теплее». Не в смысле повышения температуры… Просто стало, как-то поуютнее. Даже несмотря на то, что стали больше видны пыль и следы запустения.
— «Да будет свет! сказал монтёр. И на полу разжёг костёр.» — попытался пошутить я, но шутку мою никто не оценил.
— Ну, что? Так лучше? — спросил Андрей, вернувшийся в комнату.
— Да, пожалуй… А теперь встаньте все рядом за моей спиной, и не мешайте. Мне надо сосредоточиться.
— Максим! — внезапно подала голос Ира. — А можно мне отойти… Мне… Надо.
Я сразу понял куда и зачем надо девушке.
— Андрей! Проводи, пожалуйста Иру. Покажи, где тут у вас удобства…
— Удобства, как и у всех… Во дворе.
* * *
Взяв старый деревянный стул, я уселся перед зеркалом. Стоять долго может быть утомительным занятием. А я совершенно не уверен, что у меня всё получится быстро и без проблем. У меня вообще создалось впечатление, что сегодня и вовсе может ничего не получиться. Почему я так решил? Элементарно, Ватсон! У меня нынче нет никакой уверенности в себе. Вот нет, и всё тут. С утра была, а сейчас… как отрезало.
Стул подо мной скрипнул. Эти стулья, кажется, называли «венскими». Гнутые ножки, фанерное сиденье… Помнится, как-то в другой моей жизни, я на такой стул встал, чтобы достать с антресоли что-то… Не помню уж за чем я туда полез, зато хорошо запомнил, как подо мной провалилось донышко это стула. Ну, как донышко? Чтоб ему ни дна, ни покрышки… Сиденье в момент развалилось, пропуская вперёд, ну то есть вниз, одну мою ногу. Причём только одну. Я грохнулся, конечно. Нога оказалась в ловушке из фанерных зубов. Пришлось мне тогда окончательно доломать тот стул, чтобы вытащить поцарапанную ногу в порванных штанах.
Но сейчас, за неимением кресла, трона, и какой-либо другой мебели для зада, я решил, что можно и таким воспользоваться. Виденный мною в районе кухни табурет, тоже не вызвал у меня доверия. А подтаскивать к зеркалу диван — это моветон.
