— Что? Всё так хреново?

— Угу. — кивнул летёха.

— Зверьки на меня заяву накатали?

— Какой ты догадливый… Но это ещё не самое плохое.

— А что тогда плохое?

— Ты сломал нос племяннику одного очень важного человека.

— А кто у нас такой важный? Небось, какой-нибудь главный партийный руководитель какой-нибудь республики.

— Ты совсем ничего не боишься? — удивлённо спросил меня мент.

— А что? Уже надо начинать бояться?

— Да. Твоя сестра сказала, что ты парень не промах…

— Что с ними?

— Ты имеешь в виду Иру и Олега?

— Ну, да. А кого же ещё?

— С ними всё нормально.

— В каком смысле?

Я отвёз их в безопасное место…

— ⁇

Похоже, что немой вопрос в моих глазах читался настолько явственно, что сотрудник правоохранительных органов не стал дожидаться от меня высказывание его вслух.

— Я отвёз их к себе домой. Там им ничего не угрожает.

—???

Я смотрел на милиционера с выражением искреннего недопонимания. Потому что я ни хрена не понимал в том, что это такое сейчас прямо здесь и сейчас происходит. А мне очень не нравится, когда я чего-то не понимаю.

— А ты-то тут причём? И вообще, кто ты такой.

— Не поверишь… Но для начала я представлюсь. Младший лейтенант Ильин Андрей. Только вот не Иванович, а Николаевич.

— А при чём тут это?

— Просто, когда ты назвался Ильиным Андреем Ивановичем, я очень удивился. Кстати, Максим, я почему именно Андрей Ильин?

— Понятия не имею. Просто обычное имя и обычная фамилия.

— Не для всех обычная. Вот потерпевшими по твоему делу выступают тоже люди, с привычными для них фамилиями… Кулиев, Алиев, Гуссейнов…

— А что? Они уже потерпевшие?

— Угу. — лейтенант кивнул. — Извини, но по показаниям свидетелей, к вам подошёл вежливый молодой человек, чтобы культурно пригласить девушку на танец, а ты сразу же на него напал с кулаками, первым его ударил, нанеся пострадавшему телесные повреждения средней степени тяжести. Хотя их могут переквалифицировать и на тяжкие телесные… А потом ещё стульями швырялся. Мебель в ресторане поломал, посуду побил… Там счёт на ущерб такой, что никакой зарплаты не хватит…

— Я всё возмещу… И, что-то я не помню, чтобы там в зале кто-то танцевал.

— Возместит он… Денег-то хватит?

— Найду! — уверенно сказал я. — Но я по-прежнему не припомню, чтобы в ресторане кто-то танцевал…

— А это не важно. В протоколе написано «пригласил на танец», значит, так и было. И, кстати, я уже не веду это дело…

— Тогда, зачем ты здесь, Андрей Ильин?

— Не люблю, когда чужаки наших обижают.

— Судя по вашим бумагам, это не они меня, а я их обидел.

— Бумага всё стерпит. А люди нет…

— Ты хочешь нам помочь?

— Я уже это делаю.

— Не боишься?

— Мне уже по фигу…

— А чего так?

— Это личное.

— Поделишься?

— Может уйдём уже отсюда? А то скоро наши подъедут за тобой.

— Ваши? Это которые?

— Которые… Те самые… Пойдём уже… У меня машина снаружи стоит.

— А ты у нас богатый лейтенант… На машине приехал….

— Боюсь, что увидев мою тачанку, твоё мнение может кардинально измениться…

Да что я, ушастых «Запорожцев» не видел что ли? Видел и не раз. Ну с ушами, ну, жёлтый как цыплёнок, ну ржавый, местами… Зато как звучит! Харлей-Дэвидсон просто отдыхает и нервно курит в сторонке…

Доехали довольно-таки быстро. Скромная пятиэтажка на улице Докукина. Уютный дворик. Полно мест для парковки. Благодать. Не то что в будущем…

Но щётки дворников младший лейтенант всё-таки снял и сунул под водительское сиденье, прежде чем закрыть машину ключом. Да… Времена не выбирают. В них живут. И как могут, выживают.

Мы поднялись на третий этаж, где за совсем обычной, фанерно-деревянной дверью, обитой кожей какого-то очень старого дермантина, оказались в обычной двухкомнатной квартире хрущёвской планировки. На маленькой кухоньке чаёвничали Олег и Ирина.

— Не разувайся! — предложил мне Андрей, пристраивая свою фуражку на полочку в узкой прихожей. — Туалет, если нужен, сюда. Там же и руки можешь помыть.

Я намылил руки, и сразу же защипали ссадины на сбитых костяшках. Закрыв глаза, я дал мысленную команду на оздоровление и восстановление по всему организму. Тёплая волна пробежала по телу. Голова перестала гудеть, а кожа на руках стала чистой. Слегка кольнуло в боку, но тут же всё прошло. Похоже, что доктор был прав и никакого перелома рёбер там не было, просто ушиб…

Свежий и умытый, я вышел на кухню, где тут же попал в заботливые руки Иры.

— Что это у тебя на плече? — тут же озаботилась она.

— Да, так, ничего особенного. В ресторане кто-то вилкой ткнул…

— Ты с ума сошёл? Может же заражение быть. Вряд ли вилка была чистой.

— Не переживай! Мне в больнице уже сделали укол простив столбняка. А ранка уже зажила.

Но Ирина не успокаивалась и уже оголила мой плечо. Но тут же убедилась в отсутствии там каких-либо повреждений.

Андрей, стоящий рядом смотрел на это всё удивлённо. Наверняка его цепкий взгляд уже профессионально оценил изменения, произошедшие во время моего умывания.

— Ребята! А есть чего поесть? Я такой голодный, что готов съесть целого слона. — поделился я своими хотелками.

И в самом деле… Мало того, что в ресторане нам так и не удалось приморить червячка, так потом ещё пришлось с врагами биться, и самолечением заниматься. Жрать хотелось не по-детски…

— Слона в этом маленьком холодильнике нет. Но есть сосиски и… — Андрей распахнул небольшой холодильник с шильдиком «ЗиЛ». — И можно яишенку соорудить.

— Я всё сделаю. — тут же оттеснила его Ира, и стала хозяйничать.

— Присаживайся! — предложил хозяин квартиры.

Кухня, хоть и была маленькой, но кроме раковины, плиты и небольшого холодильника, там вполне умещался столик и несколько табуреток. Так что всем места хватало.

Я сел рядом с Олегом, а Андрей разместился прямо напротив меня. На плите уже стояла большая чугунная сковорода, на которую Ира нарезала кружочки из сосисок.

Молчание, повисшее на кухне, мне не очень понравилось, и я решил взять нить беседы в свои руки.

— Андрей! Пойми меня правильно! Ты — милиционер. Ну а я теперь, вроде бы как правонарушитель, а может быть даже и преступник… Так что, будь добр, объясни мне подробно, чтобы даже такой деревенский парень, как я, понял, почему ты мне помогаешь?

— Максим! Я не смогу быть с тобою откровенным, если ты по-прежнему будешь неискренним со мной. Из тебя деревенщина, как из курицы балерина. Но ты прав в одном… Помогая тебе, я нарушаю закон. А ведь я давал присягу…

— Вот и поясни мне… Что тобой движет?

— Ты заступался за Иру, потому что она твоя сестра? — внезапно задал мне вопрос младший лейтенант.

— Я бы заступился за любую девушку, если бы она попала в подобную ситуацию. Да и за парня, на которого бы кучей напали эти абреки, я тоже не раздумывая вступился бы.

— Вот и ответ на твой вопрос. Понимаешь… — Андрей вдруг запнулся…. — У меня тоже была сестра.

А потом в воздухе повисла пауза. Длинная такая, почти театральная пауза, во время которой мы все смотрели друг на друга и молчали. Я не спешил задавать Андрею каких-то уточняющих вопросов, а он сидел, смотря в одну точку. И глаза его при этом стали влажными. А потом мамлей, как бы встряхнулся и продолжил:

— У меня была сестра… Анечка. На год меня моложе…

Снова пауза. Я его не торопил, просто ждал, когда он сам продолжит свой рассказ. Ира за моей спиной даже как-то тише стала шуровать там вилкой по сковороде. А Олег молча отхлёбывал мелкими глотками чай из своей кружки.

— После гибели отца, мать нас воспитывала одна. Батя погиб на Ближнем Востоке… Мне тогда было всего-то пятнадцать лет.

— Египет? — спросил я.

— Сирия. — ответил Андрей. — Мать ещё какое-то время держалась, а потом… У неё обнаружили рак, и последние годы она только угасала. Я стал старшим в семье. А потом… Когда мне было уже восемнадцать… Анечка попала в беду…