Звёздолёт вынырнул обратно. Что ж, видимо завтра у них есть ещё время. Надо посмотреть послезавтра.

… На той самой поляне, где они встретились с бабушкой, расположилась куча драконов, тем не менее, явно распределяясь по пять меньших кучек. Иногда некоторые из них отходили к другим кучкам, тихонько переговариваясь о всяком — о миграции козлов, об охоте на больших чаек, и семейных делах.

Пятеро дракончиков тоже были тут, в кучке семьи Медночешуйных. Солнышко смотрела на всех с радостной осторожностью, Глин смотрел на большой каменный котёл, полный чего-то вкусно пахнущего, Слава полностью слилась с окружением, Цунами похоже ушла в реку подальше от всех, а сам ночной с напряжённым взглядом вперился куда-то вперед.

Там, возле большого плоского булыжника, на котором запеклась кровь от недавно съеденной дичи, сидело четыре дракона и бабушка. Они смотрели друг на друга с интересом, как будто давно не виделись. Звёздолёт «перелетел» мыслью к ней, пытаясь понять, о чём же они там толкуют.

— Не очень хороший повод собраться нам здесь вместе, но всё же я рада, что мы смогли, сказала бабушка.

— И я рада, что наш союз наконец-то начал действовать для того, ради чего создавался, — сказала драконица с чешуёй цвета агата.

— Спасибо за такое щедрое гостеприимство, — сказала другая с чешуей, чем-то похожей на красную глину.

— Спасибо тебе, что пропустила, — сказала рыжая драконица.

— Не за что. Как бы ты иначе сюда попала? — ответила драконица с чешуёй цвета гранита.

— Но ты рисковала гневом королевы!

— Мы все это делаем прямо сейчас, собираясь на голосование.

— Кстати о голосовании. Что вы решили? — наконец спрашивает бабушка. — Медночешуйные голосуют против Пурпур. Неоднократные нарушения воздушного пространства, приказ отдать ей наших детей, зафиксированный письменно, как вы видели.

— Агатойчешуйные голосуют против Пурпур. Она посягает на семейные права и свободы, и по сведениям информаторов, точит когти на нас за нашу независимость.

— Красноглинные голосуют против Пурпур. Её попытки приказать нам отдать драконят Ярчайшей Ночи и закрытие дел с морекрылами неприемлемы.

— Белокаменные голосуют против Пурпур. Она запретила нам вести сношения с Белокоралловыми, нашими давними союзниками, и запретила остальным небокрылам общаться с нами, когда мы отказались, а так же периодически вторгается на наши границы.

— Краснокаменные голосуют против Пурпур. Она так же пыталась контролировать наш выводок, утверждая, что мы должны отдать ей наши яйца Ярчайшей ночи, и неоднократно пыталась выкрасть вылупившихся из них драконят, когда мы отказались.

— Итак, слова сказаны, — подвела итог бабушка. — Семьи единогласно решили, что Пурпур не должна быть предводителем Небокрылов и Небесного королевства в связи с неоднократным нарушением прав семей. Мы зафиксируем это на грамотах в пяти экземплярах и пошлём шестой лично ей в когти.

Остальные драконы кивнули. Бабушка достала листы из своей нагрудной сумки, и они стали заполнять их один за другим. Текст везде был одинаков: «По решению всех семей Небокрылов, в связи с неоднократным нарушением их свобод и прав, королева Пурпур считается освобождённой от бытия предводителем и больше не имеет права считаться королевой Небокрылов. Подписано в луны убывающую, новолуние и новолуние в год пять тысяч двенадцатый после Опаления: Агаточейшуйные, Красноглинные, Краснокаменные, Белокаменные, Медночешуйные». Затем передали их по кругу, убеждаясь, что текст один и тот же, и, наконец, подписали их своими когтями.

— СЛУШАЙТЕ ВСЕ! — наконец торжественно воскликнула бабушка, вставая, когда наконец все шесть экземпляров были подписаны и спрятаны в нагрудные сумки каждого дракона, что теперь встали рядом с ней. — СЕМЬИ РЕШИЛИ ОСВОБОДИТЬ КОРОЛЕВУ ПУРПУР ОТ ТЯЖЕСТИ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ, О ЧЁМ ПОДПИСАЛИ СОГЛАШЕНИЕ! С СЕГОДНЯШНЕГО ДНЯ ПУРПУР СЧИТАЕТСЯ ОБЫЧНЫМ ЧЛЕНОМ СЕМЬИ АЛЫХ! КОРОЛЕВЫ БОЛЬШЕ НЕТ!

Остальные драконы радостно взревели, выдыхая в воздух длинные языки пламени. Даже дракончики были охвачены этим настроением, присоединяясь к радости других.

— Завтра наши семьи летят вручать соглашение в её когти. А пока — отдыхайте и празднуйте, если хотите.

Празднество началось тут же. Группирующиеся стайки стали сливаться в одну, а дракончиков стали активно обнюхивать, ощупывая воздух возле них языками и предлагая многочисленные кусочки на угощение.

Дальше можно было не смотреть. Звёздолёт вынырнул из видений — как раз затем, чтобы обнаружить, как мама накрыла его крылом.

— Ну, что увидел, мой маленький мыслечтец? — заулыбалась она, длинной лизнув по спине и шее.

— Послезавтра семьи соберуться на наших землях и решат, что Пурпур больше не королева.

— Отличные новости! Значит, всё пройдёт хорошо. Ну слава лунам! — и ночекрыл снова оказался под мамиными ласками, которая углаживала его носом.

Некоторое время дракончики просто лежали в пещере со своей мамой, пока их запах впитывался в каменные стены. Но наконец, когда солнце скрылось за горой, что положила свою массивную тень на долину, они вышли наружу, идя прямо к реке.

Цунами всё ещё была там, радостно плавая у берега, где поток не был таким сильными и она легко могла противостоять ему своим мощным хвостом. Завидев маму и сиблингов, стоящих у берега, она приветственно махнула им крылом, зазывая к себе: «Вода просто супер!». Глин окунул в неё лапу и убрал, удивляясь тому, как эта морекрылка выдерживает эту температуру — вода-то довольно холодноватая!

— Пойдём в пещеру, доча! — наконец сказала мама. — Завтра мы полетим на семейную поляну, и ты там вволю наплаваешься в большой заводи.

— Ещё часик! — попросила Цунами, радостно плеснув хвостом и отправив себя против течения.

Кречет вздохнула, и, вместе с остальными, растянулась на камнях, что впитали тепло солнца:

— Звёздолёт, расскажи наконец о своём сне. А то мы с этими новостями совсем залетались, и ты не рассказал, — наконец спросил Глин.

— О, снова странные сны про странных нас? — с интересом спросила Солнышко.

— Да… — вздохнул Звёздолёт. — Продолжение предыдущего сна-видения. В котором Завтравидец наконец-то прибыл. Это было… неприятно. Без тебя нам не на кого было опереться, и мы были совершенно одни. Но Цунами всё же была смелая достаточно, чтобы сказать ему в морду, что нас держат как пленников.

— Безрассудно смелая, я бы сказала, — влезла Слава и тотчас была обрыгана хвостом от морекрылки, что неслышно подплыла их подслушать, отчего её оборки возмущённо пыхнули красным. — Покусаю!

Цунами задрала подбородок, а потом засмеялась, пока Звёздолёт с улыбкой продолжил:

— Кречет сказала ей, что она неблагодарная ящерица, а потом он увёл меня на приватный разговор. На этот раз он не видел во мне лидера нашей группы, да и честно говоря, я нисколько не производил такого впечатления. Так что мне просто начали говорить про том, что у ночекрылов есть репутация, что я должен стать лидером, ведь ночекрылы лидеры по природе, иначе буду большим разочарованием для племени. В общем, бесцеремонно взвалили на меня ответственность и отправили восвояси с наказом никому не говорить…

— Бедный, — пожалела Солнышко, пытаясь аккуратно дотянуться до него хвостом, но он был слишком далеко, по другую сторону мамы.

— Когда Завтравидец ушёл, Цунами выловили из реки и приковали цепями за то, что она была неблагодарная и видимо за то, что она их опозорила. Потом Глин подслушал разговор взрослых и рассказал нам, что Завтравидец приказал натурально убить Славу.

Мамино тело напряглось как камень, едва она услышала эти слова. Она не могла в это поверить. Она, которая послала к лунам Завтравидца лично и Когти Мира в целом едва узнав, что Славу хотят заменить, в снах Звёздолёта спокойно услышала такие его приказы, и ухом не повела.

— И что случилось дальше? — негромко спросила мама, едва сдерживая злость на извращённую версию себя. — Очевидно, та я никак не собиралась этому препятствовать…