Открыл, вернее попытался. Свет. Всё расплывается. А левый глаз закрывала красная пелена. Кто-то взял меня за плечи и помог сесть. Голова гудела, как колокол.

— Глеб, я осмотрел твои руки и ноги. Вроде всё целое. Пошевелить ими можешь. Пошевелил, правой рукой, потом левой.

Левую руку саднило. А вот левое бедро, как и бок сильно болели.

— Ничего не вижу. — Услышал собственный хрип.

— У тебя голова разбита. Но это поправимо. Просто сильно рассечено. Сейчас подожди. — Кто-то стал мокрой материей протирать мне лицо. С левого глаза исчезла красная пелена. Понял, что это кровь заливала мне глаз. — Да, не слабо тебя ковырнуло. Сейчас. Сиди спокойно. — Зрение прояснилось. Увидел того, с кем разговаривал. Это был Стас или по другому Стив. Отец принцессы и мой друг. Личный телохранитель. Он достал из рюкзака упаковку бинта. Надорвал её. Сделал из куска бинта тампон. Наложил мне на голову в том месте, где сильно болело. Потом стал бинтовать. — Ну что, брат, приходишь в себя?

— Стив. Что произошло?

— Хреновые дела произошли, Глеб. Нас отработали по полной из крупняка. Уроды. Стреляли либо из КОРДА, либо из «Утёса». Калибр 12,7 миллиметров. Долбили бронебойно-зажигательными с соседней сопки. Мы же снизились. В ста-ста-пятидесяти метрах проходили, а для таких пулемётов это как расстрел в упор. Тем более, у них штатная оптика есть. Хотя я удивлён, почему из ПЗРК нас не вальнули???! Он легче и мобильнее крупнокалиберных пулемётов. Наверное, у них какая-то накладка произошла. Но подготовились, сволочи. Заранее знали наш маршрут, досконально.

— А мы его и не скрывали. — Глухо ответил ему. Стив закончил бинтовать меня. Посмотрел мне в глаза.

— Приходишь в себя?

— Да. Ещё немного и буду в порядке. Дай пить. — Стив протянул мне фляжку. Глотнул из фляжки. Огляделся. Метрах в сорока-пятидесяти на склоне сопки горели искорёженные останки вертолёта. От них загорелись деревья, в которые вертолёт упёрся. Часть деревьев была повалена или сломана. — Стив, пожар разгорается.

— Не разгорится. Мокро всё. Дождь тут шел два дня. И скоро опять пойдёт. Видишь туча какая накатывает. Скоро ливанёт. Это хорошо.

— Почему?

— Уходить надо. Если они не дураки, сюда придут, контрольная проверка. А они явно не дураки. А дождь скроет наши следы. Что у тебя болит?

— Голова, левое бедро и бок.

Стас достал из аптечки флакончик. Вытряхнул из него пару таблеток.

— На, съешь. Запей водой.

— Что это?

— Ешь. Легче станет. Боль немного притупит.

Закинул таблетки в рот и запил водой из фляжки.

— Стив, а как мы тут оказались? Я что, сам из вертушки выбрался?

— Нет. Это я тебя с Виктором вытащили. И рюкзаки успел вытащить, пока всё не загорелось.

Точно, увидел одного из людей Стива. Его Виктором звали. Он сидел, привалившись спиной к стволу кедра. Его лицо было бледным. И она баюкал свою левую руку.

— У Виктора рука сломана. Надо шину накладывать. А у нас времени нет. Хорошо, что тебя в чувство привели. Идти сможешь? Надо отсюда уйти, как можно дальше.

— Не знаю. Помоги встать. — Стив подхватил меня под мышки. Встали. Меня штормило. Но я устоял. Отпустился от Стаса. — Нормально.

Левое бедро болело, но было терпимо.

— У тебя ушиб. — Сказал Стив. — И сотрясение мозга. Хорошо, что этим обошлось. Вообще удивлён, как ты себе голову не проломил.

— Ага, везунчики, мать его.

— Ну вот, уже шутишь, значит пациент скорее жив, чем мёртв. — Усмехнулся он.

— Типун тебе на задницу. У нас был спутниковый телефон. Надо сообщить.

— Нет телефона. Разбит он. В вертушке остался.

— То есть, связи с большой землёй нет?

— Нет. Будем самостоятельно добираться до ближайшего населённого пункта.

— И сколько до него добираться?

— Ближайшее, это прииск. Порядка 60 верст пешком. В обход сопок. По прямой не более 20. Но мы летать не умеем. Не птицы. И в 120 километрах поселение.

— Надо на прииск идти.

— Они тоже подумают так же. Поэтому будут ждать нас там, когда обнаружат, что не всех уничтожили.

Стив достал из чехла свой карабин. Установил оптический прицел, проверил готовность к стрельбе.

— Вить идти сможешь? — Спросил Стив парня.

— Могу. Не нога же сломана.

— Давай. Чем дальше уйдём, тем лучше. Я тебе лубок потом сделаю. Так что придётся потерпеть.

— Потерплю.

— Стив, — обратился я к нему, — а остальные?

Он отрицательно покачал головой.

— Все погибли. Остались только мы трое.

— Я смотрю на тебе практически ни царапины!

— А с меня всё как с гуся вода. Это уже второе у меня жесткое приземление на вертушке. И тогда тоже, только парой синяков отделался. Меня, Глеб, в детстве бабка заговорила от сглаза, порчи, от пули, от злой стрелы, да железа булатного.

— Поэтому везунчик?

— Везунчик. От всего заговорили, кроме предательства. Глеб, рюкзак свой унесёшь?

— А ты мой рюкзак вытащил?

— Свой и твой. А Виктора там остался.

Помог мне надеть рюкзак. Я постоял, привыкая. Голова продолжала болеть и иногда двоилось в глазах. Но надо было идти.

— Пошли.

Стив кивнул. Надел свой тактический рюкзак, повесил на шею, перекинув на грудь карабин. И пошёл вперёд.

— За мной двигаемся. Глеб, ты за мной, Витя замыкающий…

…В сгущающихся тучах грохнуло и сверкнула молния. Тут же резко хлынул дождь, сбивая пламя со стволов деревьев и с горящего корпуса вертолёта. Спустя час к обломкам вышла группа из шести человек. У одного в руках была снайперская винтовка Драгунова, у остальных автоматы Калашникова — АК-74. Плюс у каждого в кобуре по пистолету. Все шестеро были в длинных плащах с капюшоном. Огонь если и ещё и горел, то внутри искорёженного корпуса вертолёта и то не везде. Один из группы подошедших, пристально всматривался в обломки. Потом сказал рядом стоящему:

— Проверь. Все на месте или кого-то нет?

Заглянув в кабину, потом внутрь, проверяющий вернулся.

— Два члена экипажа там, в кабине. И двое в пассажирском отсеке.

— Всего двое?

— Да. Догорают.

— Значит, трое живы. Среди этих двоих в вертушке, Белозёрский есть?

— Трудно сказать. Они обгорели сильно.

— Плохо. Если Белозёрский уцелел, можете сразу себе место на кладбище заказывать. А Стив?

— Не знаю.

— Ещё хуже. Стив тот ещё волчара. Ладно, будем исходить из худшего, что они оба живы. Куда они пойдут?

— На прииск. Он ближе всего к ним.

— Свяжись с Духом, скажи, чтобы заблокировал подходы к прииску. Кроме прииска куда ещё могут пойти?

— В Кедровое. Но туда больше ста километров.

— Кедровое, значит…

— Да ну старшой, они не пойдут туда.

— Почему? Или ты считаешь Стива идиотом?

— А почему Стив? За старшего у них Белозёрский.

— Это в городе он командует. А здесь рулить будет этот волчара. А он тёртый мужик. Ладно. Ищем следы.

— Старшой, какие следы. Ливень такой, если и были всё стёрто.

— А ты поищи, пока светло. Может и найдёшь что. Давай, не тормози.

Пятеро разошлись в стороны, внимательно оглядывая окружающую к вертолёту местность. Траву, мох. Через некоторое время один из них позвал их старшего.

— Похоже, они пошли в ту сторону.

— То есть к прииску?

— Да, в направлении к прииску.

— Ну что же, тем хуже для них. Пошли следом. Около прииска их встретит Дух со своими людьми, а мы их подопрём с тыла…

— Даша, — в холл зашёл Николай, — у нас проблема.

— Что ещё? — Дарья посмотрела на друга семьи тревожно. Ксюша родила очаровательную девочку. Они с Авророй только недавно вернулись из клиники.

— Ты только не волнуйся. Прошу тебя.

— Коля говори. Что-то с Глебом?

— Связь с вертолётом пропала. На прииск в расчётное время вертолет не прибыл.

Дарья закрыла глаза. Побледнела. Господи только бы с сыном всё было хорошо.

— Даша. Всё могло случиться. Могла произойти незапланированная экстренная посадка. Пока ничего страшного не случилось. По их маршруту выслан вертолёт. Они пройдутся к прииску. Если вертолёт Глеба совершил вынужденную посадку, то его обнаружат. Тем более, с ним Стас. А Стас хорошо ориентируется в такой местности. Не потеряются.