В мифах постоянно содержатся подтверждения того, что конфликт в сотворенном мире не то, чем кажется. Убитая и расчлененная Тиамат вовсе не уничтожена окончательно. Если рассмотреть хаос под другим углом зрения, можно заметить, что хаос-чудовище расчленяется с его собственного согласия, и его фрагменты перемещаются в надлежащее место. С точки зрения этих сотворенных форм, все осуществляется как бы могущественной рукой через опасности и страдания. Но если попытаться взглянуть на все изнутри самого порождающего эманации присутствия, то становится очевидно, что и сама плоть поддается с готовностью терзающей ее руке, и сама эта рука в конечном счете действует по воле самой жертвы и с ее согласия.
В этом и заключается основной парадокс мифа: его двойственность. Если в начале космогонического цикла можно было сказать: «Бог не вмешивается», но в то же самое время «Бог есть создатель, заступник и разрушитель», то теперь с точки зрения логики этого переломного момента, где Единое разбивается на множество, судьба «случается», и в то же время «осуществляется ее предназначение». С точки зрения источника, мир – это величественная гармония форм, которые в бытие разрываются на части и растворяются в нем. Но эти быстротечные формы испытывают боль, их оглушают воинственные крики. Мифы не отрицают этих страданий (как в историях о распятии); но указывают на то, что и в самих этих страданиях, и до того, как они начались, и после – царит покой, отражающий суть бытия (небесную розу).[407]
В истории о грехопадении Адама и Евы в райском саду показано, как изначальный покой сменяют периферийные возмущения низшего порядка. Адам и Ева вкусили запретный плод, «и открылись глаза у них обоих».[408] Блаженство рая теперь для них заказано, и они увидели поле творения по другую сторону завесы, раньше отделявшей от них мир. Отныне они испытают неизбежное в поте лица своего.
6. Народная мифология о сотворении мира
В отличие от глубоко иносказательного стиля космогонических мифов бесхитростные народные сказки поражают простотой. Они и не пытаются проникнуть в глубокие тайны вселенной, и это сразу заметно. Через туманную завесу безвременья смутно проступает образ творца, который придает миру формы. Мечты – это глина, из которой он лепит свои творения, это длительный, текучий и обтекаемый материал. Земля еще не затвердела; многое еще предстояло совершить, чтобы люди будущего смогли жить на ней.
Необходимо жестко разграничить мифологии по-настоящему примитивных народов (рыбаков, охотников, добытчиков корней, собирателей ягод) и цивилизаций, которые возникли благодаря развитию сельского хозяйства, производства молока и скотоводства, с 6 тысячелетия до н. э.). Многие цивилизации, которые мы квалифицируем, как примитивные, являются по сути, колониальными, то есть в них культура более высокого порядка растворена в местной культуре и адаптирована к ней таким образом, чтобы удовлетворять потребности общества с более простой структурой. Чтобы избежать подобной путаницы, я называю неразвитые или деградировавшие традиции «народной мифологией». Термин адекватен для использования в элементарных сопоставительных исследованиях универсальных форм, при этом он не будет столь же эффективен для точного исторического анализа.
Старейший странствовал, рассказывают индейцы племени черноногих (монтана), он создал людей и расставил вещи по порядку.
Он пришел с юга на север, создавая животных и птиц по мере того, как продвигался вперед. Он создал горы, и прерии, и леса, и первые кустарники. Так он шел и шел вперед, на север, создавая вещи на своем пути, и заструились реки тут и там, и заструились водопады на них, он красил тут и там землю в красный цвет – делая этот мир таким, каким мы и видим его сегодня. Он создал Млечный Путь (Тетон) и пересек его, потом утомился, взошел на холм и прилег отдохнуть. Когда он лежал на спине, вытянувшись на земле, с распростертыми руками, он оградил себя камнями, отметив очертания своего тела, головы, ног, рук и всего остального. Вы можете увидеть здесь эти скалы и сегодня. Отдохнув, он пошел на север, споткнулся о холм и упал на колени. Тогда он сказал: «Плохой ты, спотыкаются о тебя», приподнял два больших камня и назвал их Колени, так они и называются по сей день. И пошел он дальше на север, а из камней, что нес с собой, построил Благоухающие Травяные Холмы.
Однажды Старейшина понял, что необходимо сделать женщину и ребенка, поэтому он слепил их – и женщину и ее сына – из глины. После того, как он придал глине человеческую форму, он сказал глине: «Из тебя должны выйти люди», и затем накрыл ее и, оставив так, ушел прочь. На следующее утро он пришел к тому месту, снял покрывало и увидел, что глиняные формы начали меняться. К следующему утру появились новые изменения, а на третье – еще больше. На четвертое утро он пришел к тому месту, снял покрывало, посмотрел на фигуры и приказал им встать и идти, и они пошли. Они отправились к реке со своим Создателем, и тогда он сказал им, что его имя На Пи, Старейший.
Когда они остановились у реки, женщина сказала: «Будем ли мы жить всегда, не ведая конца?» Он сказал: «Я никогда не думал об этом. Мы должны решить это. Я возьму эту буйволиную лепешку и брошу ее в реку. Если она поплывет, то, умирая, люди через четыре дня будут снова оживать; они будут оставаться мертвыми лишь на четыре дня. Но если она утонет, то им будет положен конец». Он бросил лепешку в реку, и та поплыла. Женщина нагнулась, подняла камень и сказала: «Нет, я брошу этот камень в реку, если он поплывет, то люди будут жить вечно, а если он утонет, то люди будут умирать, таким образом они смогут испытывать жалость друг к другу». Женщина бросила камень в воду, и он утонул. «Ну вот, – сказал Старейшина, – вы сделали выбор. Всем людям будет назначен конец».[409]
Упорядочение мира, сотворение человека и решение о том, быть или не быть человеку и бессмертным – типичные темы примитивных сказок о творце. Вряд ли мы можем теперь узнать, насколько серьезно и в каком смысле воспринимались когда-то эти сказания. В мифологическом способе преобладают не столько прямые, сколько косвенные референции, это как если бы Старейший сделал то и это. Многие предания, опубликованные в сборниках как рассказы о сотворении мира, безусловно, воспринимались в большей степени как народные волшебные сказки, а не как повествование о том, как зародился мир. Миф в форме игры встречается в разных цивилизациях, как в высокоразвитых, так и находящихся на низших стадиях. Менее искушенные представители сообщества могут рассматривать такие мифические образы излишне серьезно, но зачастую о них нельзя сказать, что же они такое на самом деле – стройная система представлений или локальный «миф». Например, в легендах маори мы обнаружили некоторые из наших сложнейших космогонических образов, например у них есть предание о яйце, выпавшем из птицы в изначальное море; оно разбилось и из него вышли мужчина, женщина, мальчик, девочка, свинья, собака и каноэ. Все сели в каноэ и поплыли в Новую Зеландию.[410] Это явные сказочные вариации на тему космического яйца. А жители Камчатки рассказывают, похоже, совершенно серьезно, о том, что Бог изначально жил на небе, но затем спустился на землю. Когда он бродил повсюду на своих снегоступах, недавно сотворенная земля пружинила под ним, как тонкий и податливый лед. С тех пор земля и покрылась рытвинами и складками.[411] А киргизы из Центральной Азии рассказывают, что, когда в стародавние времена два человека пасли большого быка, остались надолго без воды и уже умирали от жажды, животное достало для них воду, распоров землю своими большими рогами. Так и возникли озера в Киргизии.[412]
