Ее жених был красив, одет в богатые одежды, силен, на что указывала его мощная фигура, сильные руки. Его русые волнистые волосы были зачесаны назад и закреплены золотым венцом, какими венчают только князей. И тут Ждана поняла, что ее жених никто иной, как сам князь Велеслав. Ее сердце затрепетало от счастья, она уже не сердилась на своего отца и в ее голове носились приятные мысли, как она будет жить рядом с князем, как ее будут называть княгиней, как она будет наряжаться в те наряды, которые ожидали ее в открытых сундуках, носить самые красивые украшения. Она даже сможет полюбить его и стать ему хорошей женой. Мужчина смотрел на нее такими глазами, словно она была самой желанной для него, словно он всю жизнь ждал именно ее, словно она была самой большой ценностью во всем белом свете и улыбался счастливой улыбкой. Он с трудом удерживал себя на месте, стараясь не сорваться навстречу своей желанной. Ждана даже зажмурилась на миг и сбилась с шага. На ее лице появилась счастливая торжествующая улыбка и она открыла глаза, чтобы еще раз посмотреть на своего будущего мужа. Даже захотелось оглянуться на брата, чтобы он позавидовал ей. А Тихомир? А что Тихомир! Он поедет обратно домой. Он больше ей не люб и видеть его Ждана больше не желает, словно не сохла она по нему последние два года, не цвела красным маком в его быстрых и жарких объятиях, не отдала ему свою честь в водах лесного озера.

Когда Ждане оставалось сделать еще шагов десять до того, кто посватал ее, прямо из воздуха перед князем появился старец – сухонькой старик с совершенно седыми длинными волосами, убранными в косицу, в белоснежных одеждах, что казалось, они сияли в солнечных лучах. Этот старик вдруг тряхнул своим длинным посохом, стукнул им об землю и раздался звон двух медных бубенцов и серебряного колокольца, закрепленных на вершине посоха. Царящий до этого гул голосов на площади тут же стих. Ждана только успела поймать чей-то вскрик: «Посланник! Посланник Начальных!» и наступила тишина такая, что было слышно, как на дальнем дворе кудахчут куры и брешет пес в конур, да еще гул голосов тех, кто остался за оградой двора. Откуда-то из-за частокола раздался детский плач, который почти сразу же прекратился. В звенящей тишине раздался довольно громкий и сильный голос Посланника, который обращался к жениху, но был слышен всем вокруг:

- Позволь спросить тебя, светлый князь?

Велеслав с трудом перевел влюбленный взгляд от своей невесты, которая остановилась в десяти шагах от него на Посланника. Никто не мог отринуть старца, который появлялся неизвестно откуда. Все знали, что Начальные посылают своих Посланников в самые важные моменты жизни любого человека и, если не выслушать их, случиться беда. Никто не знал, кто они такие, сколько их, но каждый раз все видели перед собой старцев – мужчин или женщин в белоснежных одеждах и с посохом трехзвонным в руках. Они ходили по дорогам, несли слово Начальных, иногда возникали прямо перед тем, кто стоял на распутье своей жизни, как сегодня князь.

Велеслав кивнул головой, показывая, что готов выслушать слова старца.

- Светлый князь, эту ли ты девицу сосватал за себя, желая назвать своей женой и будущей княгиней?

Посланец рукой указал на Ждану, которая остановилась, кусая губу от нетерпения, желая поскорее подойти к своему жениху.

- Эту, - ответил князь, кивнул головой и улыбнулся, глядя на невесту.

- Люба ли она тебе?

- Люба с того дня, как впервые увидел ее на Борисовском торжище год назад.

Он снова улыбнулся, от чего сердце девицы затрепетало еще сильнее. Она уже с нетерпением ожидала, когда можно будет пойти дальше к князю, даже ногой притопнула.

- Готов ли ты признать ее своей женой, если узнаешь, что не люб ты ей, что есть у нее другой любый и что она свою девичью честь, чтобы не досталась тебе, отдала ему в дороге сюда, и что сейчас в ее чреве растет плод ее порочной связи? И отдала она свою честь в священном озере в ночь священного новолуния, когда клятвы святы и нерушимы, а муж ее клялся перед озером, небом и луной, что всегда будет рядом с ней. И что невеста твоя мечтала, как будет делить свои ночи с любовником своим, а не делить постель с законным мужем?

И каждое слово Посланника было услышано собравшимися во дворе, по толпе разнесся тяжелый вздох, Ждана побледнела.

Лицо князя медленно почернело, словно грозовая туча наползла на небо, брови сдвинулись в одну линию, в глазах сверкнула молния. А Ждана чуть не упала, ноги перестали держать ее. Если бы не держалась за руку Боеслава, который стоял, скрипя зубами и со злым лицом, то точно уже оказалась бы на коленях на земле. По толпе снова прошел громкий вздох и раздались громкие шепотки. Ждана явно услышала, как за ее спиной Будислав произнес: «Сука».

- Не готов, - сухо, но громко, так что его услышали все, ответил князь, кинул венец, который держал в своей руке, в ларец с драгоценными каменьями, захлопнул крышку, развернулся, дошел до крыльца, быстро взбежал на него и скрылся в тереме. И никто не заметил, куда делся Посланник, словно растаял в воздухе.

Ждана стояла на дорожке, продолжая цепляться за руку Боеслава, не понимая, что произошло. Еще какое-то мгновение царила тишина, но потом со всех сторон послышались голоса, в которых не было ни одного хорошего слова для Жданы. Боеслав опустил свою руку вниз, делая шаг в сторону от Жданы.

- Дальше я не поведу, князь не желает видеть тебя. Думаю, что вам лучше убраться от сюда, пока он не приказал казнить тебя и любовника твоего.

Ждана залилась краской стыда, сказать ей было нечего. Еще мгновение назад она чувствовала себя будущей княгиней, а сейчас стояла простой опороченной девкой. Она стояла и хватала открытым ртом воздух и ненавидела Тихомира. Через какое-то мгновение она почувствовала, как Будислав схватил ее за руку и потащил обратно к возкам. Ждана закрыла глаза и покорно последовала за ним, понимая, как много потеряла в своей жизни – князя, богатство. Ну и пусть он старше ее, но его красивое лицо, его восхищенные ее красотой глаза навсегда запечатлелось в девичей памяти. Она и не могла себе представить, что могут быть такие красивые мужчины. Тихомир был бледной его тенью. Сейчас она ненавидела своего любовника, который не смог отказать ей в той малости, что она попросила его в дороге. Что ему стоило ответить «нет», сейчас бы она уже шла за руку с князем. Ненависть к Тихомиру разрывала ее душу на части.

Она осмотрела своих сопровождающих воев, увидела, как двое из них вдалеке удерживают Тихомира за руки, не пуская к остальным. На его лице была кровь. Он рвался из рук воев, желая подбежать к Ждане. Она смерила его презрительным взглядом и отвернулась, давая понять парню, что не хочет больше видеть ее.

Глава 5.

Будислав дотащил сестру до их возка, который, слава Начальным, следовал за княжеским. Даже вещи еще находились на месте. Он с силой втолкнул ее в возок, приказывая возничему разворачиваться и уезжать отсюда. Он даже не сел на своего коня, а сидел на против сестры и прожигал глазами Ждану, желая только одного – задушить ее своими руками.

Будислав почти сразу понял, кто был женихом его сестры. Но решил немного помолчать, чтобы не радовать сестру слишком рано, не видеть ее торжествующего лица, не слушать ее надменных слов, как она станет женой князя и будет править княжеством. Да и что таить – он завидовал ей, что снова сестре достается самое лучшее - то любовь родителей, то любовь самого князя. Он искал, чем можно досадить сестре, чтобы немного утешить самого себя, но так и не смог подобрать нужных слов, просто молча сопровождал сестру до княжьего двора. Правда, когда выходили из возка, он хотел наступить ей на подол сарафана, чтобы она упала, но передумал, такой позор падет на всю их семью. Поэтому он следовал за сестрой и Боеславом, рассматривая княжий двор, где на другом конце дорожки их ожидал сам князь Велеслав, одетый в красную шелковую рубаху, подпоясанную поясом, расшитым золотом, черные штаны и начищенные до блеска сапоги. На голове Велеслава красовался княжеский венец. Второй такой же, но для будущей княгини, он держал в руках и был готов надеть его на голову Жданы. Будислав видел в глазах князя настоящий интерес и любовь к Ждане, радовался такому исходу. Для их рода свадьба сестры с князем будет значить очень много. Он уже забыл о Тихомире, который куда-то делся из отряда охраны, был уже многое простить сестре, обещая сам себе, что перестанет сердиться на сестру, но, когда появившийся из ниоткуда старец стал говорить о позоре сестры, он думал, что сейчас просто провалится сквозь землю. А она стояла и весь ее вид подтверждал правдивость слов Посланника. Хотелось задушить ее своими руками.