Оакситль снова высунулся и внимательно присмотрелся к ландшафту.

– И это оказалось правдой? Джон кивнул.

– Четверо моих друзей умерли у меня на руках через несколько недель после того, как побывали здесь. – Джон глубоко втянул воздух и медленно выдохнул. – Эдвард долго болел. Только мы двое добрались до Кэпитол-сити. Так что люди говорят правду: эта земля отравлена.

– А ты был болен?

– По какой-то причине со мной ничего не случилось.

– Повезло.

– Да. – Джон откинулся на спинку сиденья. – Очень повезло.

– Подобные истории рассказывают и в Ацтлане, по другую сторону Великих гор. Говорят о совершенно круглых озерах, на которых лежит проклятие. Люди из деревень, которые пытаются поселиться на берегу, через поколение вымирают. Мы разделяем и легенды, и судьбу.

Джон оглянулся на Оакситля.

– Тетолы?

– Теотли, – поправил его индеец.

– Легенды говорят, что от этих тварей и были все беды. Они правят твоим народом и пытались уничтожить мой…

– Мой «народ», как ты его называешь, не одинаков. Некоторые невежественны, потому что всем заправляют теотли и жрецы. Они верят в то, что им говорят: что только кровь угодна богам, только кровь обеспечивает урожай, только кровь дает душе вечную жизнь в потустороннем мире. Но даже и тогда многие следуют обычаям только из страха перед теотлями и жрецами с их инструментами. Толтеки бегут через горы, чтобы жить здесь, и есть люди вроде меня, ацтеки, присоединившиеся к людям-мангустам, чтобы сражаться со своими бывшими соплеменниками.

– Прости меня, – сказал Джон.

– Все наши предки лишились величия. Это единственное, в чем мы уверены. Все прочее – путаница и противоречия, потому что теотли, мой народ, твой народ и лоа, которых теотли поклялись уничтожить, воюют между собой. И мы с тобой, Джон, – всего лишь маленькие капли в этой древней буре.

Воздушный корабль снижался все больше, но им, по-видимому, все же должно было удаться далеко миновать искореженную землю.

– Что ж, так тому и быть. – Вспышка Оакситля удивила Джона. Сам он держал свои мысли при себе: какими бы печальными ни были обстоятельства, что бы ни таила в себе история, для него ничто не могло оправдать тех грабежей и пренебрежения к человеческой жизни, которые несли в Нанагаду ацтеки.

Оакситль вел огромную, более легкую, чем воздух, машину вниз – к верхушкам деревьев бескрайних зеленых джунглей в глубине Нанагады. Когда ветер начал сносить их обратно, он включил двигатель.

– Ты нигде не видишь прогалины? – спросил он после того, как несколько минут пристально всматривался в горизонт.

– Ничего похожего, – ответил Джон.

– Проклятие! – Оакситль посмотрел на циферблаты на панели перед собой и закусил губу: ему явно хотелось, чтобы дирижабль еще какое-то время продержался в воздухе. – Нам следовало бы сесть сейчас, пока мы еще что-то можем сделать. Кто знает, когда корабль начнет падать.

Индеец направил аэростат к верхушкам деревьев, и он запрыгал, задевая ветви. Теперь, глядя вниз, Джон мог различить просветы в зеленой стене. Оакситль высунулся, накренив корзину, и стал всматриваться в приближающуюся землю.

– Лучше, похоже, не найти, – сказал он. Джон кивнул.

– Ну, теперь держись. – Оакситль дернул за рычаг рядом со своим сиденьем; крепление мотора за корзиной заскрипело. Нос корабля пошел вниз, и тут Оакситль дал полный газ. Воздушный корабль устремился к деревьям.

Верхние ветки, тонкие и густо покрытые листьями, начали царапать корзину. Звук напоминал скрип песка под днищем ялика, но становился все громче по мере того как они падали все ниже. Мягкое поскрипывание превратилось в громкий треск. Обломилась одна большая ветка, потом еще несколько.

Дирижабль замер неподвижно.

– Можешь ты до чего-нибудь дотянуться? – спросил Оакситль.

Джон посмотрел на согнутые ветки, просунувшиеся в дыры, образовавшиеся в стенках корзины. Ближайшая из крупных веток – та, что остановила падение дирижабля, – выглядела достаточно крепкой, чтобы выдержать его вес.

– Да. А ты?

Оакситль отстегнул ремни. Двигался он осторожно и медленно. Присев на корточки на сиденье, он взялся за свой мешок и связку дротиков.

– Тебе придется лезть первым, – сказал он Джону. Тот тоже отстегнул ремни. «Спокойно», – сказал он себе.

Ухватившись за конец ветки правой рукой, он вонзил крюк в другую и выскользнул из корзины. Ветки согнулись, и Джон оказался на четыре-пять футов ниже корзины. Изогнувшись и обхватив ветку ногами, он головой вниз пополз к стволу. Добравшись, он с кряхтением зацепился за него крюком и прижался спиной к коре.

– О'кей, я добрался, – крикнул Джон.

Оакситль тоже ухватился за ветку и выпрыгнул из корзины. Ветка согнулась и затрещала. Испугавшись, Оакситль стал как можно скорее ползти к стволу, и Джон протянул ему руку. Далеко внизу в просветах между листьями виднелась земля; солнечные лучи расплывчатыми столбами уходили вниз, пронзая прохладный сумрак.

– Трудно будет увидеть солнце, когда мы спустимся под деревья, – сказал Джон. – Ты представляешь, где мы оказались? – Карта местности начала возникать перед мысленным взором Джона.

– Не очень, но это ничего. – Оакситль начал спускаться на следующую ветку.

Джон вонзил крюк поглубже и ухватил Оакситля за руку. Человек-мангуст оглянулся.

– В чем дело? – рявкнул он.

– Смотри, куда ступаешь.

Ветка под сапогом Оакситля обломилась в облаке гнили и полетела вниз, стряхивая с листьев капли росы, семена и грязь; все это водопадом посыпалось на землю.

– Спасибо. – Оакситль ухватился за соседнюю ветку. Джон стал спускаться следом за ним; чем ниже он опускался, тем сумрачнее становилось вокруг.

Оакситль помедлил, вложил дротик в свою копьеметалку и с силой метнул его в оболочку воздушного корабля, проделав в ней дыру.

– Это не даст ему взлететь, – объяснил он, – теперь, когда он освободился от нашего веса.

Действительно, дирижабль, избавленный от пассажиров, снова пытался подняться.

Оказавшись поддеревом, Оакситль вынул компас, определил направление на север и вскинул на плечо мешок и связку дротиков.

– Мы гораздо дальше от своей цели, чем мне хотелось бы. Нужно двигаться быстро: наш дирижабль заметят с любого ацтекского судна, если они есть поблизости; с них могли видеть то, что произошло, и попытаться нас поймать.

Он двинулся сквозь чащу, и Джон последовал за ним.

– Разве мы такая уж важная цель? Оакситль пожал плечами.

– Если бы мы с дирижабля делали снимки, на которых видно расположение ацтекской армии и ее точное местонахождение, в погоню могли бы послать еще один аэростат и отряд пеших воинов.

Верно замечено… Джон ускорил шаг. «Опять идти, – подумал он, отводя в сторону колючую лиану, – только теперь в правильном направлении». На север, к Кэпитол-сити.

Рельсы тянулись на мили, прорезая влажную зелень джунглей на своем пути к северной оконечности полуострова Нанагада. Солнце еще не рассеяло висящую над всем дымку тумана, придававшую сумрачный вид опушке, вдоль которой тянулись серые деревянные мостки.

Тизок стоял, глядя на длинный товарный поезд, с грохотом проносящийся мимо. С высокой насыпи иногда падал гравий, колеса равномерно стучали.

Потом наступила тишина, и последний вагон растаял вдали. Тизок поправил серый плащ, который делал его незаметным, и двинулся дальше.

Хухутеотль, древний бог, распоряжавшийся созданным еще в незапамятные времена калпилли – советом вождей, куда входил и Тизок, – дал это важное поручение лично ему. Как того требовала традиция, установившаяся с тех пор, как в обычай тысячи лет назад вошли Цветочные войны, жрец-воин должен был впереди армии явиться в город, который предполагалось захватить, и предложить жителям сдаться. Побежденные отдавали своих богов, свои богатства и подчинялись верховной власти ацтеков.

Тизок гордился тем, что может так спокойно идти навстречу смерти.