Барышня ведь явно «не моего круга». Или, правильней будет сказать, это я — не её. А, учитывая наличия, почти всемогущего, для моего провинциального статуса, дедушки, то ну его нафиг, такое в кавычках, «щасте».

Сцал я, короче. А так же дристал, боялся, опасался и вообще… Выбрал, так сказать, наиболее «благоразумную» линию поведения.

Думаю, поприсуствовав один денёк на боях, девушка быстро потеряет к ним интерес и отчалит в свою Москву. Причём, чем раньше — тем лучше.

Не в том смысле, что хочу побыстрее от неё избавиться (хотя и это тоже), а в плане быстроты доставки записи нашего концерта и возможной (но, совешенно не обязательной) демонстрации её нужным людям.

Которые, может да, а скорее всего и «нет», заинтересуются такими талантливыми нами и, чем чёрт не шутит, пока Создатель спит (прости, Всевышний, за упоминание имени врага Твоего!) даже покажут по центральному телевидению.

Прославляя Вокально Инструментальный Ансамбль «Локация Карьер» на весь Советский Союз и…

Тут, признаться, моя неуёмная фантазия буксовала, а разбегавшиеся, словно тараканы мысли, давали сбой. Ибо, чего, собственно, я хочу, толком не понимал.

Нет, в первом, так сказать приближении, всё было кристально ясно.

Как и всякий, в меру амбициозный молодой человек, я предполагал, что буду делать успешную карьеру. В свободное время участвовать в художественной самодеятельности и, возможно, немножко, скорее для себя, чем для получения каких-то особых почестей и наград, на вполне себе любительском уровне, боксировать.

Предполагалось, что пару раз в месяц мы, так сказать «для души» будем лабать на танцах, снискав себе славу местечковых «звёзд» и… А вот дальше я, если честно, и не загадывал. Не то, чтобы прям вот боялся но…

Себя я считал, в общем и целом, обыкновенным. Не то, чтобы уж «совсем» сереньким. Но и повода особо зазнаваться, если честно, не находил.

Но, после недавнего, если и не триумфа то, как минимум, произведённого нами фурора, поневоле задумался. На тему, а хочу ли, на самом деле, я всего этого? В смысле, всесоюзной славы и, как следствие, изменения только-только начавшей устаканиваться, жизни?

Ведь, как ни крути, а придётся что-то решать с работой и, обязательно, отправляться на гастроли. Со всеми вытекающими, как говорится. В виде ночёвок в гостиницах, неустроенного быта и вообще…

При мыслях о «налаженном существовании» и предстоящих «ухудшений» бытовых условий, я немного одёрнул себя и невесело усмехнулся. Ведь, всё моё, так называемое «благополучие» зиждется на хорошем отношении Вики и Сергея. Именно они предоставили в моё распоряжение пустующую квартиру и, взяв за ручку, словно дитя малое, заботливо «вывели в люди».

И двигали ими отнюдь не благотворительность и бескорыстие. А вполне здоровое желание, «вложившись» в меня, получать с этого вполне законные и, прямо скажем, заслуженные, дивиденды.

Начнём с того, что именно они дали толчёк для активации моего творчества. Далее, наличие в Доме Офицеров неплохой а, скорее даже, отличной по современным меркам, материальной базы, тоже сыграло свою, не побоюсь этого слова, почти решающую роль.

Ведь, ежели б не опека Синельниковых то, в лучшем случае, я бы тренькал иногда свои песенки на гитаре, которой кстати, у меня до сих пор не было. Тексты и мелодии, просто бы ушли в народ, так как до регистрации в ВААПе, ваш покорный слуга, тоже бы не додумался. В силу душевной простоты и общей похуистичности молодого и безалаберного организма. То есть, простите, индифферентного отношения к важным вещам и не умению правильно расставлять важные и необходимые, в данный конкретный момент, приоритеты.

Так что, выходит, зря я себе этим голову забиваю. Свою часть работы я сделал, без ложной скромности могу сказать, хорошо. А, что касается, организационных вопросов, то этим у нас есть кому заниматься.

Более опытные и вполне себе заинтересованные товарищи не станут щёлкать еблом… э-э-э, опять вынужден извиниться за мой французский, упускать благоприятный момент. И, полагаю, сделают всё как надо. То есть, возьмут большинство забот на себя а, всё что нужно, доведут до «бестолкового гения», в части его касающейся.

То есть, согласуют, утрясут, договорятся и займутся всем, что положено делать в таких случаях.

Мне же останется лишь дёргать струны, петь и, самое главное, постараться лишний раз не отсвечивать. Путаясь под ногами и мешая более умным людям делать свою, незаметную для неискушённого зрителя но, такую важную и нужную работу.

Так как мы с ребятами договорились, что на время моего участия в соревнованиях сделаем небольшой перерыв, то о том, что на следующий день после нашего триумфального концерта, в Дом Офицеров прибыла целая делегация, я не знал.

Спустя какое-то время Сергей упомянул о визите, как о чём-то незначительном. Но, так как это событие, было определённой вехой и тоже легло в канву событий, думаю, всё-таки стоит уделить время его описанию.

Тринадцатого апреля в Свердловский ДОФ, не то, чтобы совсем уж торжественно но, и не без некоего пафоса, претендующего на маленькое такое, величие местного значения, вошли директор городской филармонии Самуил Исаакович Кацнельсон. Глава худсовета, отвечающий за литование, готовящихся для трансляции на широкую аудиторию песен Лев Моисеевич Броштейн, член Свердловского городского комитета партии Игорь Владимирович Вешников, а так же шесть более мелких чиновников, составляющих свиту представителей всех трёх ведомств.

По два на рыло, так сказать.

Шутка.

Ну и, до кучи, с этой важной и внушительной делегацией, прибыл вездесущий товарищ Мячиков. Вместе с Викой. Но, поскольку та была участницей ансамбля и особого политического веса не имела то к ней, в общем и целом, никто не относился серьёзно и, следовательно, не принимал в расчёт.

Правда, и не прогонял. Так что, спасибо и на этом.

Всю эту чиновничью братию, стоя ступенька крыльца встретил лично товарищ Стрелочников. Собственной, так сказать, персоной.

Поздоровавшись с прибывшими и галантно поцеловав Виктории Ивановне ручку, он широким жестом распахнул двери, ведущие в холл.

— Прошу Вас, товарищи. — Гостеприимно предложил он. И, когда все поднялись по лестнице, пригласил. — Пожалуйста, проходите в кабинет, располагайтесь и чувствуйте себя, как дома.

— Но, при этом, не забывайте, что всё-таки находитесь в гостях. — Хохотнул директор филармонии. И, бросив извиняющийся взгляд на Семёна Яковлевича, пробормотал… — Тем более, что мы пришли, как просители.

«Ага, ага…», — чувствуя, что начинает злиться, подумал Стрелочников. — «Просить они пришли, как же… Таким кагалом и, самое главное, в сопровождении тяжеловесов из горкома».

Вслух, правда, ничего не сказал. Так как, учитывая «качественный», если можно так выразится, состав делегации, а так же весовые категории были разные. И, прямо скажем, сравнение было не в пользу директора Дома Офицеров.

— Подождите минутку, товарищи. — Понимая, что в одиночку против таких мастодонтов ему не выстоять, попросил он. И, желая потянуть время, соврал. — Я распоряжусь, чтобы нам принесли чаю.

— Думаю, не стоит. — Неоднократно участвовавший в аппаратных играх и съевший не одну стаю собак на этом поприще, попытался возразить Самуил Исаакович. И, оглядев приведённую с собой свиту, в поисках поддержки, поинтересовался. — Мы ведь не за этим сюда пришли, товарищи?

Незваные гости, которые, как известно, хуже татарина, дружно выразили своё согласие. А Самуил Исаакович, тут же попытался начать ковать железо. Как говориться пока горячё и «не отходя от кассы». На все двести процентов используя фактор внезапности и, намериваясь, если можно так выразиться, получить желаемое лихим кавалерийским наскоком.

— И, всё же, я прошу дать мне возможность проявить гостеприимство. — Не повёлся на эту хитрую уловку Сёмён Яковлевич.

И, не дожидаясь, пока своё веское слово скажет представитель Городского Комитета Партии, «стремительным домкратом» выскочил за дверь.