Но, положа руку на сердце, всё-же могу признаться, что нет-нет да и задумывался о подобном развитии событий. Правда, со свойственной мне безалаберностью, «соломки не подстелил», добычей поддельных, позволяющих без проблем затесаться на необъятных просторах Родины, документов не озаботился. Да и, на всякий случай снять вторую квартиру или, хотя бы комнату, тоже ума не хватило.

Турнир этот дурацкий, опять же… Надо ж было вляпаться так, что взяли за жабры практически с голой жопой!

Ведь, ежели бы было в наличии запасное жильё, закопанные где-нибудь в укромном месте капиталы и одежда — фиг бы я просто так сдался! Даже сейчас, с заведенными за спину и скованными стальными браслетами руками, вырубить обоих, покусившихся на мою свободу церберов, думаю, не составило бы большого труда.

Так как ногами (вот, не знаю почему, но был в этом абсолютно уверен) работаю в драке ничуть не хуже, чем используемыми в «благородном искусстве бокса», это я сейчас цитирую, а не ёрничаю, если что, кулаками.

Словно владея каким-то шестым чувством и прочитав мои крамольные мысли тот, что держал меня под прицелом, недобро сощурился и, засунув правую руку под мышку, зло процедил.

— Не вздумай! — И, как понимаю, взявшись за рукоятку оружия, пообещал. — Дёрнешься — стреляю на поражение!

«Однако, звериное чутьё у дядьки»! — С невольным уважением подумал я. — «Хотя, работая в таком месте и, пусть и не ежедневно но, как понимаю, время от времени участвуя вот в таких акциях, хочешь — не хочешь, а научишься читать намерения "контингента». И, соответственно, быть в постоянной готовности действовать решительно и бескомпромиссно.

Отвечая на всякие там вздрагивания и поползновения разных субчиков пулей в колено или любую другую, как повезёт или, скорее уж «не повезёт», навлёкшего на себя крайние меры, преступнику.

Демонстративно расслабившись, я опустил плечи и наклонил голову. Всем своим видом давая понять, что морально сломлен и полностью деморализован. Наделать глупостей я всегда успею. Тем более, что с моим «щастем», для совершения оных и стараться-то, особо не приходится.

Ведь, каким-то загадочным и, признаюсь как на духу, совершенно непонятным даже для самого себя образом, разные косяки и дурацкие непонятки происходят регулярно и, можно даже сказать, «на постоянной основе».

«Эх-х, бля-а»! — По-прежнему стоя на коленях, ибо устроить свою многострадальную задницу на стуле мне больше никто не предлагал, печально вздохнул я. И сам себе задал безмолвный риторический вопрос — «И почему это, другие „люди, как люди“? И только один придурковатый и альтернативно-одарённый индивид, вечно находит на свою хитрую жопу множество разнообразных приключений»?

Тут, внимательно следящий за происходящим но, считающий что жизни и благополучию носителя пока что ничего не угрожает, симбиот, позволил себе усмехнуться. И молча и, естественно, самому себе, высказать предположение, что это сама реальность спешит избавиться от инородного и, возможно даже, угрожающего спокойному и размеренному существованию ткани мироздания, их с хозяином присутствия.

Ведь физическое уничтожение их общего тела, позволило бы событиям развиваться своим чередом. А те незначительные изменения, что случились вследствие вынужденного вмешательства, постепенно сошли бы на нет. Невольно поднятые ими «волны» угасли бы сами-собой и река времени устремилась бы по своему прежнему руслу.

Потерялись бы, или были бы уничтожены каким-либо другим образом,плёнки с записями интервью и концерта. А прозвучавшие на публике песни, скорее всего, ушли бы в народ. И, возможно, вдохновлённые сбацанными под гитару принесённые из будущего шедеврами, настоящие авторы занялись невольным «плагиатом» самих себя. Сочинив что-то похожее или, даже, немного лучшее.

Но, так как несмотря на несогласие мироздания, воля к жизни и у него и у реципиента была на очень большой высоте, сдаваться квазиживой организм, ни в коем случае, не собирался. Да, с появлением на горизонте сотрудников Комитета Государственной Безопасности и, как следствие, возникшими очень большими проблемами, «план А» стремительно летел в тартарары.

Но это ведь не было поводом, покориться обстоятельствам и опустить руки. Да, биопроцессор имел возможность, действуя на пределе, заставить их общее тело сгенерировать телекинетический импульс. Выбив оружие из рук комитетчиков и дав носителю весьма сомнительный шанс выбраться из кабинета.

Но, во-первых, была велика вероятность временного помрачнения сознания. Да и, как уже думал сам хозяин, убегать от погони в одних трусах — было не самой умной и продуктивной идеей.

Короче, оба, и квазиживой организм и приютившая и бывшая его вечным и единственным обиталищем тушка, дружно заняли выжидательную позицию. Трезво решив, что дров наломать всегда успеют. А пока просто стоит посмотреть на дальнейшее развитие событий и, вдумчиво и неторопливо, разработать план, ведущих к успешному и безопасному существованию, действий.

Стоять без движения, да ещё в неудобной позе, было не очень комфортно. Но, помня про обещание данное суровым дядькой, я поостерёгся лишний раз дёргаться. И, сопя в две дырочки, просто ждал, когда принесут обещанную одежду.

К слову, мыслей о том, чтобы немедленно «рванут когти» и «надавить на пяту», в общем и целом, как уже упоминал, не возникло. Так же, как и какой-то особой неприязни к пришедши по мою душу оперативникам.

Они просто, так же как и, в очень недавнем прошлом, ваш покорный слуга, просто хорошо и грамотно сделали свою работу. Вычислив убийцу и вполне профессионально и без лишних эксцессов, надев на него наручники.

Ну, а что касается скоропалительного побега…

Слишком уж много людей вокруг. То есть, разных, трудно учитываемых и, как следствие, мешающих благополучно осуществить задуманное, непредсказуемых факторов.

К тому же, где-то в глубине черепной коробки и на краю того, что у нормальных людей именуется сознание, брезжила надежда, что «может быть, всё обойдётся».

Ведь, как ни мало я проработал в органах, а уже имел представление о натянутых отношениях между милицией и КГБ. Так же, как и о антипатии, испытываемой друг к другу Щёлоковым и Андроповым.

Хотя, положа руку на сердце, шансы, что кто-нибудь из Свердловского руководства возьмёт на себя смелость вступиться за, без году неделю прослужившего в убойном отделе младшего лейтенанта, исчезающе малы.

Не того я калибра фигура и не то у меня положение в иерархии, чтобы высоко сидящие люди стали подставляться под удар.

Тут снаружи еле слышно поскреблись и, когда комитетчик, чуточку раскрыл дверь, в щель просунули мои, небрежно и кое-как скомканные шмотки.

— Благодарю. Можете быть свободны. — Лаконично расставив обе точки над «Ё», офицер закрыл двери и бросил свёрток передо мной.

Затем, кивнув первому, который немедленно обнажил оружие и направил его на меня, расстегнул наручники и быстро сделал несколько шагов назад.

— Одевайся. — В свою очередь вытащив пистолет, приказал он. И, скорее для острастки, чем по какой-то насущной необходимости, предупредил. — И без глупостей!

Ну, «чудить», как уже говорилось выше, я пока что не собирался. А потому, стараясь, чтобы это не выглядело слишком резким, несколько раз покрутил плечами. Разгоняя кровь и возвращая чувствительность рукам.

Затем, не то, чтобы по-старчески кряхтя но, с небольшим «скрипом» поднялся и, принялся неторопливо одеваться.

«Интересно, знают они про моё временное жилище, или нет»? — Натягивая штны, мучительно размышлял я.

Но, приводя самому себе доводы «за» и «против» так и не пришёл к какому-либо достоверному выводу.

С одной стороны, прежде чем приступить к моему задержанию, должны были выяснить всю подноготную. Навести справки, опросить знакомых и затребовать характеристику по месту службы.

Но, были всё-таки, небольшие и, прямо скажем, не очень серьёзные аргументы, склоняющие чашу весов в противоположную сторону.