Сейчас очередной передел. Вильгельм получил свое. И неизвестно кто и зачем все это сделал. И если Бордо в могиле, полагала старуха, значит стража может начать мстить немедленно. Нужно было срочно обелить документы, проверить данные, подготовиться к давлению.
Другой вопрос возник несколько позже. Конрада вывели из игры. И теперь стоило быть еще осторожнее. Хотелось непременно остаться в выигрыше от всей этой суматохи. Пока по криминальной империи Конрада нанесен сокрушительный удар, необходимо отыскать способы задобрить представителей власти, над чем она и работала не покладая рук. Пришлось, правда, позаботится о своей безопасности. Маленький дом стоял на северо-западе. Неприметный, серый кардинал архитектуры. Он не выбивался из общей картины района Солнцесвет. Такой же неказистый и грязный на вид. Любой столичный гость, оказавшийся здесь, мог сравнить квартал с умирающей деревней. Дворяне правда застелили все вокруг брусчаткой, да возвели каменную стену недалеко от фермерского рынка, разросшегося вокруг полуразрушенного памятника одинокому рыцарю. На том жители сказали властям сухое спасибо.
Один из подопечных Виен Малькольм раз в пару дней захаживал к подмерзающим купцам. Нужно было кормить охрану и главную угрозу человеческого любопытства. Сторожевой пес – помесь волка и кроаханской гончей, вальяжно гулял во дворе. Такому приятелю все нипочем, но свежего мяса нужно вдоволь. Вот Малькольм и ходил. А когда на вечер он не вернулся после того как еще утром прикрыл за собой калитку, охрана напряглась. Беспокоилась и сама Виен. Она сидела в своей комнате, шурша документами. Лай Гладиатора никто не услышал. Никто не подозревал, что пес отравлен и лежит под яблоневым пнем умирая на боку.
Все произошло быстро. Даже слишком. Послышались крики. Один из приближенных забежал к ней, попросил, чтобы она никуда не выходила. И взявшись крепко за меч, смельчак, придерживая забрало, бросился в прихожую. Она поглядывала на дверь периодически вздрагивая. В соседней комнате крики, удары, грохот, лязганье. Женщина закрыла глаза, вспомнила как мерзавцы насиловали её в поле недалеко от пригорода. Маленькая девочка любила гулять, собирать цветы. А потом её родителей жестоко убили трое подонков, после того как она не смогла промолчать. И она попала в приют, бежала из него на улицу. Известный близкому кругу путь. Одинокое дитя приходило в церковь. Под пение хора Виен чистила кошельки верующих, брала их подати из чаши. Она ненавидела всех этих взрослых, что смывают грехи молитвами. Девочка радостно слушала тревожный набат, когда прихожане обнаруживали пропажи. И когда Виен выросла, она стала хитрее, расчетливее, но всегда знала, что появится тот, кто сможет обыграть, съесть её. Она прожила длинную жизнь, полную разочарований. Так и не смогла построить семью. И она всегда знала, что умрет не от старости. Ее убьет игрок, который куда лучше сориентируется в ситуации. Сейчас он стоял перед ней – окровавлен с головы до пят. В руках топор. Секундой ранее в комнате оказался привратник. Сложно сказать, спасал он свою жизнь, или искренне хотел защитить госпожу. Правды никто не узнает. Палач вонзил в затылок парню лезвие топора. Он толкнул сапогом жертву. И тот камнем завалился прямо на стол престарелой мадам, оставив лишь багряные щепки после себя.
Виен молча пятилась назад к стене. Она понимала, что жить ей осталось совсем недолго. Инстинкты брали верх. Убийца не проронив ни слова замахнулся. Она лежит на спине. В плече топор, а в мозгах шум. Тирания агонии вот вот начнется:
– Он никогда не любил тебя. – шептал вестник смерти. – Потому что ты всего лишь потасканная временем сука. Неразделенная любовь к Валецу тебя и убила. Итог таков. – Кот посмеивался. – Я хочу, чтобы ты это знала. Ты переспелая роза.. Ты хотела быть загадкой для Валеца. Ты думала, что ненависть к нему облегчит твою боль. – Он взял её за подбородок. – Обиженная ведьма из преданий. Что же ты натворила… – И слова карателя вызвали в ней возмущение. Виен даже на смертном одре не терпела клеветы. Она набрала в грудь воздуха, простонала:
– Вздор… – кашляла старая. – Поклеп… Валец глуп… Я никогда… Никогда его не любила… – Ее трясло. – С его завода смеялись. С него смея…
– Все вы так говорите. – сжал челюсть убийца. – Все вы бедные и несчастные…
– Спро-о-с-и са-а-м – теряла остатки сил Виен. Он взял её за ворот: – Где?!
– Пьяна-а-я вишн… виншя-я. Ресторан. – и женщина обмякла…
***
7.3
Александр Валец знал одно, он следующий. Поэтому он заплатил страже за защиту сразу как только узнал о смерти Виен. Их трио распалось. Вильгельм пропал, но выжил, предполагал тяжеловес. Он не знал что и думать. Для себя преступный громила точно решил, что не сдастся. По городу ползли шепотки. Неизвестный мститель, в существование которого до недавнего времени не верил даже сам Александр, решил действовать напролом сея смерть.
Их нашли у северо-западной стены в доме. Собака отравлена. Шестеро мертвых, изрубленных тел в довесок. Одно лежало во дворе. Часовому проломили череп его же моргенштерном. Еще двое головорезов распластались в проходе у выхода. В черепе одного из них арбалетный болт. Второй скончался от потери крови. Кто-то вонзил кинжал бандиту в бедро по самую рукоятку. С остальными налетчик поступил куда более жестоко. И Валец не желал знать как все случилось.
Он не спал почти сутки. Все сидел на втором этаже ресторана в гордом одиночестве, поглядывая то в окно, то на прислоненный к каминному коробу арбалет. Оружие припрятано в тени. На печной, украшенной орнаментом арке, грязная тарелка с объедками, да полное свечных огарков блюдце. В жерле слабое пламя. Вокруг роскошь мелкого мещанина. Картины с цветами, женщинами. А на дымоотводе висел главный экспонат. Это был ковер почти в рост человека, на котором народ пустыни изобразил царя зверей. Валец никогда в жизни не видел настолько красивых животных. В Табриэйне фауна такого порядка отсутствовала. Однако он многое знал про них. На юге султаната в жарком климате эти млекопитающие, по рассказам, могли держать в страхе всю округу. И он чувствовал мощь полотна, жаждал подражать хищнику всем своим естеством. И когда окно с грохотом вылетело, Валец даже не повел бровью. Он искренне приветствовал незваного гостя.
Грисельд не двигался. Он смотрел в глаза криминальному магнату:
– У тебя репутация глупца, но не для отвода глаз ли? Ты якшаешься с преступными лидерами этого города, выставляешь на торги предприятие. Почему? Ты не похож на того, кто боится. Может потому что ты один из них? Потому что ты взрывал этот город вместе с ними? Давай проясним это, и ты умрешь быстро…
Валец медленно хлопал:
– А я думал, ты миф. Браво! Народный герой в моем доме. Выходит, Вильгельм не врал на твой счет. Ты действительно шел по нашему следу…
Монро усмехнулся:
– Вы гоняли меня как крысу, но крысы вы сами. А я кот. И я давил вас и буду давить. Вашему правлению конец. – он обнажил клинок, а Валец непринужденно подошел к печи.
– Знаешь герой, ты можешь запугивать кого угодно. Ты можешь убивать и резать кого угодно. Только ты наверное не знал. Я сказал это пианисту однажды. Я скажу это и тебе. Это мой город! Я не крыса, которая будет прятаться. Я лев. Я вершина пищевой цепи. Пианист хочет повесить себе на стену очередной трофей… Думаешь, я не знаю, что он жив? Конрад и Виен его недооценили, но я всегда знал кто он… Я видел его насквозь…
– Блеф. – крутанул оружие в руке Кот. – Ты говоришь как они. Все вы святые. Вы поделили город между собой. Разделяй и властвуй, да?
– Тебе не понять нас, герой. – парировал Валец. – Ты сеешь хаос. Ты себе представить не можешь сколько смертей я остановил этими ручищами, сколько жизней я спас. А скольким людям я дал работу? Ты об этом думал? Пока графы, короли, бароны делят власть, хвастаются своими побрякушками перед друг другом, мы вынуждены питаться объедками с их стола. Если ты хочешь уничтожить преступность, то тебе нужно пойти еще выше. У тебя своя правда. Ты выбросил Конрада в окно, также как выбросил Димара. И почему ты это сделал? Потому что на территории Поймы нашли труп какого-то мальчишки?
