– Пока не стоит меня благодарить, Диана, – сказал он серьезно. – В ближайшие дни я не смогу, как хотел бы, порадовать тебя. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы беда не пришла к людям Керлейна. И к нам тоже.

Он встал и направился к письменному столу.

– Я уже говорил тебе накануне, – продолжал он, отвернувшись, – что сдержал обещание, которое я тебе дал. Я хочу знать, что ты веришь мне и что ты, в свою очередь, осталась верна клятве.

– Я никогда не изменяла тебе, если ты это имеешь в виду, – произнесла Диана негодующе. – Никоим образом – ни на деле, ни в мыслях.

– Я рад, – пробормотал Лэд. Чувствовалось, что ему явно полегчало. – Ты мне веришь так же, как я тебе?

Диана замялась:

– Я… не знаю.

Он повернулся к ней:

– Почему?

– Потому что… – Диана покачала головой, чувствуя, как слезы обиды и гнева обжигают глаза. – У меня есть доказательства. Я сама читала о твоих любовных связях… в лондонских газетах. На весь свет прославился. Красивый, обаятельный, неженатый граф Керлейн – любимец всех женщин, доступный каждой из них!

Лэд ответил не сразу. Диана же, воспользовавшись паузой, старалась вновь обрести хладнокровие.

– Очень жаль, что ты видела газеты, – глухо сказал он. – В свое время ты пыталась предупредить меня о том, насколько коварен, может быть Иган Патгерсон. Теперь я сознаю, насколько ты была права, Диана. Вот еще одно проявление его змеиной сущности. Он применял все возможные способы, чтобы разлучить нас. Он настроился заполучить тебя в жены любой ценой.

– Карден изворотлив, – согласилась она, – но сомневаюсь, чтобы он сам сочинял те, заметки. То, что писали о тебе неделя за неделей, не могло быть сфабриковано, даже если бы Иган заплатил за это. Уж слишком много разных публикаций.

Лэд вздохнул и снова придвинулся к ней.

– Формально те заметки достаточно правдивы. Я писал тебе и пытался подготовить тебя к подобного рода сплетням. Но ты же не получала моих писем, верно?

– Нет, – покачала головой Диана. – Ни слова, кроме тех нескольких записок, которые привозили в Керлейн твои курьеры. – Она презрительно фыркнула и подняла на него глаза: – А ты получал мои письма? Я писала тебе так часто, но ты никогда не отвечал. Полгода назад, – смущенно призналась она, – я тоже перестала писать.

– Я мечтал получить от тебя хоть слово, но тщетно. Еще одна проделка Игана Паттерсона, я полагаю. Худшая из всех, какие только можно придумать. Как я страдал из-за этого! Случалось, я приходил в такое отчаяние, что жить не хотелось. Это было ужасно тяжелое время, Диана. Не знаю, что бы со мной случилось, не пошли мне Бог сэра Джеффри.

– Сэра Джеффри? Лэд усмехнулся.

– Ты впервые слышишь это имя, а ведь я столько писал тебе о нем. Как-нибудь я расскажу тебе о нашей встрече, но для этого потребуется немало времени. Без него я никогда бы не возвратился в Керлейн.

– А мисс Кристабелла Хауэлл? – спросила Диана и тотчас осеклась.

Лицо Лэда озарилось мягкой улыбкой.

– Она мой хороший друг, Диана. И ничего более. Я знаю, лондонские газеты нас с ней поженили, и не один раз, но Кристабелла всегда, любила только своего жениха, виконта Северна. Сейчас они стали мужем и женой. Я понимаю, как тяжело было тебе читать эти истории, особенно по поводу того, что я не женат. Но так нужно было для нашего дела. В противном случае карточная игра не принесла бы мне столько денег. Женатого человека приглашают на многие вечера и балы, но холостяка, особенно знатного рода, жаждут видеть везде и всегда, за ним охотятся. А мне было крайне необходимо появляться в обществе как можно чаще. Но чтобы понять это, нужно знать план сэра Джеффри. – Лэд осторожно погладил Диану по волосам. – В один прекрасный день ты все узнаешь, обещаю тебе. А сейчас позволь мне задать тебе один вопрос.

– Какой?

– Прошлой ночью ты собиралась оставить Керлейн и уехать в Лайзинг-Парк. Почему?

– Я заключила с ним договор, – медленно проговорила Диана, – в ту ночь, когда ты покинул Керлейн. Ты знаешь, что Иган Паттерсон дал нам шанс выкупить поместье в течение трех лет. Но я не сказала тебе тогда, как он собирался поступить, если мы с тобой не сумеем собрать требуемую сумму. Тогда я должна была бы… уехать с ним. – Она закрыла глаза и отвернулась, не в силах выдержать взгляд Лэда. – По доброй воле.

– Почему ты не сказала об этом, прежде чем отослать меня?! – воскликнул Лэд. – Ты любишь его?

– Избави Бог! – ужаснулась она. – Мне не хватит слов, чтобы выразить мое отвращение, но я не могла рассказать тебе о нашем разговоре. Я боялась, что ты убьешь его. А еще он пригрозил, что людям Керлейна придется плохо, если я не соглашусь. – Почувствовав прикосновение пальца к щеке, Диана повернулась к мужу: – Лэд, я не сразу подчинилась его воле. Сначала я отказала ему. Я сказала, что уеду с тобой в Америку, в Фэйр-Мэйден. Но когда он начал произносить свои безумные угрозы в адрес Фарреллов и Колвани, я не могла остаться равнодушной. Я обещала моему приемному отцу, что Керлейн никогда не достанется Игану Паттерсону, и не представляла, что мне делать. Я заключила с ним договор и отослала тебя. Это был ужаснейший момент в моей жизни, хотя вряд ли ты в это поверишь. Можешь меня ненавидеть теперь, если тебе угодно.

– Ну что ты, Диана, – прошептал он. – Никогда.

– Но я так бессердечно прогнала тебя! Мы прожили три года в разлуке, и ничто уже, наверное, не будет как прежде, хоть ты и вернулся.

– Да, любимая. Теперь все будет иначе. – Лэд нагнулся, помог Диане встать и с нежностью поцеловал ее. – Хотя разлука с тобой приводила меня в отчаяние, я ни на что не променял бы те годы.

Диану больно ранили его слова.

– Да, – с горечью заметила она, – надо думать, не променял бы. В Лондоне ты жил куда роскошнее, чем здесь. – Она попыталась отстраниться. – Должно быть, тебе было жаль оставлять своих прекрасных друзей. Отпусти меня, пожалуйста.

– Никогда, – прошептал Лэд, крепко ее держа. – Каждая минута жизни без тебя была для меня сущей каторгой. Клянусь жизнью, Диана. Но я бы никогда не узнал о себе огромного множества вещей, если б не поехал в Лондон. И ты права, у меня не было бы моих замечательных друзей. Вопреки всем нашим страданиям – как ни тосковал я, и как ни томилась в одиночестве ты – нам воздалось полной мерой. Возможно, постигшее нас несчастье и стечение обстоятельств – необходимое испытание, предоставленное нам судьбой.

– Нет, – сердито возразила Диана. – Ужаснее ничего не могло быть. Три года жизни в аду едва ли хуже.

– Я все понимаю, – ласково сказал Лэд, и Диана почувствовала его губы на своей щеке. – Я знаю, любимая. Мне очень жаль, что ты была так одинока, и что тебе пришлось иметь дело с Паттерсоном. – Губы Лэда отыскали ее ухо. – Прости меня, – продолжал Лэд, – за то, что я принес тебе столько несчастья. Сможешь, Диана?

– Я хотела бы, – прошептала она. – Но мне трудно думать о чем-либо, когда ты рядом, Лэд. – Она взяла ладонями его лицо, заставив его смотреть ей в глаза. – Откуда мне знать, могу ли я по-прежнему верить тебе? Ты был так далеко. Так же как и я для тебя.

– Так давай постараемся снова узнать друг друга, – предложил он. – Я должен сейчас совершить объезд Керлейна. Хочу посмотреть, что здесь переменилось. Поедем вместе, Диана. Прошу тебя.

Он произнес это так мягко и так умоляюще, будто боялся быть вновь изгнанным ею. Диана не могла отказать, но страх все еще сковывал ее. Каким чудом она не сошла с ума после всего пережитого за эти три года? Если Лэд снова ее покинет, у нее ничего не останется. И от нее самой ничего не останется. И незачем будет жить.

Отстранившись, Диана отошла на несколько шагов. Молчание затягивалось.

Наконец Диана собралась с духом и задала вопрос, ответа на который боялась больше всего на свете.

– Лэд, ты собираешься снова покинуть Керлейн?

Лэд подошел и осторожно положил ей руки на плечи.

– Ты неправильно ставишь вопрос, Диана, – пробормотал он ей в ухо. – Я буду покидать Керлейн, но… я больше никогда не покину тебя. До конца твоих дней, хочешь ты этого или нет, я всегда буду рядом. И не наступит такого рассвета, не настанет такой ночи, которые ты проведешь без меня. Даже если ты захочешь отослать меня, я никуда не уеду.