Нет, Лэд не находил удовольствия в карточной игре, а также никогда не увлекался выпивкой. Однако сейчас он лежал буквально пропитанный виски. Диана встала и тщательно спрятала записку под корсаж. Никто не должен увидеть ее, даже Суитин и Моди.

– Я уезжаю, – сообщила она, встав на пороге графской спальни.

– Но, миледи! – воскликнул Суитин. – Сейчас середина ночи!

– Я пришлю Моди, она вам поможет, – продолжала Диана, посмотрев в ту сторону, где неподвижно лежал Лэд. Он выглядел таким бледным и беспомощным, что у нее сжалось сердце. Не мог он этого сделать, не мог проиграть Керлейн, зная, что значит для нее поместье. Господи, хоть бы это было неправдой!

– Но куда вы собрались, миледи? – удивленно спросил Суитин.

– В Лайзинг-Парк. Можете передать его сиятельству, если он проснется, что я обо всем позаботилась.

– Обо всем, мисс Диана?

– Да, Суитин, – сказала она, прищурившись. – Обо всем.

– Ты выглядишь бесподобно, любовь моя. – Иган окинул ее ленивым взглядом с головы до ног. – Вся мокрая и растрепанная ветрами. А что, разве начался дождь? Или это от страсти? Должно быть, ты понравишься мне такая в постели. – Он небрежным движением поднял бокал и выпил.

Диана по-прежнему тяжело дышала после своей безумной гонки. Чтобы пересечь обе территории, Керлейн и Лайзинг-Парк, ушло более часа. Измотанную ездой, обезумевшую от горя Диану встретил только что вылезший из ванны свежий и причесанный Иган. Он сидел перед камином в шелковом халате, развалясь в кресле и потягивая вино.

– Это правда? – спросила Диана.

– Разумеется. – Иган отставил бокал с вином и встал. Движения его были расслабленны и неторопливы. Он протянул руку к соседнему столику, где лежал смятый клочок бумаги. – Вот. Смотри сама.

Диана шагнула вперед и схватила листок. Развернув его, она поняла, что это конец. Конец всему, чем она дорожила и что считала своим. Теперь все это принадлежало Игану.

– Это фальшивка, – прошептала она. – Ты подделал его подпись.

– Спроси у него, когда он протрезвеет. Не настолько уж он был пьян, чтобы не вспомнить. Он подтвердит, что я честно выиграл, если только ты не уговоришь его солгать…

– Нет, он никогда не лжет. – Диана покачала головой и уронила бумажку на стол. – И я не стала бы просить его об этом. – Она подняла глаза на виконта. – Эта сделка незаконна. Лэду принадлежит только земля, но не замок. Керлейн – мой.

– Ты придаешь этому такое значение? – Иган скрестил руки на груди. – А ты знаешь, что закон будет на его стороне? Муж вправе распоряжаться всем, чем владеет жена. Он может использовать ее собственность для погашения своих долгов. Кроме того, мы должны учитывать вопрос чести. Если Лэд окажется несостоятельным, имя Керлейн будет покрыто вечным позором.

Он прав, в отчаянии думала Диана. Она беспокоилась не столько за себя, сколько за Лэда, который ценил честь превыше всего.

– Чего ты добиваешься?

– Ты прекрасно знаешь.

Диана кивнула, и сердце ее тревожно забилось.

– Ты хочешь, чтобы я сделала это прямо здесь? – спросила она. – Я должна лечь на этот ковер и дать тебе то, чего ты добиваешься? И ты будешь насиловать чужую жену, жену твоего соседа?

Иган поднял брови.

– Я не рассматриваю вопрос в таком ракурсе, – сказал он, казалось, изрядно удивленный. – А ты сделаешь это, Диана?

– Но выбор у меня невелик, не так ли? Если я хочу вернуть Керлейн и все, что мне принадлежит.

– И сохранить честь твоего мужа.

– Да, – согласилась Диана. – Это, прежде всего.

– Ради всего этого ты исполнишь мое желание по доброй воле?

– Нет, Иган. Я готова претерпеть унижение ради Керлейна, но я не хочу причинять страдание моему мужу.

– Понятно. – Иган задумчиво усмехнулся. – Признаться, идея обладать тобой здесь и сейчас весьма соблазнительна. Но я желал бы, чтобы некоторые вещи ты сделала ради меня и для меня. И большинство из них – на коленях…

– Я буду ненавидеть тебя каждый миг, – клятвенно пообещала Диана. – И ты лучше, чем кто-либо, знаешь, что я верна своему слову.

– Безусловно, – вежливо подтвердил он. – Но тебе нет нужды думать, что я когда-нибудь унижу тебя подобным образом. Ты отдашься мне добровольно. Я не захочу истязать собственную жену.

– Жену? Ты совсем рехнулся! Я уже замужем и не собираюсь ничего менять. Если для достижения своей цели ты замыслил вдобавок и убийство, тогда я молю тебя образумиться.

Иган засмеялся:

– Ну что ты, я не стану никого убивать. Сейчас нет необходимости прибегать к таким крайностям. Ты спросила, что я хочу от тебя за возвращение Керлейна, и я отвечаю. Ты разведешься с мужем и отправишь его назад, в его любимую Америку. Только и всего.

При всей своей любви к Керлейну Диана не могла на это пойти – даже думать нечего!

– Нет, – заявила она, – я этого не сделаю. Можешь оставить себе Керлейн и все, что в нем. Я уеду в Америку, в Фэйр-Мэйден, и мы с Лэдом начнем жизнь заново. Видит Бог, как я жалею, что не сказала ему эти же слова вчера днем, прежде чем вы встретились!

Каким-то чудом она произнесла это без всяких колебаний, тогда как сердце ее готово было разорваться от боли. Керлейн, ее дом, люди, которых она любила, нарушенное обещание, которое она дала своему приемному отцу. Ничего другого ей не оставалось. Они с Лэдом были единым целым, и никакие силы не смогут их разлучить. Ее собственная глупость толкнула его к Игану. Теперь нужно расплачиваться.

– Мы уедем в течение месяца, – продолжала Диана. – Мне очень жаль, что, приходится просить о такой большой отсрочке, но раньше мы не успеем. Я извещу тебя письменно, когда ты сможешь вступить во владение замком и… всем остальным. До свидания.

Она успела сделать не более трех шагов. Иган быстро пересек комнату и загородил выход:

– Диана, одумайся. Ведь речь идет о Керлейне. Ты не сможешь без него.

– Я сделаю это ради Лэда. Отойди, пожалуйста. Я устала от тебя.

– Ты не уедешь из Англии, – уверенно заявил он. – И не покинешь Керлейн. Если ты сделаешь это, я уничтожу замок. И не только его, но и людей тоже. Фарреллов, Колвани – всех. Они будут поставлены в такие условия, что станут молиться о смерти. Они навеки проклянут тебя.

– Зачем тебе это нужно? – рассердилась Диана. – Они не сделали тебе ничего плохого!

– Я буду смотреть, как они умирают от голода. – Иган скривил губы в злобной усмешке. – Клянусь, они все погибнут. Даже дети. Младенцы на руках матерей, молодые и старики – все до единого. Но этого не будет, если ты останешься, Диана.

– Подонок! Я уеду, даже если буду вынуждена взять их всех с собой. Каждого ребенка, мужчину и женщину!

Иган снова улыбнулся:

– Как ты заберешь их, Диана? Повезешь через океан и поселишь в Фэйр-Мэйден, да? – Он засмеялся громче. – Боже мой! Ты забыла, что Фарреллы и Колвани ненавидят Соединенные Штаты?

Она нахмурилась.

– Да они никогда не уедут, – весело продолжал Иган, – ни за что. Они столетиями жили на этой земле. Здесь похоронены их предки. Ты не сможешь заставить кланы Фарреллов и Колвани расстаться с Керлейном. Это все равно, что вырвать из них душу, Диана.

Да, он прав. Фарреллы и Колвани скорее согласятся умереть, чем покинуть Керлейн.

– Отодвинься, – твердо сказала Диана, – и позволь мне пройти.

– Hет, погоди, – проговорил он. – Подожди минуту. Похоже, тебя не испугаешь, раз ты даже готова пожертвовать Керлейном с его людьми.

Диана молчала.

– А как насчет пари? Не хочешь заключить со мной пари на Керлейн? Все будет честь по чести. Никакого подвоха. Я обещаю.

– Твои обещания – пустой звук.

– Я дам расписку, – заверил Иган, – о которой будем знать только ты и я. Заберешь ее себе, и будешь держать в безопасном месте.

Диана недоверчиво посмотрела на него:

– И что за пари?

– Очень простое. Ты остаешься в Керлейне, а я даю тебе возможность выкупить его у меня по справедливой цене, скажем… за семьдесят тысяч.