Ох, какие же всё-таки у меня мужья. Сильные, красивые, мастера на все руки… и пальцы.

Пока я замешивала тесто, Персик принесла мне лесных ягод. Затем улеглась брюшком на стол, прямо в муку, и принялась выводить лапкой сердечки.

Чего это с ней?

– Персик, – обратилась я, раскатывая тесто. – А чего это ты сердечки рисуешь и вздыхаешь так мечтательно?

Белка перевернулась на спину и, уложив голову на хвостик, ответила:

– Кажется, я влюбилась.

Я удивленно вскинула бровь, кладя ягодную начинку в тесто.

– В Персиваля?

Персик тут же вскочила на задние лапки и испуганно посмотрела на меня.

– Как ты узнала?!

– Ну-у, – загадочно протянула я. – В таких делах я – мастер. Сразу вижу, кто в кого влюблён и…

Персик звонко рассмеялась. Да так заливисто, что за свое пушистое пузико схватилась.

– Ага, мастер она, – сквозь смех произнесла белка. – Поэтому ты так долго не могла понять, что короли-драконы к тебе чувствуют?

– Это другое! – нахмурилась я, принимаясь за второй пирог, с мясом и картошкой. – А, вообще, я уверена, что Персиваль – тот самый. Вот поцелуетесь, и чары сразу рассеются.

Персик огорченно поникла головой. Спрятала лицо в лапках и разрыдалась.

– Ты чего, милая? – я взяла ее на руки и начала успокаивающе поглаживать по голове. – Зачем льёшь слезки?

Персик, всхлипывая, высказала мне опасения, что Персиваль никогда ее не поцелует. Ведь она-белка!

– А вот это ты зря, – улыбнулась я, и чмокнула Персик в макушку. – Как же такую красавицу не поцеловать?

– Уверена? – затаенно прошептала белка, мило хлопая зареванными глазками.

– Конечно, – ласково улыбнулась я. – Вот уверена, как только вернемся в Озёрное поселение, так он сразу тебя поцелует! Соскучится же.

Персик расплылась в счастливой улыбке.

Когда пироги были готовы, а чай заварен, я позвала мужей в дом.

Они, распаленные солнцем и физическим трудом, горячо зацеловали меня. Затем сели за стол и неутомимо начали нахваливать меня. Всё говорили и говорили, какая я у них замечательная и как вкусно готовлю.

Мне было приятно. Очень

После сытного завтрака, мы отправились в беличье поселение «Звенящие Орешки». Шли мы недолго, буквально около часа. Персик уверенна вела нас за собой, то и дело прося смотреть под ноги. Ну, мне это было делать не обязательно, ведь весь путь Лириан и Верс, по очереди, несли меня на руках. Переживали, что я могу споткнуться и упасть.

Какие же они у меня заботливые.

И вот, наконец, мы пришли в поселение белок. Их домики-скворечники, напоминали гнёзда из веток и листьев. Дверки были украшены крошечными рунами, а из миниатюрных труб валил сладкий аромат.

– Это булочки с желудёвой начинкой, – заключила Персик, забираясь на дерево. – Очень вкусные, рецепт моей… нашей мамы.

Я поглядела на домик, и увидела верёвочную лестницу. И зачем они им, если они так проворно карабкаются по деревьям?

– Сейчас вернусь, – произнесла Персик, и скрылась за дверью.

Только сейчас, когда белка оставила меня наедине с мужьями и собственными мыслями, я поняла, что нервничаю! Как никак, сейчас я увижу своих родителей. Пусть и в образе белок, но всё же…

Видимо, ощутив мою нервозность, Лириан и Верс принялись всячески меня успокаивать: целовать, обнимать, говорить, чтобы я успокоилась.

Спустя мучительных, показавшихся вечностью, пять минут, я наконец увидела их! Моих родителей. Они были чуть крупнее Персик, да и шерстка была не такой насыщенно рыжей.

Выйдя на крыльцо, они встали на задние лапки и внимательно посмотрели на меня. Я и не надеялась, что они меня вспомнят. Заклятие, как никак. Но то, что произошло дальше, поразило!

Белки ловко прыгнули мне на руки. Трепетно прижались лапками к моей груди и в унисон прошептали:

– Доченька, милая… Мы знали! Мы чувствовали!

Я подняла их на уровень своих глаз, видя, как родители плачут. Расплакалась вместе с ними.

Судя из их разговоров, они не помнили свою прошлую жизнь. Лишь то, что были людьми и у них было две дочери. Причину, по которой они меня отправили в другой мир – не помнили.

– Ты каждую ночь снилась мне, – прошептала мама, гладя меня хвостиком по щеке, – мое солнышко.

Познакомив родителей со своими мужьями, мы отправились знакомиться с поселением.

Оказалось, что белки – зверьки суетливые, но очень организованные. У них даже есть чёткое распределение обязанностей: кто-то отвечает за сбор волшебной пыльцы, кто-то – за выращивание гигантских грибов-зонтиков, кто-то – за ведение архива ореховых скорлупок, содержащих бесценные знания.

Здесь даже имелась библиотека. Она располагалась в дупле старого дуба. Вход в библиотеку охраняли летучие мыши, которые, как выяснилось, еще и являлись личным такси белок.

Персик даже продемонстрировала, как это происходит. Вскочив на спину летучей мыши, она погладила ее гладкие крылышки и приказала лететь. Через мгновение, Персик взмыла к небу.

Вот это да! Ну прям мини-драконы.

– Погадать? – неожиданно раздался снизу хриплый голосок.

Я даже вздрогнула. Опустила взгляд, и увидела старую, слегка облезлую белку. В каких-то ярких тряпках и шляпкой на голове.

– Это наша местная гадалка, – пояснил мне отец, – мадам Пекани.

Я задумалась. А почему бы и нет?

Мадам Пекани разложила передо мной несколько мешочков одного размера. Оказалось, что внутри каждого лежало разное количество орехов.

– Могу погадать на детей, – прокряхтела старушка. – Хочешь узнать сколько их будет?

– Да! – не дожидаясь моего ответа, уверенно заявили за меня мужья. – Начинай, мадам Пекани, мы готовы узнать!

Ох, ну вы только посмотрите на этих нетерпеливых драконов. Как же им не терпится поскорее стать отцами и обзавестись шумным потомством.

Мадам Пекани, лукаво сощурившись, бросила на них оценивающий взгляд. И, словно почувствовав их нетерпение, не стала ничего предпринимать. Видимо, гадалка ждала от меня окончательного согласия.

– Да, я хочу узнать своё будущее, – выдавила я из себя, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Честно говоря, меня терзали смутные, противоречивые чувства. С одной стороны, мне, конечно, было очень любопытно узнать, сколько детей мне уготовано судьбой. Но с другой… вся эта затея казалась мне какой-то неправильной, суеверной, словно я пытаюсь заглянуть за завесу тайны, которую лучше не трогать.

Чему быть, того не миновать, и никакая гадалка не сможет изменить предначертанное.

Я опустилась на траву, и с затаённым дыханием начала наблюдать за белкой. За тем, как она искусно перемешивает между собой мешочки.

Лириан и Верс, заворожённо наблюдая за происходящим, также затаили дыхание.

И вот, наконец, когда с перемешиванием закончили, мадам Пекани разложила передом мной семь мешочков. Сразу сказала, что я могу выбрать один. Количество орехов будет соответствовать количеству детей.

– Но, – прокряхтела мадам Пекани, доставая из кармана своего передника миниатюрную, искусно сделанную табачную трубку. Неспешно раскурила её, – среди этих мешочков есть один, отмеченный тёмной печатью судьбы – мешок с гнилыми, испорченными орехами.

Меня тут же прошиб холодный пот, и я невольно напряглась, предчувствуя недоброе.

– Если ты вытянешь именно его, то не суждено тебе познать радость материнства и забеременеть, как бы ты этого не желала, – зловеще провозгласила гадалка, выпуская клубы дыма.

Я вскочила на ноги, боясь вытянуть тот самый мешок. Если так оно и случится, если судьба окажется ко мне столь жестока, то не видать мне возвращения моей украденной истинности. И вся эта затея с походом к ведьме будет безвозвратно омрачена мыслью о моей неполноценности и неизбежной трагедии.

– Всё-таки… пожалуй, я воздержусь от этой затеи, – неуверенно ответила я, бросив виноватый взгляд на мужей. – Вдруг там… вдруг судьба окажется ко мне слишком жестокой.