Николай Гумилев Гондла ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Старый конунг, один из исландских властителей.
Снноре Груббе Лаге, сын Гер-Педера Ахти Гондла, ирландский королевич на воспитании у конунга. Лера, она же Лаик, знатная ирландская девушка. Вождь ирландского народа. Ирландские воины. Рабы. Действие происходит в Исландии в IX веке
Вместо предисловия «В Исландии, на этом далеком северном острове, принадлежащем скорее Новому, чем Старому Свету, столкнулись в IX веке две оригинальные, нам одинаково чуждые культуры — норманнская и кельтская. Там, почти под Северным полярным кругом, встретились скандинавские воины-викинги и ирландские монахи-отшельники, одни вооруженные мечом и боевым топором, другие — монашеским посохом и Священною книгою. Эта случайная встреча предопределила, казалось, всю дальнейшую историю острова: историю духовной борьбы меча с Евангелием, которое переродило могучих морских королей IX века в мирных собирателей гагачьего пуха, рыболовов и пастухов наших дней». С. Н. Сыромятников «Первобытный германец возмущает нас своею беспредметной грубостью, этой любовью ко злу, которая делает его умным и сильным только для ненависти и вреда. Богатырь кельтский, напротив, в своих странных уклонениях всегда руководился привычками благоволения и живого сочувствия к слабым. Это чувство — одно из самых глубоких у народов кельтских: они имели жалость даже к самому Иуде…» Ренан ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Широкий полутемный коридор рядом с пиршественной залой; несколько окон и дверь в спальню Леры. Поздно. СЦЕНА ПЕРВАЯ Конунг, Снорре, Груббе, Лаге, Ахти выходят из пиршественной залы. Конунг Выпит досуха кубок венчальный, Съеден дочиста свадебный бык, Отчего ж вы сидели печальны На торжественном пире владык? Снорре, Груббе, полярные волки, Лаге, Ахти, волчата мои, Что за странные слышал я толки Пред лицом венценосной любви? Вы шептались о клятве, о мести, О короне с чужой головы, О Гер-Педере… даже к невесте Подходили угрюмыми вы. Лаге У невесты мерцающий взгляд Был так горько порой затуманен… Ахти Что ж! Жених некрасив и горбат И к тому же еще христианин. Груббе Не такого бы ей жениха Мы средь юношей наших сыскали… Снорре Пусть покорна она и тиха, Но печальнее мы не видали. Конунг Вы не любите Гондлы, я знаю, Может быть, даже сам не люблю, Но не Гондле я Леру вручаю, А Ирландии всей королю. С каждым годом становится туже Крепкий узел, сжимающий нас, Слишком злобны норвежские мужи, У шотландца завистливый глаз. Даже скрелинги, псы, а не волки, Нападая ночною порой, Истребили за морем поселки, Обретенные некогда мной. Над своими нас манит победа, Каждый род ополчился на род, Нападает сосед на соседа, Брат на брата с дубиной идет. Над Исландией тучи нависли, И она бы погибла, но я Небывалое дело замыслил — Дать свободной стране короля. Там, в Ирландии, жены, как луны, Мужи ясны, в единстве святом, Ибо скальдов певучие струны Не нахвалятся их королем. Осмотрительно, мудро и тонко Я давал наставленья послам, Чтоб оттуда достать лебеденка Благородного выводка нам. И Гер-Педер, моряк именитый, На холодный исландский утес Из Ирландии, лавром увитой, Королевского сына привез. Гондла вырос, и ныне венчают Гондлу с Лерой Спаситель и Тор, Это волки союз заключают С лебедями спокойных озер. Две страны под единой державой, Два могучих орлиных крыла, Устремятся за громкою славой Непреклонною волей орла. Груббе Только кровь в нем, о конунг, не наша, Слаб в бою он и в играх ленив… Снорре Но Ирландия — полная чаша Виноградников, пастбищ и нив. Конунг уходит. СЦЕНА ВТОРАЯ Снорре, Груббе, Лаге, Ахти хохочут. Лаге Гондла! Гондла, властитель великий! Ахти Ну, наделал Гер-Педер хлопот! Снорре Не признаем его мы владыкой, Но, быть может, признает народ. Ахти А когда мы откроем народу Все, что знаем об этом щенке, Кто такой он, какого он роду, Где он будет, в дворце иль в реке? Груббе Гондлу сжить нам пора бы со света, Что нам конунг, ведь мы в стороне, Надоела история эта Подмененных мальчишек и мне. Снорре Вы же знаете, дети, Что страшней не найти никого, Если б даже десятки столетий Навалились на плечи его. Он походкой неспешной, чугунной Сорок тысяч датчан раздавил И, единственный в целой подлунной, На таинственный полюс ступил. Никогда вы его не могли бы О пощаде за ложь умолить, Пусть сожрали Гер-Педера рыбы, Старый Снорре надеется жить. Лаге А безумье сегодняшней свадьбы! Мы ведь знаем, кто Лерина мать… Снорре, может быть, это сказать бы? Снорре И об этом нам надо молчать. Груббе Яд помог бы нам в нашей заботе, Так, чтоб в смерть перешло забытье. Лаге И бывает еще: на охоте Не туда попадает копье. Ахти Нет, я шутку придумал другую: Гондла все-таки духом высок, Нанесем ему рану такую Прямо в сердце, чтоб встать он не мог. Только Лера окажется в спальне И погасит огонь ночника, Я беседой искусной и дальней Задержу жениха простака. Этим временем Лаге к невесте Проберется и будет молчать, Женский стыд, с боязливостью вместе, Не дадут ей обмана понять. И для Гондлы, вы знаете сами, Станет мир тяжелее тюрьмы… Над союзом волков с лебедями Нахохочемся досыта мы. Снорре Верно! Этой обиды не может Самый низкий мужчина снести. Груббе Если душу подобное гложет, То от смерти ее не спасти. Лаге И наверное, милая Лера Свой смирить догадается гнев, Ведь еще не бывало примера, Чтоб пленяли горбатые дев. Ахти Чу, идут! Расходитесь скорее, Лаге здесь, остальные сюда! Груббе Лет хоть на тридцать будь я свежее, Я бы с Лаге поспорил тогда. |
