– Значит, ваши действия в 1940-м были бесполезны и вредны?

– Ни в коем случае! Начнись война от Нарвы, через два-три дня врагу бы достался Ленинград. Мы выиграли тогда 75-78 суток, и сумели отстоять город. В сорок третьем мы соединили его с остальной страной узким «коридором», еще через год – окончательно сняли блокаду со всех сторон, а через 14 месяцев взяли Берлин. Германская армия еще в 1943-м году, летом, потеряла возможность навязывать нам сражения там, где ей было выгодно, потеряла инициативу, господство в воздухе и «сокращала линию фронта». То есть, проиграла войну. Как видите, несколько до того времени, когда вы высадились в Нормандии. Да, высадка во Франции немного ускорила нашу победу, но не была ключевой битвой во Второй Мировой войне. Все решилось под Москвой и Сталинградом, под Курском и Белгородом, на Днепре и под Ленинградом, на правом берегу Днепра. Проведя летом 44-го операцию «Багратион», мы покончили с группой армий «Центр», нас уже было не остановить. А потом «вдруг» появился Трумэн, с его «США обладают новым оружием необычайной разрушительной силы», он был смешон в этот момент. За семь месяцев до появления у нас такого оружия, в январе 49-го, ко мне на прием записались два человека, которые принесли доказательства того, что тот самый «толстячок», который был взорван в Аламо-Гордо, может весить не 4670 килограммов, а значительно меньше. Причем, это был человек, который отвечал за эту проблему в нашем проекте. По его расчетам и проведенным исследованиям, выходило, что бомба может иметь вес 1200 килограммов и менее. Второй сказал, что у него есть проект ракеты, которая может доставить это устройство на расстояние в 1800 морских миль с высокой точностью. Вы же присутствовали на испытаниях?

– Да, вместе с королем Георгом. Там я познакомился с Вашим сыном. Он руководил показом. Он имеет отношение к этому проекту?

– Нет, но он был на борту самолета, с которого была пущена первая атомная ракета. Упросил меня, чтобы я разрешил ему участвовать в испытаниях. Все-таки, историческое событие. Я разрешил. Тем более, что это он познакомил меня с человеком, который сделал эту ракету. И они с ним в хороших отношениях, друзья.

– А почему сами не присутствовали на них?

– Мне врачи не рекомендовали ехать в те места, к тому же, я уже их видел, первые испытания прошли у нас 6-го мая 1949 в 12:48:16 по Московскому времени.

– То есть, за двое суток до взрыва над Берлином?

– Да, к тому времени у нас уже было несколько таких ракет, были и цели для них, в Тихом океане. Слава богу, применять их не пришлось. Обошлись имитационными. Я, вообще-то, категорически против этого оружия, и поднимал вопрос о его запрещении, но Трумэн не пожелал даже разговаривать об этом. Он не понимает, что величие Америки и СССР не в бомбе, а в народе и экономике. Ракеты мы сделали, и вовсе не для того, чтобы стрелять ими по Америке или «по Луне». – нервы у Эйзенхауэра не выдержали, он дал понять Сталину, что об этой проделке ЦРУ он знает. Впрочем, это было ясно еще по расследованию той подмены. МГБ нашли исполнителя довольно быстро, но она уже ничего сказать не могла. Её укололи такой же булавкой, которая была у Пауэрса. Увы, нам известна даже фамилия человека, который это сделал, но у него было дипломатическое прикрытие. Его просто выслали из страны. Доказательств он не оставил. Поэтому Сталин без паузы продолжил переговоры, – Вы же слышали о космической программе, которую мы приняли.

– В этом меня удивляет несколько другое, господин Сталин. Насколько мне известно, у вас в стране резкий дефицит потребительских товаров, почти катастрофически плохо с жильем, низкие заплаты, высокая стоимость корзины питания.

– В магазинах у нас очередей нет, цены ежегодно корректируются. Имеются предложения по ускорению темпов ввода жилья, но есть существенная причина, которая тормозит этот процесс: стандартизация архитектурного облика городов. Вы же бывали у нас во ходе войны и сразу после неё, теперь Москву не узнать, и все новинки архитектуры вписаны в исторический облик Москвы. В регионах несколько хуже дело обстоит, но, думаю, что они подтянутся в ходе VI и VII-й пятилеток. Тем более, что мы уменьшили военный бюджет, значительно сокращена армия, уменьшена численность оккупационных войск. Существует и профицит бюджета, который будет пущен на увеличение масштабов вводимого жилья. Львиную часть бюджета этого направления съедала необходимость восстановления разрушенного. Эти работы практически завершены. Плюс открылось новое направление для экспорта: разведаны крупные запасы нефти и газа в различных областях и регионах страны. Существует излишек нефтепродуктов. Есть покупатели на него. Иран, например, страны Восточной Европы. И не только. Строим нефтеналивные суда, растет тоннаж в пароходствах Черного моря и Балтики. Плановая экономика позволила быстро нарастить эти перспективные направления. Начали газификацию всей страны. Газа много, это много дешевле для населения, чем дрова и уголь. Реальная заработная плата растет, за счет снижения расходов. Так что, экономически мы потянем космос. А это – новые материалы, новая химия, новейшие технологии. Вообще-то, даже у Америки сделать ракету не слишком получается! Холодильник или автомобиль сделать много проще, чем ракету, способную облететь или сесть на Луну. Начали строить еще два автомобильных завода. Я понимаю, почему вы об этом заговорили: план Маршалла – возьмите у нас кредиты и стройте. Мы можем взять кредит, но не деньгами, а трубами большого сечения, для строительства трубопроводного транспорта в Европу и замены имеющихся трубопроводов с берегов Каспия к Черному морю. Трубы большого диаметра мы, увы, не выпускаем. Но так как первые годы мы будем их просто в землю закладывать, то проще будет взять их в кредит, чем за золото, а отдавать кредиты за счет продажи нефти.

– Господин маршал, давайте расширим несколько нашу встречу и пригласим специалистов по этому вопросу. А уже на фоне наших переговоров будут более лояльно рассмотрены вопросы о будущем Берлина. – Что-то, а выгоду упускать Эйзенхауэр не хотел! Ему крепенько доставалось со всех сторон за вялое развитие экономики страны, инфляцию и постоянные кризисы, заморозку заработной платы и другие экономические проблемы США. Плюс паршивенько обстояли дела с вопросами сегрегации, любимого конька нашей прессы! Поэтому перешли к экономическим вопросам, а затем, в смягченном варианте, ударили по Берлину. Слава богу, не артиллерией и ракетами, а демилитаризацией.

Едва закончились переговоры с Эйзенхауэром, главным итогом которых стал не столько Берлин, сколько проект нескольких стратегических трубопроводов в Европу, финансировать строительство которых взялись несколько крупных банков Великобритании и США, и немедленно подключившиеся к проекту нефтяные гиганты в виде «Стандарт Ойл», «Шеврон» и «Бритиш Петролеум», Сталин запретил мне лететь домой, а посадил нас в старинный правительственный поезд, сделанный в Кенигсберге по заказу Николая Второго и его брата Вильгельма. Со времен, когда РККА командовал Троцкий, этот поезд обслуживал Ставку. Несколько раз его «переделывали»: меняли гербы на стенках вагонов, которые были бронированы крупповской сталью. Заводы Круппа и сейчас взялись за выполнение контрактов по поставкам труб. Так мы экономили на фрахте, заодно начнем реконструкцию Ленинградского Морского Торгового порта, пришедшего в упадок за войну и послевоенное время. Долгое время Балтика напоминала «суп с клецками» из мин. Восемь лет понадобилось для того, чтобы очистить море. Но минная опасность еще была достаточно высока. Немцы мин не жалели! Каждая «девятка» могла нести до 64 мин, и активно в этом направлении работало Люфтваффе. Но в этом супчике варились и мины трех стран-победителей плюс Швеция и Финляндия. Однако разминирование вел исключительно Советский Союз. Трумэн не был заинтересован в развитии судоходства в Европе. Эйзи тоже достаточно долго двигался по этому пути: три года. У него на носу выборы, но второй срок ему теперь почти гарантирован: найден «козел отпущения» и «главный виновник того, что экономику Америки лихорадит». И это – демократ! Апелляция со стороны Демпартии, что всеми успехами последних лет избиратели обязаны мудрому управлению со стороны демократов, не сработает. Ставки на конфронтацию не прошли, VI пятилетка успешно завершилась, СССР вышел на предвоенный уровень в экономике и уверенно держит самый высокий прирост валового продукта. Но разговоры в купе и в вагоне-ресторане шли на совершенно другую тему.