Что касается «больших ракет», то первый успешный запуск «Р-12» состоялся 1954-м году, вместо спирта использовались горючее ТМ-185, тяжелое топливо, близкое к скипидару, и «тридцатка», в качестве окислителя, пероксид водорода. Двигатели почти не претерпели изменений, это были двигатели Глушко, но с химическим зажиганием. Двигатель начинал работать на «стартовом топливе», самовозгорающемся, после небольшого разогрева, туда начинала поступать маршевая смесь. Система оказалась очень надежной. Первые ступени всех легких ракет стабильно использовали именно такую конструкцию. Первые баки были изготовлены в Ленинграде и переданы вместе с технологическим оборудованием на «ЮжМаш» в Днепропетровске. Сам я, увы, слишком поздно подключился к этой программе, когда уже не было возможности что-то изменить. Будем менять конечные условия.
Вторую ракету Янгель делал совместно с бюро Макеева, так как требовалась ракета для подводных лодок. Ему удалось перетянуть на «ЮжМаш» ОКБ-3-88, вместе с его главным конструктором Севруком. Я этому мешать не стал, но предупредил Севрука, что это – командировка, чтобы ускорить появление двигателей на более перспективной паре: НДМГ + АК27И. Москва ему больше нравилась, и я пообещал ему квартиру не в Калининграде, а в Москве на Ленинградском шоссе. Здание уже начало строиться. Приходилось и такими вещами заниматься, так как со строительством дела пока шли не слишком хорошо. Предложение о строительстве домокомбинатов, увы, не прошло. Сталин не хотел превращать города в «человейники» (я, правда, придерживался иного мнения, но, инициатива поддержки не получила). Кирпич и индивидуальный проект для каждого здания. Исключения допускались, но не более, чем на один квартал застройки.
Основное внимание я сейчас уделяю самой провальной части: самим спутникам и системам жизнеобеспечения. Имея кое-какую телеметрию со «Спутника-1». Особенно по его термоизоляции. Примененные конструкторами способы избежать нагрева стороны, обращенной к Солнцу, оказались малоэффективными. Выделился и новый человек, взявшийся за эту работу: Константин Феоктистов. Один из спутников, «двойку», делала «старая» команда, доводившая до ума свои разработки, «тройку» проектировали с нуля, тем более, что задача у нее стояла далеко не самая тривиальная: разгон до второй космической, полет к Луне, переход на окололунную орбиту и жесткая посадка на Луну. В условиях того, что вычислительные мощности пока не позволяли вести проект полностью на машине. Только расчет траекторий и времени работы двигателя. Все остальное: ручками, ручками! Медленно, но верно, изделие «одевалось», испытывалось, взвешивалось, чтобы определить массу топлива в монотопливном двигателе. И все под непрерывным контролем со стороны ЦК и первого заместителя ПредСовМина. Возникший было «затык» по стартовой массе разрешил Козлов, нашедший способ облегчить вторую ступень «Р-7». Получили «недостающие» килограммы массы, проект утвердили под номером «8А91». Блок «Г» «семерки», с новым двигателем на новой паре: НДМГ + АК27И, выполнит разгон до второй космической, дальше будет работать ГД самого спутника с расчетом восьми коррекций в ходе полета, с учетом даже времени на прохождение сигналов ЦУПа, затем два торможения для перехода на окололунную и жесткую посадку.
Работы по «Спутнику-3» велись «ОБ-155», без отрыва от основных проектов. Не было большой уверенности, что у руководства хватит терпения долго ждать, что существенно влияло график работ. Стране хватало внутренних проблем, а тут – никому не нужная Луна! «И только мартовские кошки будут слушать у окошка!», но стране требовалась еще одна «Победа», реальная, чтобы дать понять людям, что мы впереди планеты всей! Совершить чудо на Земле мы не могли по экономическим причинам: слишком много ран нанес нам Гитлер и послевоенная ядерная гонка. Те же ракеты, в общем и целом, народу были не нужны. Как и Луна, но это – достижение всей цивилизации! Всего 40-50 лет назад основное транспортное средство обладало одной лошадиной силой и потребляло овес, а не красную дымящуюся азотную кислоту или перекись водорода. На Луну, как на недостижимый кусок пищи, выли волки, да иногда влюбленные посматривали. Это был совершенно неожиданный ход, который позволит на некоторое время дополнительно сплотить общество. С атомной бомбой мы «догоняли», за счет крылатых ракет и вычислителей места обошли Америку, а доставив на Луну свой герб и флаг – войдем в историю человечества. Примерно так я и объяснил рабочим и инженерам завода ту задачу, которую мы выполняем. Усталость снимается праздниками. Надо дать людям возможность порадоваться новой победе, теперь в космосе. «Спутник-1» эту задачу не решил, он только показал противнику, что мы больше не имеем проблем с дальностью наших ракет. Теперь покажем, что мы можем посадить БГ в намеченную точку с большой точностью на огромной, космической, дальности, где и скорость света – величина конечная!
В середине 1956 года, используя уже 5-ю площадку для пуска, были выведены на орбиту спутники № 2 и 3, с разницей во времени пуска 48 часов. Сделано это было намеренно, чтобы окончательно решить «7-ю проблему»: максимальная скорострельность наземного комплекса была именно две ракеты в 48 часов. Точнее, 44 часа 52 минуты. После этого голосов с поддержкой предложения поставить «Р-7» на позицию, как боевую сверхдальнобойную ракету, окончательно не стало. Тем более, что запускали мы «Р-7-8А91», облегченную версию с несущими баками второй ступени. Оба пуска прошли штатно. Спутник-3, под названием «Луна-1», пошел к Луне, которая 8-го июля должна была находиться в перигее, кратчайшем расстоянии до нее, а второй приступил к исследованию радиационных поясов Земли. Требовалось выяснить сколько их, замерить уровни радиации, как в самих поясах, так и в промежутках между ними. Стояла задача обеспечить пилотируемые полеты, которые, увы, не могут проходить по этим поясам. Для этого перигей сделали всего 226 км, а апогей – 1881 км. Если о «Луне-1» постоянно говорилось по радио, то спутник-2 был «тихим», хотя мы на весь мир объявили его частоты, и что радиолюбители всего мира могут помочь получить научную информацию с него. Для этого требуется выставить часы по сигналам точного времени, включить магнитофон и зафиксировать время и дату приема сигналов телеметрии на частоте 20,005 МГц. Удивительное дело! Даже из Южной Африки, Австралии и Новой Зеландии стали приходить посылки с бобинами магнитофонных лент! Мы честно указали: зачем проводятся эти исследования, что уже в ближайшее время на орбиту вылетят наши космонавты. Спутник находился на орбите более трех лет, и аппаратура для исследования поясов работала до самого конца за счет четырех панелей солнечных батарей. «Большой сигнал» отработал всего три месяца, и основные батареи прекратили работу. Маленький одноваттный передатчик продолжал работать еще более трех лет! В течение трех месяцев, пока работали батареи, мы отрабатывали командный комплекс для коррекции орбиты будущего космического корабля. Единственное «Но», двигателей коррекции на спутнике не было. Стояли концевые датчики, которые отправляли нам сигнал об успешности через малый передатчик. Сигналы об отказе шли через большой.
А «Луна-1» выполнила два оборота вокруг Земли, её параметры тщательно просчитали, затем был включен главный двигатель блока «Г», который разогнал отсек до второй космической скорости. Через восемь часов с борта была выпущена «искусственная комета» которая была видна с Земли, в восточном полушарии, в течение 12 минут. Координаты относительно «неподвижных звезд» мы передали заранее. В ходе полета было произведено 8 коррекций орбиты спутника. Еще через 78 часов 17 минут, спутник развернулся на 180° и затормозил главным двигателем, перейдя на орбиту Луны. Выполнил 15 оборотов вокруг Луны. После того, как удалось заснять проход тени спутника по самой Луне, на следующем витке была подана команда совершить посадку в районе Моря Спокойствия. Перед этим, была выпущена вторая комета, обозначившая место Спутника на орбите Луны перед посадкой. Увы, посадочных двигателей не было, а топлива, даже после 8-ми коррекций орбиты, оставалось много, и Спутник мог бы вернуться и начать двигаться к Земле, но нас такой вариант не устраивал. Надеялись, что пероксид взорвется, но этого никто не увидел! Завершение полета установили по отключению работы передатчика.
