В июле 1956-го я был в Москве уже через три дня после прилунения. Хорошо еще успел выспаться в самолете, так как спуск мы делали ночью, то поспать практически не было времени. И, с корабля на бал: Военный Совет МО собрался, я, вроде как, член совета, но там политработников как грязи, а вот военных – маловато будет. Сейчас мозг будут выворачивать наизнанку. А тут только что закончился суд над Пауэрсом. Тот говорил достаточно свободно, он знал, что какой бы приговор не вынесли, кроме ВМСЗ, его Штаты обменяют или просто выкупят. Скорее: уйдет по обмену. Но он сказал, что правительство США очень обеспокоено появлением на орбите Земли огромного «спутника», масса которого превышает массу атомных боеголовок. А с учетом того, что СССР доказал, что у него имеются малогабаритные «Эйч-боеголовки», которые могут находиться на орбите на постоянной основе, это признано «чрезвычайно опасным явлением, существенно понижающим безопасность остальных стран». Наши, вместо того, чтобы дать аргументированный ответ, что «ядерную гонку устроили именно американцы», заседание на этом прервали, а через пару недель вынесли приговор в 15 лет строгого режима, первые пять из них в тюрьме.

В зале на улице Фрунзе собралось более 40 военачальников. Мне беспокоится было не за что, я командую силами сдерживания, и держу ситуацию под контролем. Да, ракет у нас немного, но они есть. Та же «Р-7» может выполнить и боевые пуски, тем более, термоядом. Он почти не фонит, в отличие от американского. Вошли Сталин, Василевский, Кузнецов, Устинов, и заняли место в президиуме. Все думали, что первым начнет совещание Сталин, но тот, поздоровавшись с присутствующими, передал слово Василевскому, что было несколько неожиданно. Александра Васильевич, открыл свою знаменитый «талмуд», записную книжку в кожаном переплете, объявил, что Военный Совет собран из-за публикации в «Красной Звезде» статьи, автор которой подписался чужой фамилией, и часть экземпляров на Востоке страны успела попасть в воинские части, вторая часть была изъята. Причем, в редакции «Красной Звезды» есть оригинал этой статьи, подписанный ни кем-нибудь, а генерал-полковником Фёдором Федотовичем Кузнецовым. В газете от его статьи осталось вступление, а с третьего предложения второго абзаца и почти до конца сделана вставка, написанная неизвестно кем, причем так, что верх и низ столбцов статьи остались, а в центре красовалась подмена. Сама статья посвящена успешным пускам «Луна-1» и «Спутник-2». В Московском, Киевском, Белорусском и Ленинградском военных округах набор остался без изменений. А через телетайп на восток ушла подделка. И там, в статье, спрашивается: сколько домов, квартир можно построить на те деньги, которыми выстрелили по Луне.

– Что скажете, генерал Старшинов? – с места, не вставая, спросил меня Сталин, – Я же говорил Вам, что незачем нам по Луне стрелять!

– Мы по Луне не стреляли, товарищ Сталин. Мы выполнили облет Луны и жесткую посадку на ее поверхность. Это по нам выстрелили, за Пауэрса. Мы, впервые в мире, произвели облет и фотографирование обратной стороны Луны. Вот ее снимок с расстояния 115 километров. Это – научный прогресс. А в «Красной Звезде» – диверсия. Не всем нравятся наши успехи.

Но, мнения сторон разделились, причем, явно не в мою пользу. Я – персона маленькая, а тут «Сам» предупреждал, а он настоял! Поливали меня знатно! Пока не встал автор статьи. Бывший начальник ГРУ ГШ, человек много сделавший для укрепления реальной боеспособности нашей армии. Бывший армейский комиссар 2-го ранга.

– Товарищи, товарищ Сталин. Меня, автора той статьи, которую изменили, больше всего поразил тот факт, что обрамление провокационной статьи полностью моё, за одним исключением: «облет Луны» заменили «обстрелом Луны», убрав два лишних знака в строке. То есть, бьют именно по облету Луны, а не по тому: куда улетели деньги на чьи-то квартиры. Если мы остановимся, то выстрелим себе в ногу. Мне частенько приходится читать западную прессу, чисто по долгу службы. Таких восторженных отзывов о нас и нашей стране, я давненько не читал, с момента окончания войны. Делаем нужное дело! И фотографию обратной стороны Луны я распоряжусь поместить в утреннем выпуске. А диверсии, в том числе, идеологического плана, будут, товарищ Сталин. И не одна еще. Мне кажется, с политической точки зрения, мы на верном пути и сворачивать не стоит.

Начальника ГПУ МО СССР тут же поддержал Василевский.

– Андрей Васильевич, подскажи пожалуйста, по точке прилунения попали?

– С точностью +/– 10 метров, товарищ маршал. Точнее пока не измерить.

– Федор Федотович, про точность наведения не забудьте. Это – архи-важно! Пусть затылок у бывшего генерала каждый раз почесывается, когда наш спутник проходит над Вашингтоном!

– Непременно, товарищ маршал!

– Вот им бы только шутить! Но, что не говори, ни одна статья в наших газетах такой оценки не получала, никогда! Не нравится врагам, значит нравится нам. – ответил Сталин и закрыл заседание.

Естественно, что у программы были и союзники, и противники, не говоря уж о врагах, им это было совершенно против шерсти. Реакция со стороны Соединенных Штатов последовала почти сразу. Сталин на следующий день принимал в Кремле посла Томпсона, который принес письмо Эйзенхауэра, в котором он просил о личной встрече на высшем уровне в Потсдаме, чтобы обсудить Берлинский вопрос. Вопрос о демилитаризации Берлина. До этого они отказывались! Вот что спутник, животворящий, делает! Так что, начали собирать урожай с этой яблони. Больной вопрос муссировался давно, с 1945, и мне уже приходилось разгонять западных берлинцев ШИРАБами. До создания двух разных республик дело так и не дошло. Хотя были «обменные бунты», связанные с тем обстоятельством, что оккупационные марки на Западе поменяли на «немецкие». Но их хождение в Западном Берлине удалось запретить. Несколько принятых в 1952-м году постановлений американской администрации, направленных на то, чтобы вывезти из Восточного сектора «мозги», привел к тому, что примерно 1/6 часть населения Восточной зоны эмигрировала в Западную, через Берлин. То есть, проблем было много! Главная из них: наличие трех зон, объединенных в одну в центре страны. Объединению мешали войска бывших союзников и созданная ими западноберлинская полиция. Вот об этом Эйзи и предлагал договориться. Им катастрофически не хватало времени, чтобы организовать «бега в космосе». А Президент подписал программу «Джемини». Космическая гонка началась! И ставки больше, чем жизнь!

Переговоры в Потсдаме начались всего через полтора месяца, до этого Эйзи и Сталин уже встречались. Мы с ним – тоже. Меня выволокли на эти переговоры, хорошо хоть Римму к ним подключили, так как было невыносимо скучно заниматься переливанием из пустого в порожнее. США были совершенно не заинтересованы в решении проблем с Берлином. Просто требовался повод для встречи, а наши согласились только на такой вариант. Я выполнял обычную работу консультанта по авиации, ПВО и космосу. Внимания мне уделялось много американской стороной. Им было мечтательно обвинить нас в том, что всё «стырено» из Америки, но доказательств тому не было. Газовый форсаж? В мое время был сделан в Пратт&Уитни. Электронные вычислители – тоже из Америки. Малогабаритные А-бомбы? Изготовлены впервые там же, используя немецкие технологии. Но реально именно к нам попали эти трофеи первыми. Просто упустили некоторых деятелей из Германии в США и Англию. Но для меня это история! Хочу и исправляю ее. Хотите верьте-хотите нет, но газовый форсаж родился в 1947-м году в мастерских ЦИАМа, а малогабаритная имплозивная бомба в январе 1949-го, и это меня еще восемь месяцев мариновали в Китае, где поручили готовить войну в Корее. Обошлись без нее, прошлый раз. Посмотрим, что получится с Берлинским кризисом. Здесь ситуация сложнее: мы-то восстанавливаемся после войны, а Америка «стрижет капусту с Ленд-лиза», немного разные условия. И «план Маршалла» широкими шагами шагает по миру. Англия сама отдала двигатели и новейшие разработки в Америку. Самые шикарные автомобили сейчас делает не туманный Альбион, а Детройт. А я тут влез со своими боеголовками, ракетами, вертолетами, космическими кораблями, и мешаю людям делать деньги на «лохах», которые обуздать вовремя Гитлера не смогли. А это Америка его придумала! Как и «программу Джемини». Просто представьте себе соревнования монстра, у которого пять двигателей по 813 kN на уровне моря и 1000 kN в вакууме, с машинкой, короче на 13 метров и имеющей один двигатель мощностью 416 kN. 813х5=4080 kN, что больше мощности первой ступени Юпитера-Си в 10 раз. Поэтому, когда президент Эйзенхауэр поднял вопрос о соревновании в космосе, что готовится запуск первого американского спутника на орбиту Земли, я ему сказал, что ему требуется заменить консультанта по космической программе.