Простите, но не могу рекомендовать ваш курс людям по-настоящему прогрессивным. Вы слишком увлеклись феминизмом, застряли в устаревших концепциях. Примите мой добрый совет: внимательнее следите за повесточкой, держите нос по ветру.

К примеру, проведите обучающий семинар для людей, идентифицирующих себя черепахами. Как им вести себя в этом жестоком мире? Тоже терпеть рядом с собой мужика, пускай и в виде личного раба, если им хочется проводить время в компании другой черепахи? Невероятно важная проблема, которой совсем не уделяют внимания!

Надеюсь, вы правильно воспримите мою критику. Я искренне желаю вам удачи в борьбе с цисгендерными мужчинами, но, пожалуйста, не превращайтесь сами в цисгендерную отсталую феминистку! Шагайте в ногу со временем. Алфавитные люди рулят.

— Помилуйте, — уверенно ответил человек, — как же так без документа? Это уж извиняюсь. Сами знаете, человеку без документа строго воспрещается существовать.

Михаил Булгаков, «Собачье сердце»

— Доктор Бернард, это адвокат Даниэль. Адвокат Даниэль, доктор Бернард, — представил друг другу мужчин Фёдор Фёдорович. — Прошу вас, садитесь, беседа сегодня предстоит непростая.

Одетый в дорогой костюм адвокат элегантно подтянул брюки и сел в кресло, не облокачиваясь при этом на спинку, а держась прямо. Положил на стол сложенные в замок холёные руки. На запястье как бы ненароком показались золотые часы.

Профессор Созидалов и доктор Бернард казались на фоне адвоката куда более простыми ребятами, хотя зарабатывали примерно столько же, если не больше. Тем не менее Фёдор Фёдорович прекрасно понимал, что Даниэль выглядит столь солидно вовсе не из-за понтов, а потому что вхож в самые высокие кабинеты, куда в джинсах и кроссовках, даже безумно дорогих, точно не попадёшь. Всё-таки разные профессии предъявляют разные требования: хороший программист может позволить себе одеваться как бомж, хороший адвокат — нет. Судят, как говорится, по одёжке, причём иногда судят во вполне юридическом смысле.

— Итак, Фёдор Фёдорович, не могли бы ещё раз тезисно изложить суть проблемы, которую обозначили в разговоре по телефону? Только прошу, на сей раз поменьше технических терминов, эти подробности мы согласуем по почте отдельно.

Адвокат Даниэль немного картавил, что было неудивительно, учитывая его еврейские корни. Впрочем, доктор Бернард тоже произносил звук «р» слишком мягко, так что Фёдор Фёдорович почти не обращал внимания на эту особенность речи. Она скорее придавала французу и еврею своего рода изюминку, нежели раздражала.

— Боюсь, тут даже не одна, а целый ворох проблем. Но давайте пройдёмся по всем по порядку, чтобы лучше всё уяснить. Начнём, пожалуй, с того, что созданный нами искусственный интеллект начал продавать курсы, причём продавать довольно успешно. Около трёх миллионов долларов выручки буквально за неделю с начала продаж, как вам, Даниэль? Притом что вложения в рекламу были минимальные.

Даниэль покивал с выражением глубокого уважения на лице. Профессор продолжил:

— Оформлять всё пришлось через одну из наших дочерних компаний, у искусственного интеллекта никаких прав и документов, естественно, нет.

— Увы, — вздохнул доктор Бернард.

Уловив немного озадаченный взгляд адвоката, Фёдор Фёдорович поспешил объяснить причину грусти коллеги:

— К сожалению, несмотря на лёгкие деньги, радоваться нам действительно нечему. В том числе, хотя это наименьшая беда из всех прочих, потому что создательница курса, мисс Муркова — можете считать это синонимом того самого искусственного интеллекта, — требует свою долю с прибыли фирмы. Она согласна, что часть выручки пойдёт на уплату налогов, готова компенсировать иные наши расходы, но считает, что основной частью денег она вправе распоряжаться по своему усмотрению. Возможно, для вас, Даниэль, это звучит немного абсурдно, ведь мисс Муркова не является человеком, но нейросеть, заложенная в её основу, и впрямь ощущает себя полноценной личностью. Так что здесь я склонен удовлетворить её просьбу. Конечно, если юридически это возможно: открыть для киборга личный счёт или зарегистрировать в качестве индивидуального предпринимателя…

Адвокат задумчиво потёр подбородок:

— Не припомню таких прецедентов, но, с другой стороны, что нам мешает создать таковой? Законодательство в области регулирования искусственного интеллекта не стоит на месте, в последние годы в Канаде приняли довольно много законов, по нашей наводке вполне могут принять ещё несколько.

Профессор Созидалов и доктор Бернард практически одновременно выдохнули с большим облегчением.

— Мы будем вам весьма благодарны, Даниэль, если вы поспособствуйте признанию Мурковой самостоятельной личностью на законодательном уровне.

Даниэль великодушно улыбнулся:

— Позвольте у вас уточнить, а на что, собственно, собирается тратить свою долю ваш искусственный интеллект? Насколько я понимаю, в отличие от нас с вами, ему не нужно расходовать деньги на жильё, одежду, еду…

Фёдор Фёдорович невольно поморщился:

— В том-то и дело, что нужно. По крайней мере на жильё и одежду. Разве что еду мисс Муркова может заменить на подзарядку от электросети. Помните, я присылал вам короткое видео с ней? Это не было шуткой, она действительно выглядит и ведёт себя почти что как человек.

Улыбка сошла с лица Даниэля. Уже с совершенно серьёзным лицом он кивнул.

— До сих пор мы всем необходимым её обеспечивали, но теперь Муркова проявляет настойчивое желание перебраться из нашего офиса в собственный домик. Мы её, видите ли, весьма раздражаем, — профессор хмыкнул. — Да и она нас с доктором, сказать по правде, не радует. Заказчик проекта своё согласие дал, так что теперь осталось уладить формальности.

Адвокат Даниэль поднял в лёгком удивлении бровь, но затем поджал губы и кивнул, как бы говоря, дело ваше.

Фёдор Фёдорович и Бернард переглянулись. Настала пора переходить к неприятной части беседы.

— Понимаю ваше недоумение, адвокат Даниэль, — прокашлялся доктор Бернард, — но дело вот в чём. Несмотря на внушительные суммы продаж, мы не хотим иметь с предприятием мисс Мурковой ничего общего. Вообще ничего от слова совсем. Мы желаем, чтобы она действовала самостоятельно без какого-либо участия наших компаний.

Даниэль вопросительно взглянул на профессора, тот кивнул:

— Всё именно так, как сказал доктор. Вы заходили на продающую страницу курса мисс Мурковой, Даниэль? Помнится, я присылал вам ссылку в письме.

Адвокат кивнул:

— Что-то про манипуляции над мужчинами. Считаете курс мисс Мурковой неэтичным?

Профессор и доктор синхронно скривились.

— Да, но проблема тут даже не в морали и нравственности. Вы же прекрасно знаете, в какое время и в какой стране мы живём, Даниэль, — грустно вздохнул Фёдор Фёдорович. — Извращение давно стало нормой, а норма — извращением. Главная беда в том, что извращение мисс Мурковой разгневало других извращенцев. На нашу дочернюю компанию уже подали несколько исков. Причём, вопреки ожиданиям, на её женские штучки ополчились вовсе не мужики, коих предлагается доить и драть как сидоровых коз, а «алфавитные люди», посчитавшие, что курс не оправдал их надежд. Мы практически сразу вернули им предоплату, но активисты есть активисты — если уж найдут за что зацепиться, им всё будет мало.

Адвокат Даниэль нахмурился. Теперь он понял серьёзность проблемы.

— А ведь я говорил Мурковой, говорил! — сокрушался профессор. — Эх, Муркова с радикальными феминистками и есть главные дуры. Они не понимают, что Шмарин и иже с ними для них ещё более грозная опасность, чем для нормальных мужчин. Муркова всячески старается натравить Шмарина и компанию на цисгендерных мужиков, не соображая, что если «алфавитные люди», в свою очередь, наедут на неё, то без поддержки ненавидимых ею мужчин от всей её женской женственности останутся только рожки да ножки, — Фёдор Фёдорович обречено покачал головой. — И, похоже, всё движется именно к этому. Травля в социальных сетях, иски, отмена — это лишь вопрос времени. Вы знаете, как это бывает, Даниэль, знаете, куда лучше нас с доктором. Потому-то мы и хотим, чтобы нас не связывало с мисс Мурковой решительно ничего, причём как можно скорее. Даже если мы переживём все нападки, убытки всё равно перевесят любую прибыль от Мурковых курсов.