- Наши мальчики, - женщина делает акцент на слове «наши», - заявили: им пофиг. Дима как всегда высказал мнение, что лучше бы дома картошки жаренной поели со сковородки.

Последняя фраза у меня вызывает приступ хохота.

Потому как несколько дней назад, когда мы вернулись с партнерского ужина в квартиру Роман, то он сразу же пошел на кухню.

Зайдя через несколько минут, я увидела умильную картину: Зорин чистил картофель.

Не могла не составить ему компанию.

В четыре руки мы быстро все подготовили и постругали клубни соломкой.

Жарил Роман картошку сам. На сале. Получилось ужасно вкусно.

Несмотря на позднее время мы умяли содержимое сковороды.

Как алаверды, утром удивила Романа блинами.

Их я успела приготовить, пока он тягал железо в тренажерке.

Во время завтрака Зорин урчал, как большая дикая кошка.

- Галина Сергеевна, давайте все же во втором посидим, - прерываю рассуждения мамы Романа. - Ой, мне сыночек ваш настойчиво звонит.

Даже толком не успела попрощаться, сразу приняла звонок наследника Зориных.

- ЖенюлИ, вы чего с мамой трещали так долго? Обеим звонил несколько раз. Все занято было, - слышу в голосе романа удовольствие.

- Любопытство кошку сгубило, - фырчу в ответ.

После снова рассказываю про дизайнера, ивент агентство, пригласительные, рассадку, Асунта Мадре, где будем ужинать вечером.

- Лучше бы дома картошки нажарили, - хмыкает Роман, чем снова заставляет меня расхохотаться. - Что уже с маман обхихикали и этот вопрос, да?

- Аха, мама про отца рассказала аналогичную историю. Ну, когда он, как и ты, картоху жарил.

- Да-да, ты, ЖенюлИ, запомни, мы с батей не мажоры-белоручки.

- Да, это я уже поняла, Ром. Все, приехала в бюро. Потом напишу тебе.

- Жень, подожди, - слышу в голосе Зорина напряжение. - Я хотел сказать. Нет, попросить.

Молчу, жду пока Роман «родит» то, что зудит в его мозге.

- Женя, я понимаю, что мы оба люди с багажом в личном плане. Но…Хочу, чтобы ты свой оставила в бюро. Думаю, ты понимаешь о чем я?

Роман замолкает, но я чувствую, что он еще не все сказал. Вернее, не сказал то, что его беспокоит и нервирует.

- Ты увольняешься, Женя! Твой БОСС остается в твоем профессиональном прошлом, - продолжает Зорин после паузы. - Я не хочу о нем слышать ни-ког-да!

- Я услышала Вас, Роман Дмитриевич.

- Это отлично! Но…Я хочу, чтобы ты это поняла и запомнила! - со сталью в голосе произносит Зорин.

- Роман Дмитриевич, разговор в таком тоне мне крайне не приятен. Может, Вы поторопились со своим решением жениться на мне? Может стоит отменить свадьбу? - говорю мягко, фактически мырлычу. - Я хочу, чтобы Вы услышали меня и подумали над моими словами.

На последней фразе, мысленно чертыхаясь, нажимаю отбой.

Закидываю номер Зорина в черный список, чтобы не мешал мне нормально поговорить с Шахом. Но…

Мысленно благодарю его, что дал мне заряд своей отрицательной энергией.

В приемной Вероника меня встречает настороженно. После приветствия ловлю на своем языке вопрос: «Что, Ника, случилось?! - но просто молча смотрю на помощника.

Девушка кивает головой в сторону двери шефа.

- Яков Рубенович ждет Вас, Евгения Юрьевна…

Перед входом делаю вдох-выдох и представляю вокруг себя стеклянную сферу.

Зайдя внутрь, ровно здороваюсь с Шахом.

Он сидит за шахматным столом и один разыгрывает партию.

- Привет, Жень! Сыграем?!

Яков смотрит на меня выжидающе, словно готов к моему отказу.

Вместо слов киваю головой.

Фигуры расставляем молча.

Разыгрываем первый ход.

- Реально решила уйти из бюро? К Мазай пойдешь? - интересуется между делом Шах.

- Ухожу. Сама к себе…

- Решила кабинет открыть?

- Угумс, - думаю, как пойти дальше. - Занимаюсь этим уже. Кто это брюнетка, Яков? Ты ее снова к матери поселил?

- Это что тема для осуждения, Жень?

- А почему и нет, Яш. Я с дочерью твоей час назад общалась. Маше помощь психолога нужна. Это тебе для сведения. Но… Она мне частично рассказала про эту брюнеточку и про твою клятву умирающей жене…

Переставив фигуру, поднимаю глаза и смотрю пристально на Шаха.

Он тоже не отрывает взгляда от меня. Но…

Невозмутимости Якова можно аплодировать стоя. Неожиданно для себя провожу параллель между безупречно-выдержанным Шахом и импульсивно-взрывным Зориным. Последний, к сожалению, проигрывает.

Меня эмоциональные качели Романа часто удивляют и раздражают.

Зорин очень старается быть хладнокровно-невозмутимым, только это ему дается с трудом и лишь благодаря врожденному упрямству.

- Девушку зовут Лилия. Увидел ее на заправке. Она приезжала к матери в онкоцентр. Пропустила последний автобус. Плакала. Я ей помог, - тихо и без единой эмоции на лице произносит Яков. - Поселил пока в квартире старшего сына. Если помнишь, он уехал работать заграницу. Ты поэтому взбеленилась, Жень?

- Знаешь, сначала думала, что поэтому, Яш. А потом поняла: нет…Просто пришло время уходить. Я выросла, - говорю, и делаю ход, приближающий меня к победе.

Шах смотрит на меня и свободной рукой кладет на стол стол красную бархатную коробочку.

Я с улыбкой мажу по ней взглядом. Наклоняюсь к сумке, достаю белый конверт.

Яков смотрит на конверт, но в руки его не берет.

- Откроешь футляр, - обращается ко мне мой любимый мужчина, от голоса которого мое сердце замирает.

Несколько месяцев назад я бы скакала от счастья на одной ножке, увидев эту коробочку. А сейчас нет!

И не потому, что не хочу посмотреть и даже примерить…

Просто совершенно точно понимаю: обратной дороги нет.

Свой рубикон я перешла в первую ночь с Зориным.

Сделала это, потому что отчаялась ждать своего звездного часа с Шахом.

За эти пятнадцать лет я перегорела, сгорела, истлела и превратилась в пепел.

- Жень, это в тебе сейчас говорит банальное бабство. Подумай несколько дней и приходи. Мы с тобой снова всё обсудим, - с обжигающим холодом в тоне говорит Шах, который видит меня насквозь.

- Посмотришь, что в конверте, Яш?

- Нет. Не интересно. Женя, ты когда-нибудь думала, почему мы вместе?

- Жду твою версию, - говорю и вожу пальцем по гладкой поверхности шахматного столика.

- Мы очень похожи с тобой, Женя. Нет. Мы просто две половинки одного целого.Одинаково заточены и нацелены. Думаем и дышим в унисон. Понимаем друг друга без слов. Ты не сможешь без меня.

В словах Якова столько уверенности, что ментально она меня режет и кромсает.

Еще немного смотрю на свою любовь.

Не потому, что подбираю слова. Нет.

Просто понимаю, после них я уже не смогу сделать шаг назад.

Сосчитав про себя до трех, начинаю говорить:

- Яков, ты много лет играл со мной в шахматы. Переставлял меня как фигуру по доске. Я не выиграла у тебя ни одной партии. Не потому что не могла, а просто давала тебе право быть королём. А теперь, Шах, тебе мат! - произнеся заготовленную фразу, двигаю к Шаху конверт.

После встаю и ухожу в свою новую жизнь. В жизнь без него…

И, конечно же, никто меня не останавливает и не догонят…

Из бюро выхожу со странными ощущениями.

С одной стороны чувствую удовлетворение от сделанного.

С другой, во мне снова зарождается сомнение девочки, брошенной на остановке холодной осенью.

Да свадьба с Зориным - МОЯ МЕСТЬ Якову. И я к ней готовлюсь. Но…

Это только моя личная правда и боль…

И отомстив Шаху таким образом, поступаю ли я честно и правильно по отношению к Роману, которого не люблю?

И к себе, потому что все равно люблю Якова?

Хватит ли любви Зорина на нас двоих?

Не сломаю ли я Романа и себя отсутствием любви к нему?

Просыпаюсь от мурлышканья своего рыжика. Васька вырос, но нежность свою не растерял.