И дождалась.

«Ну здравствуй, ресс, — начала она про себя, едва тот переступил порог и закрыл за собой дверь. — Знаешь, что твой голос десятилетиями снился мне в самых страшных кошмарах? Не лицо, которого я не видела, нет. Голос! Он у тебя не изменился совсем… Впрочем, надеюсь, что мой, в ответ, снился тебе. С одной стороны жаль, что там было так темно, а с другой… Нет. Не жаль. Я ведь все равно тебя узнала…»

Этот странный монолог не мешал леди оставаться спокойной и собранной. И когда тот, кого она дождалась, повернулся спиной к окну, спасти его не могло уже никакое чудо. Тенью выскользнув из-за гардины, она в одно движение ухватила его за патлы, приставила ствол к затылку и прошептала прямо в изуродованное ухо:

— Только попробуй дернуться! Или вломиться мне в голову. На курок я нажать успею, ты это точно знаешь. Правда? Вспомнил меня?

— С-сука! — вместо ответа выдал тот.

— Значит, вспомнил, — удовлетворенно кивнула леди. — И за что именно я сейчас вышибу тебе мозги, знаешь тоже!

Нужно отдать должное рессу — он попытался. Одновременно и нанести ментальный удар и выдраться из захвата. И нужно отдать должное госпоже Шарот — она не позволила. Действительно, успела нажать на курок раньше, чем тот добился успеха.

После чего бросила свой огромный револьвер на стол рядом с телом, и тихонько произнесла:

— Все, муж мой. Я сделала, что обещала. Твой убийца перестал поганить этот свет своим присутствием. Все.

И тяжелой, неровной походкой вышла из комнаты.

Эрселин, шестого ресса Ретенауи и голос рода, к главе Шоргуа провожал дворецкий — все, как и положено по строгому протоколу. По протоколу же он торжественно закрыл за ними сначала двери кабинета, а затем покоев, оставшись сторожить снаружи. Беседа один-на-один с представителем первой полудюжины Ретенауи это большая честь для Шорга. И большая ответственность для Каги — организовать все так, чтобы придраться было не к чему.

Впрочем, в резиденции сейчас всем было не до придирок. Странные и невероятные слухи уже поползли по огромному дому, заставляя его обитателей искать укромные углы и забиваться в неприметные щели. Что-то надвигалось на них. Может, и не слишком страшное, но однозначно новое. И как при этом новом будет каждому конкретному обитателю особняка — еще бабушка надвое сказала. Лучше затаиться и переждать, а то чем демоны не шутят? Вылезти из укрытия всегда успеется.

Эрс, выросшая в этом доме, ловила такие настроения остро и безошибочно. И они ее радовали. Да, пришло время вымести отсюда сор и запустить сквозняк. Она готова.

Поэтому разговор сразу начала жестко — не с отцом, которого у нее больше не было, а с главой младшего рода:

— Приветствую нынешнего Шорга. Колено не преклоняй, не нужно. Некоторые старые обычаи неплохо бы и отменить, ритуалы иногда слишком утомляют.

— Я тоже полагаю, что перемены рессам не помешают, — зло усмехнулся тот, не попав в настроение.

И тут же получил в ответ резкое:

— Не тебе, младший, это решать!

— Вот, значит, как… — нехорошо сверкнул глазами Шорг. — А не боишься? Что я, к примеру, просто сверну тебе шею?

— Попробуй, — она показала выглядывающее из кармана револьверное дуло. — Проверим, кто успеет первым.

— Ты… Ты притащила на встречу оружие⁈ Да я сам оторву тебе косы за такое…

— Попробуй, — повторила она, пристально глядя ему в глаза. — Уверена, ты до сих пор сохранил неплохую форму, так что шанс есть. Один из ста. Примерно. Ну?

Пробовать тот все-таки не стал. Лишь поджал губы и демонстративно отвернулся к окну:

— Ты сама начала разговор о переменах…

— Именно. Разговор. Я начала разговор. А вот вы обошлись без этого — сразу начали интриговать.

— Начали. Потому что знали — разговаривать тут бесполезно.

— А не боишься? — спародировала она его слова. — Признаваться?

— Я ничего не признаю. И тебе не в чем меня обвинить. Кроме слухов — никаких доказательств. Вы даже не понимаете, что мы хотели сделать!

— Продаться Сиенуре? За власть над рессами?

— Да что ты понимаешь, девка!

— Все! Я понимаю все. Один раз вы попытались сыграть по правилам и действовать через совет. Не вышло. Тогда решили сменить правила и этот совет попросту развалить, заполучив власть в собственные жадные до нее руки. Единолично. Как думаешь, что за такое положено? Отделаешься срезанными косами или заодно с ними тебе и голову снесут?

— Мне ничего не грозит. Это недоказуемо.

— Смеешься? Документы из твоего сейфа у Ретена, Старн убит во время попытки взорвать ипподром, остальную схваченную там охрану сейчас допрашивает полиция и они наперегонки выкладывают им и что знают, и о чем лишь догадываются. В надежде выплыть, если удастся утопить тебя. Все еще уверен, что ты в безопасности?

На самом деле ничего из этого наверняка она не знала, но настолько не сомневалась в своих словах, что даже Шорг не нашел к чему придраться. И все равно упрямо молчал, лишь становился мрачней с каждым ее аргументом. А когда говорить стало уже не о чем, ресса Эрселин сделала то, для чего и пришла сюда:

— Вот, — протянула она ему флакон. — Это все, чем я могу тебе помочь.

— Что там? — брать он не стал, лишь смотрел издали, не отводя пристального взгляда от ее рук.

— Яд. — Эрс поставила пузырек на стол и неторопливо пошла к двери. — Я привезла его для тебя. Хотела подсыпать. Отравить за то, что ты сделал с моим сыном. Но сейчас… Да ничего, в принципе, не поменялось. Просто теперь ты примешь его сам. До того, как начнется совет кланов и тебя лишат кос. Ты ведь всегда думал только о благе рода, да? И о его чести и величии? Вот и думай о них, когда будешь жрать мою отраву! Я попрошу, чтобы тебе принесли водички.

И действительно попросила — выходя в коридор и закрывая за собой дверь. Но когда ее принесли, Шорг был уже мертв.

Узнав об этом, Эрселин вздрогнула, но быстро взяла себя в руки:

— Каголи Шоргуа, — развернулась она к дворецкому, принесшему ей эту весть. — Правильно ли я понимаю, что твой сын сейчас один из сильнейших представителей рода?

— Правильно, ресса. Но он пока очень мал.

— Что ж… — задумалась та ненадолго. — Именем первого из старших родов, до принятия иного решения, объявляю его главой Шоргуа. А тебя, Каголи, говорящим за него, пока твой сын не вырастет. Надеюсь, ты сможешь удержать власть и вернуть этой семье благоразумие.

— Благодарю за честь, шестой Ретенауи, — склонил тот голову.

— И сразу маленькая просьба, — невзначай обронила она. — Нужно снять претензии от имени рода с Шоралта Ютиси. Он очень соскучился по своим косам.

— Сняты, — без колебаний откликнулся Каги.

— Принято. Свидетельствую именем голоса старшего рода.

Полчаса спустя, когда все на том же авто, но уже вчетвером, Эрс и компания покидали резиденцию Шоргуа, охранникам на воротах не то что в голову не пришло стрелять им вслед — они раздумывали, не стоит ли поклониться отъезжающим в пояс?

Взлетая с ипподрома, Рин была сильно занята — тем, чтобы не угробиться самой и не угробить самолет вместе с женихом. А потому поначалу ей оказалось категорически не до впечатлений. У Пепла были примерно те же переживания: на тот свет вместе с машиной и Рин ему не хотелось, но сам он, в отличие от девушки, на ситуацию повлиять никак не мог. Оставалось только смириться и довериться ей, что оказалось совсем не просто…

И лишь десяток минут спустя, когда стало понятно, что барышня Сорвени вполне способна держать в своих маленьких, но твердых ручках и самолет, и ситуацию в целом, Дари смог заставить себя расслабиться, приоткрыв сначала один глаз, а потом и оба. Чтобы тут же сообразить — ему неимоверно, сказочно повезло. Если бы не внезапный угон самолета, этой фантастической красоты он мог и не увидеть.

Небо, которого сейчас вокруг оказалось потрясающе много, было ясным и прозрачным до оторопи, переливаясь всеми оттенками синевы; внизу быстро пробегала земля, расцвеченная зеленью и рыжим; прямо над ними ярким золотом светил диск солнца… Но главное — это дивное, завораживающее ощущение скорости и легкости, подаренное полетом. Пепла мгновенно и по самую макушку затопил восторг, удивительно близкий к абсолютному.