Кошка стала такой стремниной для половодной реки силы, что проходила через нее прежде. И, выливаясь водопадом на тех, кто не был готов принять ее, сила эта, конечно, уничтожила их.

Вероятно, поэтому колдун, решивший загладить грехи своего предшественника, предпочел поделить силу надвое, уменьшая ее количество, могущее вылиться на обладателя украшений, делая его не опасным для не подготовленного человека. Но я был готов! — в темных глазах мага при этих словах сверкнуло что-то такое, что Луи, случайно в этот миг бросивший взгляд на дядю, непроизвольно сглотнул, — И если бы оба предмета достались мне, я бы сумел удержать их в узде, я сумел бы, быть может, даже обратить во благо эту огромную силу! На свою беду, отец мне не доверял, — Альберт, вновь сбиваясь на тему своей семьи и застарелых обид, ненадолго примолк, собираясь с мыслями. На некоторое время в комнате повисла тишина.

Затем маг, медленно потянув носом воздух, едва заметно повел плечами и мягко улыбнулся.

— Рискую утомить слушателей своими излияниями, но все же решусь завершить свою историю. Итак, отец не доверял мне, а брат, становясь старше, все более и более сходился с ним во мнении. И, когда страшная трагедия потрясла замок — трагедия, в которой я бы лично обвинил Чеслава, ибо он ослушался моего приказа и, действуя по собственному усмотрению, устроил ничем не обоснованную бойню в стенах замка, — брат, безусловно, предъявил обвинение мне, кляня и за смерть младшего сына, — взгляд темных глаз мимолетно метнулся к упомянутому юноше, — И за гибель гостей, обвиняя в крахе каких-то надежд, виня еще в чем-то, еще в чем-то… Как он был глуп. Зная о моем владении магией, но полагая себя едва ли не равным мне, если не сильнее, он понадеялся пулей остановить меня. А после… После я вынужден был покинуть Нормонд — дела вне его стен требовали моего присутствия, посему, покинув общество брата, я ушел. Когда же вернулся снова, то не узнал замка — все вокруг казалось заброшенным, давно оставленным, а Эрик… Он даже не заметил меня, когда я выглянул из той жалкой каморки, где ютился со своими экспериментами по милости брата. Все указывало на его сделку с хранителем памяти, я не был удивлен, увидев возле его ног огромного льва… Увы, об этих существах я тогда знал слишком мало. Однако, будучи тогда еще слишком молод и наивен, подумал, что помехой это мне не будет, коль скоро бывать в замке это мне не мешает. Так длилось два года… Я не жил в замке, но бывал там достаточно регулярно, легко избегая встреч с племянниками, дабы не бередить их воспоминаний. Но вот пришел день, когда, пытаясь, как обычно, попасть в замок, вернуться к своим исследованиям, я не смог попасть в него. И только тогда задумался, что, вероятно, Нормонд увеличивает силы всех, проживающих в нем и, соответственно, хранитель памяти не может являться исключением. Силы Винсента за время постоянного пребывания в замке возросли многократно и теперь уже превышали мои. На три столетия Нормонд был для меня потерян. Сейчас же… Замок слишком густо населен и незаметно пробраться в него, увы, не представляется возможным.

— И поэтому ты решил сорваться на Чарли, — Людовик, скривившись так, будто сам факт насилия был ему неприятен, будто сам он никогда и ни на кого не поднимал руку, насмешливо покачал головой, — И не говори, что ты и в самом деле надеялся узнать от него что-то о Винсенте, я все равно не поверю.

— Ты догадлив, мой милый племянник, — Альберт невозмутимо и очень легко улыбнулся и одобрительно кивнул, — Это хорошо. Да, ты прав — бедный мальчик просто попался мне под горячую руку. После сегодняшнего фиаско мне очень хотел продемонстрировать моим любимым родственника серьезность моих намерений, а коль скоро Чарли — близкий их друг, да к тому же родной сын другого их друга, о чем они, впрочем, не осведомлены, для моих целей он подошел как нельзя более кстати. Конечно, о хранителе памяти он вряд ли бы мог что-то сообщить — ведь кровь на анализ он у него не брал, — но мне отвести душу помог.

— Отвел ее скорее Чеслав, — кривовато ухмыльнулся Луи и, глубоко вздохнув, вновь перевел взор за окно, отстраненно добавляя, — А я и вообще не знал, что у Ричарда имеется какой-то там невнятный братец. Ты не говорил о нем прежде.

Маг, судя по всему, весьма довольный тем, что племянник вновь удостаивает его своим вниманием, вежливо склонил подбородок.

— Я мог бы рассказать тебе о нем, если, разумеется, господин маркиз еще не устал слушать мои речи.

Анхель, не отвечая, тонко улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. Видно было, что маркиз не только не утомлен разглагольствованиями мастера, но даже и желал бы их продолжения.

…Альберт уже начал рассказывать, когда Людовик, внимающий ему вполуха, по-прежнему созерцающий природу за окном, неожиданно презрительно улыбнулся и, бросив на оратора стремительный взгляд искоса, скривился.

— Ты колешь мне ненависть, дядя, — быстро и тихо, не желая быть услышанным, прошептал он, — Но только я решаю, против кого направить ее…

Дверь в будуар тихонько скрипнула, медленно приоткрываясь. Татьяна, проходящая мимо, вздрогнула и, бросив на испугавшую ее створку неприязненный взгляд, решительно захлопнула ее, направляясь дальше. Путь ее сейчас лежал к комнате Ричарда, уже давно и прочно занявшего одну из некогда гостевых спален, и цель ее была куда как важнее и благороднее споров с нежелающими вести себя прилично дверями.

Рядом с апартаментами оборотня, не заходя внутрь, неожиданно обнаружился Эрик. Он стоял, скрестив руки на груди и, не то прислушиваясь к происходящему за деревянной створкой, не то просто размышляя о судьбах мира, сверлил взглядом стену.

— Ты не знаешь, когда мы, наконец, починим эту дверь? — девушка, уже подходя к нему, уперла руки в бока, совершенно не планируя приглушать голос, как принято у палаты больного. Продиктовано это было, вероятно, тем, что Ричард с его феноменальной способностью к выздоровлению на второй день после ранения больным считаться мог уже лишь с некоторой натяжкой, вопреки даже словам Тьери.

Эрик, отвлеченный появлением супруги от собственных мыслей, удивленно моргнул, пытаясь осознать, чем продиктован ее вопрос.

— Ты о будуаре? — неуверенно уточнил он, очень явственно прикидывая, сколько же еще дверей в старинном замке нуждаются в починке, а затем легко пожал плечами, — Починим когда-нибудь. Я уже почти привык к тому, что она постоянно открывается.

— А я каждый раз пугаюсь, — девушка негромко вздохнула и предпочла перевести разговор на другую тему, указывая взглядом на закрытую дверь комнаты Ричарда, — Как он там?

— Я не заходил, — сдержанно отозвался молодой граф и, мельком улыбнувшись любимой супруге, прибавил, — Ждал тебя. У тебя лучше получается договориться с ним, и донести до его сознания истину, как она есть.

Татьяна, внимательно выслушавшая весьма туманное изречение мужа, несколько помрачнела. Уловить намек в его словах затруднения для нее не представило, однако, то, что скрывалось под ним, ее совершенно не радовало.

— Значит, с Дэйвом он так и не поладил, — сумрачно резюмировала она и, не медля долее, рывком распахнула дверь комнаты оборотня.

Ричард сидел на кровати практически вертикально, изображая своей фигурой почти прямой угол. Лицо его напоминало маску, глубоко под которой смутно угадывалась затаенная боль вкупе с попытками ее преодолеть.

Возле кровати, на полу, лежала пантера, сжавшаяся, несчастная, едва ли не закрывающая лапами голову.

Татьяна, окинув взглядом эту картину и довольно быстро поняв ситуацию, нахмурилась, старательно сдерживая рвущееся наружу негодование. То, что происходило со вчерашнего дня, с мига памятного знакомства с Чеславом, между этими двумя, беспокоило абсолютно всех обитателей замка, исключая, быть может, разве что Романа, больше обеспокоенного состоянием Чарли и, с учетом того, что никто не мог толком даже представить себе, как же им помочь, в иные минуты почти пугало. Рыжий оборотень несколькими ловкими словами ухитрился вывести из строя сразу двух защитников замка, делая его потенциально более уязвимым. Определенно, он знал, куда бить.