Быстро переоделись, не забыв измазать лица кровью и грязью для маскировки. В новой одежде мы выглядели как типичные охотники после неудачной вылазки — потрёпанные, окровавленные, но живые.

Оставалась самая неприятная часть плана.

— Нужно себя ранить, — произнёс Ульрих, оглядывая нас. — Причём так, чтобы выглядело реалистично. Как от нападения монстров.

Мы переглянулись. Никто не горел желанием быть первым. Наконец Лок выдохнул:

— Я никому не позволю себя калечить. Разве что… — он посмотрел на Торса. — Брат, давай.

Торс кивнул. Его лицо оставалось бесстрастным, когда он размахнулся и ударил Лока прямо в челюсть. Что-то хрустнуло, блондин пошатнулся, глаза заволокло туманом. Но Торс не остановился. Он схватил брата за руку, резко вывернул её, а затем ударом кулака снизу рассёк кожу на лбу.

Кровь потекла по лицу Лока, заливая его глаза. Он попытался что-то сказать, но лишь промычал:

— Спасиб… бр… — и упал без сознания.

Торс посмотрел на меня, ожидая указаний. Я кивнул ему, давая понять, что настала его очередь.

Активировал эфирный меч. Серебристое сияние заструилось по моей руке, формируя тонкое.

Я сосредоточился, изменяя его структуру своего оружия. Добавил зазубрины, неровности, чтобы раны напоминали следы когтей или клыков.

— Потерпи, здоровяк, — сказал я, готовясь к неприятной процедуре.

Торс молча кивнул. Его лицо оставалось невозмутимым Первый взмах — по животу. Одежда разошлась вместе с кожей, обнажая рваную рану. Кровь тут же заструилась, окрашивая ткань в багровый цвет. Торс даже не вздрогнул.

Второй удар — по ноге. Рассчитал так, чтобы задеть мышцы, но не повредить артерии. Здоровяк шатнулся, но устоял.

Финальный взмах — вдоль шеи, не глубоко, но эффектно. Капли крови брызнули, оставляя на одежде причудливый узор.

Торс всё ещё стоял, хоть и покачиваясь. Пора заканчивать. Выпустил тонкую струйку эфира, направив её прямо в кристалл души здоровяка. Эффект был мгновенным — его глаза закатились, тело обмякло, и он рухнул на землю, словно марионетка с обрезанными нитями.

Перевёл взгляд на Ульриха. Тот нервно сглотнул:

— Со мной поаккуратнее, — голос дрогнул. — Я только вернул себе глаз и почти всю силу.

Не дав ему договорить, сделал несколько быстрых движений эфирным мечом. Одежда разлетелась клочьями, обнажая кровоточащие порезы на груди, животе, руках. Постарался, чтобы всё выглядело максимально правдоподобно — глубокие рваные раны, но не смертельные.

Закончил лёгким касанием эфира к его кристаллу души, и Ульрих медленно осел на землю, беззвучно шевеля губами перед тем, как отключиться.

Теперь моя очередь. Но как ранить себя достаточно реалистично?

Вдруг вспомнил про Амику. Моя «милая» кошечка всё это время тихо сидела под курткой, не издавая ни звука. Наверняка скучала.

Аккуратно достал её и поставил на землю.

— Амика, — сказал я, встретившись с ней взглядом, — мне нужна твоя помощь. Нападай!

Кошка уставилась на меня своими зелёными глазами. Я мог поклясться, что в них промелькнуло что-то вроде… удовольствия? Она медленно облизнулась, не сводя с меня взгляда.

— Только не переусердствуй, — добавил я, снимая эфирную защиту.

Кошка прыгнула. Её крошечное тельце превратилось в размытое пятно, а затем я почувствовал, как когти впиваются в грудь, разрывая плоть. Треск рёбер, рваные раны на шее, руках, ногах… Мелкая дрянь извлекала из процесса максимум удовольствия.

Кровь хлынула, заливая одежду. Я попытался остановить её, но Амика не унималась. Она вцепилась мне в горло, едва не перегрызая трахею.

— Твою мать! Полегче! — прохрипел я, отрывая её от себя. — Задача не убить меня, а просто поранить!

Кошка недовольно мяукнула, но послушалась. Прекратила атаку и даже начала вылизывать кровь с моих ран. Чёртова садистка. Я спрятал её обратно под куртку, строго приказав:

— Не шевелиться. Не привлекать внимания. И хватит лизать мою кровь, маленькая кровопийца!

Амика устроилась поудобнее, прижавшись к моей груди. Я чувствовал, как её маленький язычок продолжает слизывать сочащуюся из ран кровь. Паршивка.

Теперь оставалось только ждать. Я лёг рядом с остальными, закрыв глаза и изображая бессознательное состояние. Рассчитывал, что скоро очнутся те двое. Длинноволосый парень и коротко стриженная девушка.

Прошло минут десять, прежде чем послышался стон, а затем сдавленное проклятие.

— … все сдохли! — голос длинноволосого звучал раздражённо и обиженно. — Какие же посредственные идиоты!

— Виктор, хватит орать, — отозвался второй голос, низкий для женщины, но определённо женский. — Ты сам взял этих слабаков.

— Мы рядом с городом, Вероника! — огрызнулся парень. — Здесь должны быть слабые монстры! А их как детей… Тебя тоже, как ребёнка.

— Если бы я не вмешалась, вожак бы тебя разорвал, — холодно ответила девушка. — Следи за своим языком.

Через полуприкрытые веки я видел, как они осматривают поле боя. Длинноволосый Виктор пинал землю, явно недовольный результатом. Коротко стриженная Вероника более методично изучала оставшиеся трупы волков.

— А где они все? — Виктор обвёл взглядом поляну. — Почему они ушли?

— Не знаю, — Вероника пожала плечами. — Но смотри, волки мертвы, вожака нет… Кто-то явно помог нам. Или, скорее, забрал нашу добычу.

— Проклятье! — Виктор в ярости стукнул кулаком по дереву. — И как мне теперь возвращать долг?

— Завтра вернёмся, — спокойно отозвалась девушка.

— Проверь, есть ли выжившие, — резко приказал Виктор.

Вероника, не споря, начала обходить тела. К каждому наклонялась, проверяла пульс, иногда переворачивала, чтобы лучше осмотреть.

— Этот мёртв, — говорила она, переходя от одного к другому. — Этот тоже мёртв. И этот сдох.

— Я тебя попросил не перечислять трупы! — раздражённо окликнул длинноволосый.

— Подожди, — Вероника наклонилась над Локом. — Вот тут один дышит. Хорошо его разорвало. Блондинчик смазливый такой.

Она переместилась к Торсу.

— И нашего медведя неплохо покромсало. Без сознания оба, — затем, осматривая Ульриха, добавила: — А, слушай, тут этот… как же его звали? Вася? Игорь? Петя? Плевать. Он тоже жив.

Наконец, она подошла ко мне. Я старался не шевелиться, дышать ровно. Почувствовал, как её пальцы касаются шеи, проверяя пульс.

— И ещё один, живой, — объявила она. — Но он весь в кровище. Вот его выпотрошило.

Я мысленно скривился. Чёртова Амика. Перестаралась. Лишь усилием воли я сдерживал кровь эфиром, иначе уже давно истёк бы.

— Ладно, давай их грузим и возвращаемся, — решил Виктор. — Плевать на остальных, их сожрут монстры.

Вероника кивнула, я видел. Послышались шаги, затем кто-то подхватил Лока. Судя по звукам, его оттащили куда-то, вероятно, к машине. Затем вернулись за Торсом.

— Ни хрена себе жирная жопа! — выдохнул Виктор, пыхтя от натуги.

— У него нет жира, — спокойно возразила Вероника. — Это одни мышцы.

— Да плевать, он тяжёлый!

Следом они вернулись за Ульрихом, а затем и за мной, я почувствовал, как меня подхватили под руки и ноги.

— Ух, да посмотри, милашка какой, — протянул Виктор, нависая надо мной.

— Рот закрой, — отрезала Вероника. — Мне плевать на твои вкусы.

— Кто бы сомневался, — фыркнул длинноволосый.

Нас, словно мешки с картошкой, забросили в кузов какого-то транспорта. Судя по звуку, это был джип с открытым верхом. Меня бросили последним, отчего едва сдержал стон — рёбра отозвались острой болью.

Виктор и Вероника забрались в кабину. Двигатель заревел, машина тронулась, подпрыгивая на каждой кочке. Каждый такой прыжок отдавался в теле новой вспышкой боли.

Я сдерживал кровотечение эфиром, но истощение давало о себе знать. Сосредоточиться становилось всё труднее. А тут ещё Амика, спрятанная под курткой, тихонько мурлыкала и, кажется, продолжала лизать мою кровь. Маленькая кровососущая тварь наслаждалась ситуацией.

Машина продолжала трястись по ухабистой дороге. Каждый поворот, каждая кочка отзывались во всём теле новыми вспышками боли. Особенно доставалось рёбрам — Амика их серьёзно потрепала.