– Теперь я задаюсь вопросом, почему она пришла сюда одна? С какой целью она это сделала?

Это ремарку отпустил Рон Ти, а Лан Апо ответил:

– Просто женское любопытство, подстегиваемое ненавистью. Потому что мы, по ее мнению, являемся настоящими убийцами ее «богоподобной» расы, Лунарионов. Поэтому она пришла позлорадствовать на наш счёт, поглумиться над нами; предвкушала удовольствие наблюдать за тем, как нас будут пытать…

– На самом деле – неважно, – прервал его Хул Джок. – Что нам больше всего нужно знать, так это то, как они поместили нас в эту пещеру-клетку? Не через ту змеиную нору, конечно. Моего кулака хватило бы, чтобы закрыть этот проход.

Мы немедленно принялись за поиски, но не смогли обнаружить никаких следов двери или другого отверстия. И пока мы были заняты этим бесполезным занятием, мы услышали громкий смех, все как один обернулись и уставились на вернувшуюся Идарбал.

Позади нее обнаружились две служанки, тоже женщины, но, очевидно, стоящие ниже ее по расовой принадлежности, потому что, в то время как она была наполовину змеей, и притом великолепно сверкающей, они были ниже пояса ящерицами. Они были покрыты яркой, нездоровой пурпурной кожей, неравномерно испещрённой зеленовато-желтыми пятнами величиной с мою ладонь. И даже черты их лиц напоминали ящериц. Да что там, даже руки у них были как у ящериц! Кожа на туловище, руках и лице была как у ящерицы. Только, как я уже говорил, от талии и выше они были похожи на нее.

Я услышал, как Вир Дакс пробормотал:

– О, если бы у меня были свободные руки, несколько острых инструментов для препарирования и куча времени!

Но даже он, несмотря на свою научную манию изучать нелепые ошибки природы, был настроен перекусить. И мы семеро – наши организмы буквально вопили, требуя пищи – собрались вокруг нашей самопровозглашенной «общей жены», с жадностью ожидая, когда ее сопровождающие подадут еду. Они поставили свою ношу на пол, развернули свернутую в рулон шкуру, очень тонко выделанную и богато расписанную, и расстелили её как поверхность, на которую можно было поставить яства. Затем они поставили перед нами различные блюда, как приготовленные, так и сырые, из езмлян! Там была даже голова, запеченная, но легко узнаваемая!

Потребовалось много слов, прежде чем Идарбал поняла, что нам не нравится человечина и что мы не будем пить кровь вместо вина, даже если ее будут наливать нам из золотых бутылок. А когда она всё поняла, то лишь посмеялась над нами.

– Но что же тогда?

Мы объяснили, что, прилетев с другой планеты, мы могли употреблять только те продукты, которые привезли с собой.

– Всё, абсолютно всё, было сохранено и доставлено вниз, – заявила она, а потом что-то сказала своим сопровождающим.

Они послушно собрали нетронутое «угощение» и удалились через то, что Хул Джок назвал «змеиной норой».

Идарбал была странной смесью женщины и демона, и, несмотря на то, что демон в ней преобладал, у нее все же были и хорошие качества. Я осмелюсь сказать это теперь, когда Принцессы-Змеи больше нет; хотя Эса Най, несомненно, выйдет из себя, когда прочтет это и узнает, что я всё же решил изложить свое мнение.

И все же, несмотря на недовольство Эсы Наи, я по-прежнему утверждаю, что Идарбал была искренна, хотя и на свой странный манер. Потому что, когда слуги-ящерицы вернулись, они принесли не только наши собственные венхесианские продукты и бутылки с вином, но и – о, поистине бесценные вещи! – нашу одежду. Если бы они только захватили с собой наши маленькие бластеры! Но, как бы то ни было, мы были безмерно довольны. И Идарбал заметила это и была безмерно счастлива, настолько, что повелительно отпустила своих слуг, а затем настояла на том, чтобы прислуживать нам своими руками. Тем временем, не переставая набивать животы, мы расспрашивали ее.

– Что твой народ хочет сделать с нами?

– Это, – кратко объяснила она, указывая на ужасы, расставленные на пьедесталах вокруг.

– Как это делается?

– Спросите у Мудрых, – пожала она плечами. – Я принцесса Идарбал. Это не входит в мои обязанности.

– Сбежать невозможно?

– Куда? – в ее тоне слышалась обреченность, даже безнадёжность.

– К езмлянам?

– Они убьют меня, вашу жену, как уничтожили бы, если бы могли, всю мою расу. Я что, дура, чтобы так помогать вам?

– Как мы попали сюда?

Это был вопрос Хула Джока, бывшего, как всегда, непреклонным во всем, что касалось нашего благополучия.

– Вы никогда не узнаете этого у меня!

Лан Апо едва слышно хихикнул, и мы, все как один, поняли почему! А Хулу Джоку не нужны были никакие подсказки. Во второй раз его широкая ладонь отправила Идарбал в кому!

Лан Апо поднялся на ноги, подошел к одному из металлизированных ужасов и указал на него.

– Повали его, – попросил он, и Хул Джок изо всех сил навалился на него.

Когда он опрокинулся, открылась дыра, уходящая вниз, и Хул Джок хмыкнул от удовольствия. Затем его глаза загорелись. Он подошел к одному из чудовищных экземпляров, ухватил его за ноги, по одной в каждую руку, и стал дергать, выкручивать и тянуть до тех пор, пока обе не выскочили из мест прикрепления. Такое же внимание он уделил рукам, и в результате у него появились четыре пригодные для использования дубинки. Еще две руки и еще одна нога довершили наше вооружение. Они были полностью металлическими и, соответственно, весьма тяжелыми.

С мрачной и невеселой улыбкой Хуэй Джок подхватил нашу сонную «жену», обернул ее длинную нижнюю часть тела вокруг туловища так, что было видно только ее белое лицо, и, свернув ее в плотный комок, хладнокровно сунул под левый локоть. Затем, зажав лодыжку металлизированной ноги в своем огромном кулаке, он подошел к краю уходящего вниз отверстия и спрыгнул в него. Очевидно, это был гладкий желоб, потому что он исчез очень быстро.

Один за другим мы подхватывали свертки с едой или бутылки с вином и следовали за нашим великаном, скользя по неизвестному проходу, чтобы в конце обнаружить…

Зычный голос Хула Джока донёсся до меня, когда я, следуя за ним, заскользил вниз – старый-добрый, дикий боевой клич венхесианцев, дошедший до нас из забытых эпох:

– Хуэ-хох!

Я услышал глухой стук его импровизированной боевой дубинки, беспорядочный топот быстро движущихся, шаркающих ног, а затем оглушительный, леденящий кровь, пронзительный вопль, буквально разорвавший мои барабанные перепонки. А потом я ринулся вперед ногами, пролетел небольшое расстояние, пошатнулся, приземлившись на пол, и моргнул, увидев, что происходит – взмахнул своей дубинкой, тоже внушительной, увесистой ногой, и прыгнул вперёд, чтобы помочь Хул Джоку в меру своих сил.

Существо, с которым сражался Хул Джок, полностью повторяло принципы анатомии принцессы Идарбал. У него были ноги, туловище и руки езмлянина, хотя вместо кистей имелись огромные лапы с когтями. И ростом он был почти с нашего командира-великана. И сложен был почти так же крепко. Но его голова! Она была покрыта рыжевато-коричневой шерстью, а маленькие заостренные уши плотно прилегали к черепу. У него были блестящие прищуренные желтовато-зеленоватые глаза; зияющая дыра красного рта с длинными, ослепительно белыми зубами – короче говоря, от шеи и выше это было то, что езмляне позже научили нас называть «кошколев».

У Хул Джока шла кровь из раны на голове в том месте, куда зверочеловек нанес ему сокрушительный удар лапой. Я подставился под удар и был вознагражден молниеносным выпадом, оставившим на моем левом плече три рваных раны, из которых брызнула кровь. Крутанувшись на месте от удара зверя, я увидел, как из дыры в стене надо мной выскочил Рон Ти, как он взмахнул рукой и метнул дубинку, прямо в открытую пасть человека-зверя. По крайней мере на мгновение дыхание чудовища оказалось полностью перекрыто. Оно издало сдавленное бульканье, вцепившись обеими лапами в торчащую изо рта дубинку.

Хул Джок бросил принцессу, до сих пор крепко удерживаемую под левым локтем, схватил обеими руками дубинку-ногу и от души замахнулся.