Хул Джок обвил своей огромной ручищей шею Лана Апо, под тяжестью которой стройный юноша едва не упал на пол.
– Я всегда считал тебя легкомысленным юнцом, Лан Апо, – прогрохотал он. – Но на этот раз ты говоришь с мудростью Верховного Советника. За это я отныне буду относиться к тебе как к младшему брату. Я был очень близок к тому, чтобы применить силу не по назначению. Я снова стал самим собой. Что там за сообщение, Мор Аг?
Но, несмотря на утверждение, что он полностью контролирует себя, выражение лица Хула Джока опровергло его слова, когда до него дошел полный смысл оскорбительного сообщения злого Лунариона.
– Скажи этому гигантскому глупцу Хулу Джоку – приказало Существо с Лнуы езмлянину Джону, – что я отплатил ему и его собратьям-глупцам за их деяния против меня и моей расы. Скажи ему, что я держу их женщин в рабстве своей воли. Скажи ему, что его женщина украла, по моему желанию, его алмазный Петлекрест, которым он так гордится, а также его особый боевой корабль – самый могущественный Эфир-Торп всех миров.
– Скажи ему, что я знаю, что я последний Лунарион во всей Вселенной, но с семью такими женщинами, как у меня сейчас…
Остальную часть этого послания не стоит приводить здесь!
Лицо Хула Джока было зрелищем, на которое стоило посмотреть и от которого можно было содрогнуться. Его глаза, всегда сиявшие светом гордого, возвышенного духа, теперь горели мрачным, неумолимым гневом. Густые черные брови были нахмурены, что придавало ему зловещий вид. Широкий рот с полными губами превратился в тонкую прямую линию, бледную и зловещую. Все его черты, казалось, в одно и то же время оказались сведены судорогой и застыли в маске ненависти, превосходящей все, что я когда-либо мог себе представить. Даже демоны, много веков назад обитавшие в наших венхесианских пустынях, не выглядели и вполовину так ужасно, как выглядел наш гордый принц войны в своей всепоглощающей ярости.
Я говорю это искренне – он пугал даже меня, а я знал Хула Джока с тех пор, как мы вместе играли в детстве. И когда, после героической борьбы со своими эмоциями, он наконец заговорил, в голосе, вырвавшемся из его горла, была такая страшная угроза, что мы все вздрогнули, хотя и были его друзьями.
– Моя Хала Фан, моя женщина! Предательница? Скорее бы я поверил, что сама наша Владычица Венхезская предаст свою Планету! Нет! Воля Халы Фау была подавлена. Этим лунарионским дьяволом! Мы позволили ему жить слишком долго. А теперь!..
– Но ему не уйти, пусть даже он бежит за самые дальние пределы известной Вселенной и во Внешние Пустоты– даже там я буду преследовать его и отомщу так, как ни один разум во всех мирах не сможет сейчас представить. Да! Пусть я сорву Солнце с его места и верну всю Планетарную цепь к тому состоянию, каким она была бессчетные эпохи назад, в царство Хаоса и Древней Ночи, чтобы сделать это, я…
– Ни одна Возлюбленная дева самого последнего венхесианца не может быть украдена без страшной мести – таков наш венхесианский закон, существующий на протяжении веков. Но поверят ли в других мирах, что были украдены семь Возлюбленных дев?
– Хак Ири! Передай мои слова всем членам Верховного совета и попроси их собраться в большом зале заседаний в Центральном Военном Замке в течение часа. Скажи, что это моя настоятельная просьба. Добавь, что я собственноручно убью любого из них, кто придет на мгновение позже назначенного времени! А вы, остальные, – он обратил на нас, зачарованно смотревших на него, весь блеск своих пылающих глаз, – готовьтесь, как когда-то готовились мы, к долгому пространственному путешествию, только всех припасов понадобится в десять раз больше. Через два часа мы покидаем Венхес – чтобы вернуться с триумфом или больше не вернуться никогда!
У нас не возникло проблем с нашим Верховным советом. Хул Джок был не из тех, кто требует глупых вещей. И на этот раз, даже если бы его требования оказались абсолютным безумием, один взгляд на его мрачное лицо, отражающее гнев его бушующей души, фактически свел бы на нет любое сопротивление, если бы кто-нибудь был настолько глуп, чтобы поднять такой вопрос. Но у Верховных советников имелся здравый смысл, и они были безмерно разгневаны тем чудовищным позором, который навлекло на весь Венхес это Существо с Лнуы.
Хулу Джоку потребовалось всего четверть венхесианского часа, чтобы изложить суть дела, а Совету потребовалось еще четверть этого времени, чтобы предоставить ему и нам, кого это касалось прежде всего, свободу действий.
Единственное предложение, которое было выдвинуто, состояло в том, чтобы мы взяли дюжину Эфир-Торпов из военного флота Венхеса, каждый с полным экипажем и вооруженный самыми современными АК-бластерами. Но это предложение было категорически отвергнуто Хулом Джоком, прорычавшим:
– Один Лунарион – и семь венхесианцев, чьи женщины были похищены? Нет, советники, пусть экспедиция будет только нашей!
И в этом мы все были с ним полностью согласны.
Поэтому, как можно быстрее, на все известные населенные планеты были разосланы сообщения с просьбой проследить за великим венхесианским Эфир-Торпом «Виктури». Хотя это была излишняя мера, ибо ни разу ни на одной из планет от Маркхури до Нептуана наблюдатели не заметили его.
Тем не менее, не успели мы спуститься во внутренний двор Центрального Военного Замка и подняться на борт ожидавшего нас корабля, как обнаружили, что Рон Ти опередил нас и уже был занят установкой странного на вид приспособления. Тем не менее, оно было удивительно простым в конструкции; и без него… я содрогаюсь при мысли о том, чем могло бы закончиться наше дело, если бы мозг Рона Ти не придумал его.
Он еще не закончил все настройки, когда мы со свистом взмыли в воздух и в мгновение ока оказались в открытом космосе. Но едва мы вышли за пределы атмосферной оболочки, окружающей нашу планету, как он поднял эту штуку – это была квадратная коробка с Калионовским диском наверху – и установил ее так, чтобы Хул Джок, стоявший за пультом управления, мог видеть диск, не отвлекаясь от управления.
Взволнованный и разгневанный Хул Джок, постоянно сквернословивший, восхищенно выругался. Ибо на поверхности диска был изображен несущийся сквозь тьму межзвездного пространства Эфир-Торп, в котором легко можно было узнать «Виктури», стандартный корабль военного флота Венхеса.
В данный момент он был виден у самого края, слева от Хула Джока. Без каких-либо объяснений со стороны Рона Ти гигантский командир, похоже, понял принцип его работы, потому что он слегка отклонил нос нашего Эфир-Торпа, и изображение «Виктури» медленно переместилось к центру диска. Хул Джок удовлетворенно зарычал.
– Пусть теперь это Существо с Лнуы ускользнет от нас, если сможет, – ликовал он.
И с тех пор это изображение, как и следовало ожидать, находилось точно в центре диска.
Однажды, охваченный блестящей идеей, я спросил Лана Апо, чьи телепатические способности были известны всем нам, кого уважали и которому безоговорочно доверяли все мы, не может ли он связаться с Киой Мин. Конечно, я помнил, что в ту ночь, когда мы впервые узнали о том, что девушки находятся под чарами Существа с Лнуы, он заявил, что больше не может это сделать. Но внутри меня теплилась надежда, что, возможно, чары ослабли, поскольку мысли Лунариона были слишком заняты другими делами, чтобы у него было время постоянно удерживать дев в плену чар во время их полета в космосе.
Что ж, Лан Апо попробовал это сделать, но безрезультатно. Не смог он этого и с Халой Фау, и с Алу Рай, и с Отой Лис, и с Чо Ай, и с Эсой Най – хотя в ту последнюю попытку я все равно не верил, зная ее так же хорошо, как знал и продолжаю знать до сих пор! Всё было так же и с оставшейся жертвой Лунариона – веселой, смеющейся Лу Джес, возлюбленной Мор Ага.
В конце концов, идея оказалась не такой уж глупой. Езмлянин Джон, сопровождавший Рона Ти на пути из его лаборатории, неся прибор, с помощью которого мы теперь преследовали нашу добычу, и поднявший такой ужасный вой, когда его не хотели брать в путешествие, что даже у мрачного Хула Джока не хватило духу приказать ему остаться – вот этот Джон, когда понял, почему Лан Апо лег на спину и закрыл глаза, вызвался сделать для нас то, что, по признанию Лан Апо, ему было не под силу.
