Затем, однажды утром, сотня венхесианских боевых Эфир-Торпов ворвалась в атмосферу Езмли и совершила посадку с такой поспешностью, что почти неплавкие пластины Берулиона, из которых были сделаны корпуса, раскалились почти докрасна от атмосферного трения. И их экипажи чуть не обезумели от восторга, когда Хул Джок поставил им хорошую оценку за небрежное, если не сказать безрассудное, управление кораблями! Но это был Хул Джок! И выслушивать его колкости было приятно для ушей, которые уже и не надеялись услышать его резкий голос.

Сотня венхесианских Эфир-Торпов. По шесть АК-бластеров на каждый корабль, и команда из ста венхесианцев на борту каждого корабля, у каждого из которых есть один из крошечных смертоносных дезинтеграторов – бластеров размером с ладонь – и каждый жаждет пустить в ход свою игрушку!

Еще через два дня бедная, измученная болезнями Езмля была по-настоящему чиста. Сто сотен венхесианцев не оставили после себя ни паука, ни жабы, не говоря уже о тех отвратительных тварях-сгустках, с которыми мы столкнулись в том первом знаменательном путешествии.

Хул Джок, по просьбе самих езмлян, оставил дюжину Эфир-Торпов и венхесианского суб-командира, чтобы управлять, обучать и помогать им, пока они не станут фактически самостоятельными.

Затем мы вернулись на Венхес, где вся планета сошла с ума от восторга. Ни одна Возлюбленная дева самого последнего венхесианца не может быть украдена без страшной мести…

Полночь! В огромной лаборатории Рона Ти собралась молчаливая, мрачно ожидающая группа. Там были мы, все семеро, а также наши потерянные и вновь обретенные Возлюбленные. Также присутствовали все члены Верховного Совета Венхеса.

Последний Лунарион тоже был там. Снова запертый в клетке, в таком узком пространстве, что он волей-неволей был вынужден стоять прямо, и на этот раз без возможности вырваться. Никогда, с тех пор как Хул Джок схватил его в воздухе над полем боя, там, на Езмле, Лунарион не утрачивал своего свинцово-серого оттенка страха. И все же я не думаю, что он на самом деле догадывался, как Хул Джок намеревался поступить с ним; по правде говоря, я не думаю, что сам Хул Джок знал, какой именно метод он применит – до тех пор, пока он действительно не заполучил в свои руки Существо с Лнуы.

Холодно, без всяких эмоций, хриплым голосом Хул Джок в простых, лаконичных выражениях объяснил этому дрожащему от страха существу, запертому в клетке, что день ее наказания настал – и почему!

Существо содрогнулось, заскулило, уставившись полными ужаса глазами на нас, наблюдавших за происходящим. И все же оно попыталось бросить нам вызов:

– Меня нельзя убить…

– Верно, – согласился Хуэй Джок. – И мы не желаем твоей смерти…

Рон Ти повернул рычаг.

Поток мягко поблескивающих частиц от одного из необычных механизмов Рона Ти пробился сквозь прутья клетки Существа с Лнуы. Казалось, частицы не причинили ему вреда. На самом деле, даже на мгновение почудилось, что оно не замечает происходящего. Затем его сознание озарилось пониманием. Хотя и тогда никто из наблюдавших за происходящим венхесианцев, кроме Хула Джока и Рона Ти, до конца не понимал происходящего.

Сверкающий поток, струящийся так мягко, поблёскивавший так красиво, постепенно пропитывал это существо в клетке, превращая все его тело, еще живое, в статую из твердого металла – пропитывал его Селенионом, Металлом Лнуы!

Наконец-то свершилась потрясающая трансмутация…

О, Владычица Венхеса! Что за судьба! Несмотря на то, что существо стало металлическим и, следовательно, неподвижным, оно все еще жило – обладало сознанием!

В центре главной площади нашей столицы Венхеса, Аш-Тара Великолепного, возвышается огромный куб из чернильно-черного камня. На его вершине находится еще один куб, немного меньшего размера, из кристально чистого стекла. Оно настолько прозрачно, что сам воздух едва ли может быть прозрачнее.

В нем, для всеобщего обозрения, запечатана навеки статуя из Селениона, которая не может умереть…

Последний Лунарион…

Конечно, клятва Хуэй Джока – это не простая угроза!

И венхесианские мужчины и женщины, а также те, кто время от времени прибывает на нашу прекрасную Планету из других миров, смотрят на нее и отворачиваются в полной уверенности, что Вселенной больше никогда не будет угрожать пагубная деятельность истинного и невыразимого загрязнения…