- Ты же говорила, что как только душа переступает порог царства ее сразу в круговорот затягивает? – перебил я Приму.

- Не сразу, сначала ее приводят в исходное состояние, - ответила она, - а это процесс не быстрый, очередь на него знаете какая длинная? Вот души из конца очереди и начали разбегаться. Ну не глупые ли? Вот зачем они это делали тел то уже их нет. Но не это главное, главное, что все это безобразие возмутило царя мертвых. Сорвался от со своего костяного трона, запер врата, переловил души, а потом нашел и покарал всех смельчаков и отважных героев. Вместо прежней стражи поставил он их охранять пределы царства мертвых. Но память об их прежней жизни оставил. Вот теперь за столько лет очерствели души их. Нет больше ни смельчаков, ни благородных героев. Лютая злоба и черная зависть переполняет их. Поэтому ненавидят они всех живых и вам встреча с ними не понравится. Вот.

- Значит другой путь отпадает, - подвел итог я, - обидно, но значит придется снова роль грузчика и носильщика на себя примерять. Деваться то некуда.

- Деваться некуда, - каким-то безжизненным голосом проговорила за моей спиной Прима, когда я отвернулся, чтобы набрать в пространственный карман очередную партию каменной крошки.

Я медленно повернулся и уставился на нее. Ее лицо превратилось в безжизненную маску, с которой прямо мне в душу немигающе смотрели ее глаза.

- Прима ты чего? – с опаской приблизился я к ней, она как будто оцепенела. Я попробовал потрясти ее, но мои руки ожидаемо схватили лишь воздух.

- Прима, - снова позвал я ее.

Я приблизил лицо к ней и тут она скорчила страшную гримасу.

- Бу, - сказала она и расхохоталась, - очень хотелось сделать вам за испуг саечку, но у меня тоже нет тела. Может когда себе будете делать и мне сделаете?

- А как же система? – ошарашенный ее предложением спросил я.

- А мы ей не скажем, - заговорщицки сказала Прима и подмигнула мне.

Чем дольше я думал над вроде бы и высказанной в шутливой форме просьбе Примы, тем страшнее мне становилось. А ну как система нашла в моем лице лазейку и просто-напросто решила таким образом захватить этот мир? Нет, ну а что? Отработает на мне процесс создания тел с последующим их оживлением, переместит в них свое сознание и вуаля – темный повелитель готов. Хотя, чего это я сразу сгущаю краски? Может она будет самым светлым правителем, которого знал этот мир? Самым добрым, милосердным, какие там еще есть эпитеты для хорошего правителя? Хотя обычно добрые и милосердные столкнувшись с реальностью управления государством быстро все эти качества теряют.

И потом чего я разнервничался? Мне пока еще и до создания своего тела «ой как далеко», чего уж тут про чужие пока думать, да еще и думать, как она им распорядится. Так что берем себя в руки и разбираем завал.

Сто шагов вперед, сто шагов назад. Переместить в пространственный карман каменную крошку, высыпать из каменного кармана каменную крошку. Расщепить очередной булыжник на минералы. А ведь здесь вполне возможно скрывается куча полезных ископаемых, а у меня навыка горного дела нет. Эх, такой пласт развития пропадает.

А вообще нудная и монотонная работа удручающе действует на мой разум. Не зря Прима определила мою внутреннюю сущность как воздух. Воздух среда конечно переменчивая, но при этом и постоянная как это и не странно. Постоянно переменчивая среда. О как! В общем мне срочно нужно было отвлечься от монотонности бытия, и я снова обратился к Приме.

- Прима, а где в царстве мертвых мне искать эти слезы? – спросил я у помощницы, которая сидела на камне и со скучающим видом изображала, что пересыпает каменную крошку из ладони в ладонь.

- Как бы это шокирующе не звучало – везде, - ответила Прима.

- А можно для не сильно знакомых с реалиями этого мира поподробнее, - попросил я, расщепляя очередной камень.

- Можно, - ответила Прима, - мертвые слезы – это овеществленные эманации, собранные с душ в царстве мертвых. Когда их приводят к исходному состоянию, то их сильно корежит. Это можно, наверное, сравнить с процессом сдирания кожи с живого человека. Вот поэтому младенцы так часто кричат. Фантомные боли о себе напоминают.

- А что за время пока ребенок находится в утробе матери они про них не забывают? – удивился я. Да с такого ракурса плач младенцев предстает в совершенно другом свете.

- Процедура появления на свет несколько болезненна для младенцев, - пояснила Прима, - сильный эмоциональный шок и все такое, вот память и возвращается.

- И как с этим в итоге связаны мертвые слезы? – я напомнил Приме о своем вопросе.

- Эманации конденсируются на специальных камнях, - объяснила Прима, - большая часть этой энергии идет на питание царства мертвых и как это ни странно царства живых, но некоторая часть не успевает впитаться камнями и сливается в кусочки, которые потом и становятся мертвыми слезами.

- То есть прежде чем стать мертвой слезой этой, этому, никак не могу слово подобрать, надо как-бы дозреть? – уточнил я.

- Вот хорошее определение, - согласилась Прима, - именно дозреть. Ну а камни эти разбросаны по всей территории царства мертвых, так что нам вполне может повезти, и он окажется прямо у входа, а может не повезти и придется поискать.

- И как же я этот камень найду? – спросил я, отмахиваясь от сообщения системы о повышении уровня заклинания «Расщепление минералов». Если развитие пойдет такими темпами, то точно придется искать гномов и учиться у них горному делу. Не пропадать же добру.

- О вы их ни с чем не спутаете, - хихикнула Прима.

Ну ладно, раз она говорит, что не спутаю, ей виднее. Я попытался представить, как может выглядеть такой камень. Ничего кроме торчащего матово-черного клыка, который при этом еще и мерцает каким-то внутренним светом на ум не приходило.

- Браво, - беззвучно захлопала в ладоши Прима, - ваше представление достаточно близко к реальному виду этих камней. Теперь точно не ошибетесь.

Да, вот она великая сила воображения. Я пошел на очередной виток в своем, так и хочется сказать, бесконечном блуждании от одного завала к другому. Но нет, после очередного расщепления я узрел практически истину, а точнее конец завала. Я решил, что с меня тут хватит и просто разгреб кучу каменного песка, образовавшуюся после расщепления и перебрался на другую сторону завала. Мигающая стрелочка так и продолжала призывно манить за собой. Усталости не было, накатывало предвкушение. Я двинулся вслед за стрелкой.

Есть внутреннее подозрение, что кто-то явно надо мной издевается. Через примерно те же сто шагов я уткнулся в новый завал. Что обидно по дороге не встретилось никаких развилок, чувство земли не высветило никаких пустот, через которые можно было бы попытаться пройти в обход завала, только прямой проход.

Такое ощущение, что мне открытым текстом намекают, что дорога в царство мертвых – это путь страдания. Без которого я не обрету шанса снова стать живым. Мол за исполнение мечты нужно заплатить соответствующую цену. Ну ладно, нужно так нужно. У меня все равно выбора нет. Хочешь быть живым – страдай.

- Страдания душу возвышают, - сказала из-за плеча Прима, которая, как и я сейчас смотрела на очередной завал.

- А смысл? – спросил я, - если в любом случае после смерти в царстве мертвых тебя будут снова возвращать в исходное состояние.

- Ну не всех же, - напомнила Прима.

- Да не всех, - согласился я, - кстати, а если часть душ из этого мира уходит, то не наступит ли такой момент, когда душ может не хватить?

- Не наступит, - сказала Прима, - души могут размножаться делением.

- Это как? – удивился я.

- Это как дождевой червяк, - пояснила Прима, - если его разрубить пополам, то через некоторое время у вас будет два дождевых червяка. Обе половинки наращиваю утерянные части тела и становятся целыми червяками. Причем душам проще. Они просто начинаю усиленно набирать энергию, которая появляется из черных камней. Поэтому возле них всегда летает много душ.