Читала я запоем. Два дня не выпускала книги из рук, пока глаза не начали болеть, а голова не начала кружиться от переутомления. Но я проглотила и переварила всю информацию.

Когда отложила последнюю книгу, почувствовала небывалый подъем. Все-таки знание — это сила!

— Итак, начну с главного, — прошептала я, глядя на своё отражение в зеркале. — Мне нужно преображение!

Я сидела за столом с листом бумаги перед собой, стараясь сосредоточиться. Мысли путались, но я всё-таки начала записывать всё, что помнила о лечебных сборах, которые годами готовила в монастыре. Теперь я посмотрела на них с другой стороны.

В книгах, которые я прочитала, говорилось, что именно на основе подобных настоев и масел делают омолаживающие средства. Почему я об этом раньше не задумывалась? Это ведь моя стихия. Я привыкла лечить, заживлять раны, снимать боль, но о том, чтобы украшать тело, заботиться о коже, никогда не думала. Видимо, монастырь оставил свой отпечаток — забота о внешности там считалась ненужной прихотью.

Я вывела список из нескольких преображенных рецептов. Отвар для заживления кожи. Настой от сухости. Ещё один — от увядания. Лосьон для волос. Полоскание для рта.

Собрала травы, оставшиеся в моих запасах, создала смеси, разлила их по банкам и поставила в тёмное место, чтобы они настоялись.

Сделав всё это, подошла к зеркалу и невольно посмотрела на своё отражение. Бледно…

Мой взгляд упал на платья, которые висели в углу гардеробной. Эти ужасные, старые тряпки, оставленные Себастьяном. Казалось, он намеренно пытался подчеркнуть, что не считает нужным одевать меня прилично. Даже после того, как благородные лорды уличили его в скупости, он не исправился.

Я взяла одно из платьев и критически его осмотрела. Серое, безликое, напоминающее наряд старой служанки — оно даже для монастыря показалось бы убогим. Я вздохнула. Похоже, Себастьян мне просто мстит…

Но я не собиралась мириться с этим.

Случайно обнаружив в дальнем углу комнаты свёрток, я вдруг вспомнила о крестьянской швее, которую повстречала недавно.

Развернула ее творение и принялась внимательно рассматривать. Оно было слишком простым и безликим, хотя сшитым очень качественно.

— Что можно сделать? — прошептала я, прикладывая его к себе в зеркале.

Идеи начали появляться мгновенно. Я вытащила два старых платья покойной свекрови, которые висели в шкафу как музейные экспонаты. Осторожно разложила их на столе, взяла ножницы и начала работать.

Мне нужно было создать что-то своими руками. Я даже не совсем понимала, что. Хотелось высвободить некое внутреннее виденье, позволить фантазии раскрыться, как драгоценному цветку.

Ночь пролетела в заботах. Я резала, сшивала, снова резала. Попробовала добавить кружево, но, глянув на рисунки из книг, поняла, что переборщила. Меньше кружев — больше элегантности. В конце концов мне удалось создать нечто симпатичное… или почти симпатичное. В голове уже складывался образ, как довести платье до совершенства.

Я схватила лист бумаги и быстро нарисовала то, что видела в своём разуме. Эскиз получился неровным, но вполне понятным.

— Вот что мне нужно, — сказала я себе, откладывая карандаш.

Наутро я решила: пришло время действовать. Отсутствие Себастьяна развязало руки. Пусть празднует хоть неделю, мне только лучше.

Отыскала еще несколько монет. Серебряных. Мое скромное богатство, оставшееся от продаж снадобий в монастыре. Да, я не всё отдавала матушкам, кое-что оставляла и для себя. Наверное, предчувствовала, что моя жизнь круто изменится…

Я быстро собралась, надела простое платье служанки и шерстяные чулки, а также одолжила у Анны теплый плащ. Эскиз спрятала за пазухой. Никто не должен был узнать, что я покинула поместье.

На улице уже стояла телега торговца, каждое утро привозившего овощи в поместье. Старик, словоохотливый и добродушный, сидел на облучке.

— Доброе утро, дедушка, — обратилась я к нему, пытаясь казаться как можно более естественной.

— Ох, доброе, доброе! Чего тебе, девонька? — отозвался он с улыбкой.

— Вы едете в столицу?

— Конечно. А что?

— Можете подвезти меня? Мне нужно в город, ненадолго.

Он посмотрел на меня с любопытством, но ничего не спросил.

— Ладно, залезай. Подвезу тебя, куда скажешь.

Мы ехали долго. Телега тряслась на ухабах, но мне было всё равно. Город манил меня, казался воротами в новую жизнь. Погода была отличная: светило солнце и, отражаясь в небольших сугробах, слепило мне глаза.

— Скажите, где можно найти швейную мастерскую? — спросила я у старика, когда мы приблизились к столице.

— О-о, швейных мастерских у нас видимо-невидимо, — протянул тот, поправляя шляпу. — Целый квартал для таких дел. Там и портных, и швей, и мастеров хватит. Цены разные, что хочешь, то и найдёшь.

— Спасибо вам большое, — ответила я, когда телега остановилась.

Я спрыгнула на землю, расправила платье и, вздохнув, направилась в квартал, на который указал старик. Улицы здесь были шумными и пёстрыми, вывески мелькали перед глазами одна за другой, а из мастерских доносились звуки голосов.

Я шла медленно, осматривая всё вокруг.

«Вот он, мой следующий шаг к цели…», — подумала я, ощущая, как в груди загорается новое, непоколебимое чувство уверенности…

Город шумел, звенел, пёстрыми потоками уводил в свои кварталы, заставляя замирать от обилия новых лиц, вывесок, ярких тканей в витринах. Здесь всё бурлило, жило, кипело. Но я не позволила себе увлечься этим хаосом.

Шагала по улице с поднятой головой, крепче сжимая эскиз в руках. Внутри меня всё ещё теплилась надежда — я найду ответы на свои чаянья и увижу новый путь.

Обошла несколько мастерских, но ни одна из них не казалась подходящей. Слишком помпезные, с надменными взглядами портных, а в одной из лавок мне едва ли не открыто показали, что я выгляжу слишком просто, чтобы стать клиенткой.

И тут я заметила её.

Лавка выглядела настолько скромной, что, будь я невнимательной, прошла бы мимо, даже не заметив. Над входом висела старая деревянная вывеска с полустёртыми буквами, но что-то буквально заставило заглянуть вовнутрь

— Чуйка? — пробормотала я себе под нос, толкнув дверь.

Звенел колокольчик, а я вошла в лавку и остановилась у порога.

Помещение оказалось небольшим, но уютным. Полки вдоль стен были заставлены свёртками тканей. Воздух наполнял лёгкий запах пыли и чего-то сладковатого, возможно, воска. У окна небольшой стол для кроя, покрытый обрезками ткани и нитками.

Я окинула взглядом трёх человек, которые находились внутри.

За столом стоял мужчина, которому было около пятидесяти. Его тёмные волосы тронула седина, а круглое лицо с мягкими чертами показалось добрым. Неподалеку на табуретах сидели две женщины, обе немолодые, с суровыми выражениями лиц. Их взгляды сразу заставили меня почувствовать себя не в своей тарелке.

Мужчина, напротив, смотрел с живым любопытством.

— Добрый день, — произнесла я уважительно.

— Добрый, — ответил мужчина, слегка прищурив глаза.

Я шагнула ближе и достала из корзины аккуратно сложенный эскиз. Развернув его, я положила бумагу на стол перед портным.

— Скажите, — начала я, чувствуя волнение, — такой фасон платья нынче в моде? И как дорого было бы сшить его с нуля?

Мужчина наклонился ближе, чтобы рассмотреть рисунок. Его глаза пробежались по линиям, и я заметила, как уголки его губ чуть приподнялись в лёгкой улыбке.

— Это… весьма необычно, — сказал он, подняв взгляд на меня.

— Необычно? — переспросила я, почувствовав, как внутри всё напряглось.

— Для нынешней моды слишком просто, — пояснил он, выпрямляясь. — Сейчас в моде рюши, воланы, оборки. Чем больше, тем лучше. А ваш эскиз… довольно прост. Это не то, что носят сейчас, но идея интересная. Выглядит… свежо.

— Значит, такие платья никому не понравятся? — уточнила я.