— Я с тобой, Виктор. Я не оставлю тебя, — шептала она каждый раз, когда он открывал глаза.

В глубине души Анна знала, что это, возможно, их последние дни вместе. Но даже в эти трудные минуты она цеплялась за каждую возможность быть рядом с ним, как когда-то они обещали друг другу в радости и в горе.

Будни в московской больнице становились для Анны однообразными и мучительными. Каждый день начинался одинаково: рано утром она приходила в палату Виктора, садилась рядом с его кроватью и начинала свой привычный ритуал заботы. Виктор был слишком слаб, чтобы говорить, но иногда он всё же мог слегка пожать её руку, что становилось для неё самым большим утешением.

Однажды, выходя из палаты, Анна заметила женщину, сидящую в соседней палате у кровати ещё одного пациента. Это была Ольга, с которой они обменялись короткими взглядами, но так и не успели познакомиться. Анна часто видела её здесь, всегда рядом с мужчиной, которому, как и Виктору, требовалась помощь.

В один из дней Анна, собравшись с духом, подошла к Ольге. В тишине больничного коридора они обменялись первыми словами. Ольга оказалась женой Алексея, который тоже был ликвидатором, пострадавшим от радиации. Ольга ухаживала за ним так же, как Анна за Виктором — с той же самоотверженностью и надеждой на чудо, несмотря на видимую безнадёжность ситуации.

— Ты тоже здесь давно? — спросила Анна, садясь рядом с Ольгой на деревянную лавку в коридоре.

— Уже несколько недель, — ответила Ольга, тяжело вздохнув. — Алексей тоже ликвидатор. Мы были вместе с самого начала, когда его сюда привезли. Сначала говорили, что шансы есть, но с каждым днём он становится слабее.

Анна кивнула, понимая каждое слово. В её душе поднималась волна знакомой боли.

— Мой Виктор тоже. Я всё ещё надеюсь, хотя вижу, что он уходит, — тихо призналась Анна, её голос дрожал, но она старалась сдерживать слёзы.

Они сидели молча, чувствуя общую боль, которая соединяла их, как нить, скрепляющая две судьбы. Взаимная поддержка без слов была тем, что обеим женщинам сейчас больше всего нужно.

— Как ты справляешься? — вдруг спросила Ольга. — Это ведь невыносимо видеть, как они...

Анна задумалась на мгновение, собираясь с мыслями.

— Я не знаю. Просто живу ради него. Не могу позволить себе сломаться, потому что если я потеряю себя, то потеряю и его. А он... он держится ради меня, я это чувствую, — сказала Анна, снова возвращая взгляд в сторону палаты Виктора.

Ольга кивнула.

— Мы тоже всегда были вместе, — тихо сказала она. — Я не представляю, как жить дальше, если его не станет. Но я не могу оставить его одного в этом.

Каждый их день сливался в одно: забота, ожидание, отчаянные попытки найти хотя бы искру надежды. В больничных стенах, среди уставших медсестёр и врачей, Анна и Ольга нашли друг в друге некую отдушину, которая помогала им пережить это тяжелое время.

Теперь они часто встречались в коридоре, обменивались словами поддержки, делились тем, как прошёл их день. Ольга говорила о муже, о том, каким он был до аварии, и Анна рассказывала о Викторе — о его доброте, о том, как он любил их маленький уютный дом в Припяти, как они мечтали о будущем, которое, возможно, уже никогда не наступит.

Время шло, и вместе с ним уходили силы их мужей. Но Анна и Ольга продолжали бороться за каждый новый день.

Виктор лежал на больничной койке, его тело было измождено, а мысли крутились в нескончаемом вихре угрызений совести. Он не мог отвести взгляда от потолка, словно его собственные мысли были такими же непостижимыми и тяжёлыми, как бетонные плиты над ним. Он чувствовал, что жизнь ускользает, а вместе с ней уходит всё, что он когда-то хотел построить для себя и Анны.

Мысли о ней не давали ему покоя. Он чувствовал, как тяжело это время для неё — дни, когда она сидела рядом, ухаживая за ним, не жалуясь на усталость, не показывая свою боль. И каждый раз, когда она улыбалась ему, как раньше, он видел за этой улыбкой жертву, которую она приносила ради него. А ведь всё, что он хотел — это лучшей жизни для неё, светлого будущего. Но вместо этого принёс ей боль и страдания.

Его работа на Чернобыльской АЭС, на которую он возлагал столько надежд, казалась теперь проклятием. "Я разрушил нашу жизнь," — думал Виктор, сжимая в ладони одеяло. Он не мог простить себя за то, что Анна оказалась в этом кошмаре.

— Прости меня, — вдруг прошептал он, когда Анна в очередной раз наклонилась над ним, поправляя одеяло и вытирая пот с его лба. Её руки были такими же тёплыми и заботливыми, как всегда.

Анна остановилась, её глаза наполнились тревогой.

— За что? — спросила она тихо, присев на край его кровати.

Виктор посмотрел на неё, его глаза были полны вины и отчаяния.

— За всё это... Я хотел, чтобы у нас была лучшая жизнь, чтобы ты ни в чём не нуждалась. Я думал, что работая на станции, смогу обеспечить нам будущее. А теперь... теперь я только разрушил всё. Ты не должна была пройти через это, — его голос ослаб, и он отвернулся, не в силах встретить её взгляд.

Анна мягко положила руку ему на плечо и медленно сжала его, будто передавая всю свою силу и тепло.

— Виктор, — начала она мягко, но настойчиво, — ты не виноват. Ты всегда хотел для нас лучшего. Мы не могли знать, что произойдёт. И теперь, да, мы проходим через страшные испытания, но мы проходим их вместе. Я не сожалею ни о чём, потому что ты — это всё, что мне нужно.

Виктор медленно повернул голову, его глаза встретились с её. В них читалась невероятная любовь и преданность, которой он не мог понять.

— Ты заслуживаешь лучшей жизни... — тихо прошептал он.

Анна покачала головой.

— Лучшая жизнь — это быть с тобой, несмотря ни на что. Я готова пройти с тобой все испытания. Если мы вместе, то ничто нас не сломит. Не вини себя, пожалуйста. Ты всегда был для меня лучшим, и всегда им останешься.

Слова Анны проникли в его душу, словно они размывали темные угрызения совести. Виктор сжал её руку, его взгляд смягчился. Впервые за долгое время он почувствовал облегчение.

— Я не знаю, как ты выдерживаешь всё это, — сказал он.

Анна тихо улыбнулась и слегка наклонилась, чтобы поцеловать его в лоб.

— Потому что ты — моя сила, — прошептала она. — И я буду рядом столько, сколько нужно.

Виктор закрыл глаза, позволяя себе впервые за долгое время просто быть рядом с любимой, отпуская чувство вины. Анна была его спасением, его опорой. С ней он мог бороться дальше, даже если будущее оставалось неопределённым.

Анна никогда не винила Виктора за то, что случилось. Напротив, в её глазах он всегда был героем. Человеком, который, несмотря на смертельную опасность, остался на станции и помогал в ликвидации последствий, спасая жизни других людей. Его самоотверженность, его решимость помогать, несмотря на все риски, делали его в её глазах великим человеком. И она была счастлива быть женой такого героя.

Каждый раз, когда она смотрела на него, ослабленного, лежащего в больнице, она видела не только его болезнь, но и его силу. Анна знала, что Виктор рисковал своей жизнью не просто ради долга, но и ради их общего будущего. Его руки, сейчас измождённые и ослабленные, когда-то были сильными, удерживали её с нежностью, и он был готов отдать за неё всё.

— Ты никогда не боялся за себя, — однажды сказала Анна, сидя у его кровати. — Ты оставался там ради других, ради всех нас. Как я могу винить тебя за то, что ты сделал? Ты герой, Виктор. Я всегда знала, что ты такой. И я горжусь тем, что ты мой муж.

Виктор тяжело дышал, глаза были полуприкрыты, но он всё слышал. Его губы дрогнули в слабой улыбке. В глубине души он не мог до конца принять свои действия как героизм, но слова Анны были для него тем лучом света, которого он так нуждался. Её поддержка давала ему силы.

— Я просто делал то, что должен был, — прошептал он.

Анна сжала его руку, её глаза блестели от эмоций.