Они ходили по рынку несколько часов.

Сперва одели Памелу — накупили ей ворох потрясающе красивых вещей. Конечно, приобретали самое необходимое, но даже это необходимое не шло ни в какое сравнение с тем, в чем Пэм ходила всю свою жизнь.

Джеллика, к слову говоря, на рынке растерялась меньше своей старшей подруги. Памела заметила, что местная суета пугает девочку не так сильно, как можно было опасаться. А когда пришел черед выбирать наряды, Джелли буквально расцвела.

— Мы тебе что-нибудь классное подберем сначала, — радостно сказала Лина. — Чтобы ты прям конфеточка была! Шоколадная. Чтоб все на тебя облизывались! Вот, смотри!

Она показала Джеллике красивое нежно-голубое облегающее платье без рукавов: лиф и юбка у него были сшиты из легкой дышащей ткани, а под грудью и до бедер шла вставка из прозрачного материала.

— Посмотри, прелесть, да? Ой, а мне вон то платье дайте померить. Хорошо тянется? Отлично! Идем!

И Лина запихнула оробевшую Джеллику за занавеску в «примерочную». Подопечная даже возразить ничего не успела. Сама же Лина юркнула в соседний закуток.

Пэм осталась с носильщиком ждать, когда девушки покажутся в обновках, чтобы их оценить.

Беременная управилась быстрее: впрыгнула в платье и отдернула занавеску, показываясь Пэм:

— Ну как? Не сильно задницу обтянуло, не?

Она покрутилась.

— Уф, хоть дышать можно. Ну что, брать?

Пэм кивнула, платье и правда сидело хорошо — не балахон, но и на животе не натягивалось.

— Джеллика, ты что там копаешься, а? Ну-ка, покажись.

Лина бесцеремонно отдернула занавеску и замерла.

Ее растерянная протеже не успела прикрыться. Платье сидело на ней изумительно, и свежий голубой цвет очень шел к красивой бронзовой коже, а потом Пэм разглядела то, что прежде было скрыто под одеждой: безобразные белые рубцы. От мелких, размером с ноготь, до нескольких крупных, а самый большой — на животе: отпечаток утюга. Памела и Лина на секунду застыли, парень-носильщик тоже открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Первой в себя пришла Лина, она резко задернула занавеску и как ни в чем не бывало сказала:

— Не, не твой фасон, снимай, найдем что-нибудь получше, — а сама сверкнула глазами на носильщика, отчего тот сразу принял отсутствующий вид.

Пэм с ужасом пыталась осмыслить увиденное и не выдать своего потрясения. Лина вела себя невозмутимо, Памела даже усомнилась — уж не показалось ли им всем? И только вид вышедшей из-за занавески притихшей Джеллики говорил о том, что не примерещилось, нет.

После этого Лина уже не вторгалась в примерочную девушки и прежде, чем предложить ей какую-либо вещь, спрашивала: подойдет или нет? И, конечно, даже летние легкие вещи были куплены с длинными рукавами и закрытым животом.

Очень скоро пакетов у носильщика прибавилось, а Пэм с Джелликой совсем умотались.

— Так, — Лина, разгоряченная и довольная, огляделась по сторонам, отыскала взглядом пространство между рядами, где стояло несколько раскладных стульев. — Падайте, — кивнула она Пэм и Джеллике, а сама повернулась к пареньку. — Вещи оставь и сбегай, принеси нам попить и перекусить чего-нибудь. Только нормального и шустро.

Она сунула ему купюру, и парень, понятливо кивнув, исчез. Еще одна купюра была отдана стоящей возле стульев девчонке:

— За полчаса.

И Лина сама с удовольствием уселась на третий свободный стул.

— Уф. Хорошо пошопились, — она полюбовалась на свою обновку, в которую переоделась при покупке. — Бенедикт не узнает. А то он до сих пор на меня злится. Если бы не пузо, прибил бы, наверно. А в платьишке новом увидит — оттает.

Ее спутницы молчали: говорить не было сил, да и не понимали они, о чем говорит Лина и за что Бенедикт мог ее прибить.

Через пару минут вернулся гонец с перекусом. Лина внимательно осмотрела крышки трех бутылок, затем упаковку шоколадных батончиков. Удовлетворившись, разорвала на одном обертку, придирчиво понюхала и надкусила.

— Сдачу оставь себе, — сказал она пареньку а сама, наконец, отдала батончики и воду подопечным.

Пэм попробовала с некоторым подозрением. Напрасно. Оказалось очень вкусно. И содовая была замечательной. Еда и питье взбодрили. Джеллика вообще угощалась с неописуемым блаженством на лице, настроение у нее после перекуса заметно улучшилось.

После короткого перерыва двинулись дальше. Теперь, пообвыкшаяся, отдохнувшая, Пэм замечала куда больше. И то, что Лина ни на секунду не выпускала из рук кошелек, и то, что на некоторых перекрестках торговых рядов стоял человек в синей футболке, и то, как стремительно оценивали платежеспособность клиентов продавцы, и то, как вели себя покупатели. Памела поняла: здесь не привыкли стесняться. Одна из женщин, например, будучи одетой только в юбку, совершенно буднично приоткрыла занавеску, отдала продавцу бюстгальтер, не подошедший по размеру, и потребовала другой. И никто даже не глянул в ее сторону.

После неловкой истории с Джелликой Лина словно угомонилась, стала вести себя с девочкой чуть мягче и не так напористо, однако это не помешало ей с прежним азартом ругаться с продавцами, торгуясь за каждый кред. После очередной словесной перепалки, такой яростной, что Памела даже занервничала, бубнящий продавец собрал им набор гигиенических средств и даже подарил зубные щетки. Сказал Лине: «На, подавись, стерва скандальная». Та довольно рассмеялась и рассыпалась в благодарностях.

— Почему он так сделал? — спросила шокированная Джеллика. — Он же разозлился, я думала, он тебя ударит.

— Ага. Ударит. Конечно. Ударит — без руки останется и наружу выкинут. Даже охрану звать не придется, свои же отпиздят, чтоб покупателей не распугивал. Разозлился, потому что цену сильно сбила, а подарил, потому что взяли много, к тому же я у него не первый раз покупаю. Вот, чтоб к другому кому не ушла. Ну, вроде бы все.

Лина торжествующе посмотрела на носильщика, у которого в каждой руке было по три объемных пакета.

До выхода добрались без приключений и довольно быстро. Бенедикт сидел все там же, за столиком, рядом с ним устроился Чип, на коленях у которого лежал автомат, а под ногами — небольшая сумка.

— Все купили? — Бенедикт хотя и хранил некую мрачность, но все же не смог проигнорировать сияющую Лину в новом платье.

— Ага, — та, довольная, покрутилась. — Можем идти домой.

— Не можем, — отозвался он. — Садись, я тебе попить взял. Эрну ждем. Вы не сильно устали? — обратился к Пэм.

— Не особо, — соврала она, потому что признаться и сказать «да» было поперек всех привычек.

— Сейчас Эрна подойдет, вы с ней все, что нужно для шитья, выберете. А мы с Линой и с покупками вернемся в укрепмотель.

— А ты, красавица, — кивнул Джеллике Чип, — со мной пойдешь. Леди ждет нас в «Томагавке».

— Вау! — тут же оживилась Лина, которая, видимо, с трудом могла усидеть на одном месте, даже в своем интересном положении. — Ничего себе! А мне с вами можно? Ну, просто посмотреть.

— Нельзя, — тут же оборвал ее Бенедикт.

Лина в ответ скорчила сердитую гримаску.

* * *

Этот мужик завопил так внезапно, что Джеллика вздрогнула и инстинктивно шарахнулась в сторону, ожидая удара.

— С-с-сучка!

Девушка, на которую он заорал, издевательски расхохоталась, ничуть не испугавшись:

— Может, и сучка, зато с гондонами дел не имею.

Казалось, он ей врежет за такие слова, но нет, только злобно выматерился.

В этот момент Джеллику, оторопевшую от страха, уверенно взяли за руку, а через секунду Чип оказался между ней и скандалящей парочкой.

— Так вот, приехали мы, значит, сюда… — он как ни в чем не бывало продолжил рассказ, направляясь дальше по улице.

Некоторое время они шли рука в руке. Джеллика, все еще переживавшая внезапный испуг, этого не замечала, сердце у нее бухало в груди, в ушах шумело. Однако когда страх отступил, девушка поняла, что продолжает идти по улице за руку с человеком, которого знает не больше пары часов.