Гости не успели толком заскучать, когда в комнате отдыха появился профессор. Выглядел он оживленным и явно предвкушающим интересную беседу.

— Ну что ж, — Говард потер ладони и бодро сообщил Эйнару: — Я готов к разговору. Сразу скажу: теоретически передать тебе иммунитет реально. Но если, несмотря на все наши старания, ты нечаянно подохнешь возле Зета-центра, прошу претензий не выкатывать.

— Учту, — усмехнулся Эйнар. — Так с чего начнем? Мне, например, интересно послушать про тот фокус со светящейся пробиркой. Что это было?

Его собеседник развалился на диване и спросил:

— Как ты думаешь, что убивает людей в окрестностях Зета-центра?

Рейдер пожал плечами:

— Говорят, вирус.

— Ну да, да, говорят. Но ты вряд ли из тех, кто верит всему, что говорят, — с нажимом на последнее слово сказал ученый. — Мы оба знаем: ни один биологический агент не способен пройти через костюм биологической защиты высшей категории. И уж тем более биологические агенты ничего не могут сделать со специализированным киборгом. Кроме всего прочего, нет таких биологических агентов, которые убивают за час-полтора. Наконец, биологические агенты не способны на самоуничтожение. А в пробах, вытащенных дистантами с зараженной территории, не нашли ничего. Вообще ничего.

— Откуда информация? — Эйнар слегка прищурился.

— Участвовал во второй экспедиции. Тогда конкуренты еще не разносили исследовательские лагеря и не уничтожали дистанты.

— И, конечно, убегая из родной корпорации, ты прихватил всю информацию?

— Не без того, — широко улыбнулся ученый. — Почему интересуешься?

— Карты местности есть? Тех времен. Нужно Т-образное здание. Размер… примерно пятьдесят на шестьдесят метров.

Говард внимательно посмотрел на собеседника. Тот пояснил:

— Ита его вспомнила. Но на современных картах и снимках я такого здания не нашел.

— И не найдешь, — профессор посерьезнел. — Оно приблизительно в двух километрах от Зета-центра, но незадолго до негласного отказа всех сторон от исследований одно крыло обвалилось.

— Прекрасно! — Эйнар довольно улыбнулся и вернул разговор к изначальной теме. — Так что же убивает все живое в окрестностях лаборатории Зета, если не вирус?

— Если Дерек не изобрел мифические лучи смерти или еще что подобное, — хохотнул Говард, — то это могут быть только наниты. Правда, я не понимаю, каким образом наниты проходят любую защиту, но эта область науки до сих пор терра инкогнита. А потому иной раз открывает весьма интересные возможности. Дерек же, как ни крути, сначала — гений, и только потом — садист и урод.

— И?.. — поторопил его Эйнар.

— И я добавил в кровь Иты несколько культур нейтральных нанитов, которые светятся в ультрафиолете. Как быстро они были уничтожены, ты видел своими собственными глазами. После этого я изучил кровь твоей спутницы и выяснил, что нанитов в ней — примерно как лейкоцитов. А потом они исчезли — самоуничтожение.

— То есть можно просто перелить ее кровь мне? — уточнил собеседник, явно обрадованный, что проблема может быть решена столь простым способом.

— Можно. Конечно, можно. Если жить надоело — хоть сейчас, — кивнул ученый.

— У нас совместимые группы, — сказал Эйнар.

— М-м-м… — протянул Говард. — И ДНК идентичные? Потому что большая часть ее нанитов настроена строго на ее ДНК, так что, если тебе перелить ее кровь, словишь такой букет аутоиммунных заболеваний, что сможешь заявиться в какую-нибудь книгу рекордов. Если успеешь… Ладно, не будем отвлекаться. Хорошие новости тоже есть. В крови Иты я обнаружил еще и нейтральные наниты, которые как раз выявляют и уничтожают посторонние наниты. И вот этих нейтралов я могу отфильтровать, их-то мы и сможем тебе ввести. Надо будет еще поэкспериментировать, так как у меня есть подозрение, что получится стимулировать их генерацию и ускорить процесс накопления.

— Не зря я на тебя вышел, — удовлетворенно кивнул Эйнар. — Не было мысли вернуться в «Виндзор», сдав нас тамошним суровым ребятам?

— С чего ты взял, что я из «Виндзора»?

— А у кого еще тогда были специализированные киборги для работ в зоне биологической опасности? Уж точно не у «Амилайта», они восемь лет назад и боевых-то нормальных делать не умели.

— Да, прокололся, — Говард, похоже, не был разочарован. — Мысли были. Но возвращаться несотрудником-один туда, где раньше ты был высшим — не здраво. Старые враги никуда не делись, а вот возможности… И нет, сдавать вас в другую корпорацию я тоже не стану. Сам знаешь, несотрудник-один — это или полное подчинение высшему, или разменная фишка в играх высших же. Сдав вас, я сам проживу не больше четырех лет. И то в лучшем случае. Так вот, если мои расчеты и предположения неверны, — ученый откинулся на спинку дивана, — ты умрешь. Значит, сработают все твои закладки. А это будет вовсе не тот результат, к которому я стремлюсь. Потому сейчас к нам присоединится спец по безопасности, и мы все вместе будем очень крепко думать, как обеспечить вам отход, а нам — гарантии неразглашения нашего местонахождения и каналов связи, в случае, если я окажусь не настолько гениальным, как мне бы хотелось.

— Зови. Нам тоже нужны гарантии, что не будет подстав, — кивнул Эйнар. — Я, конечно, уважаю ученых, но хитрожопых среди вас куда больше, чем среди обычных людей.

* * *

Когда наступила пауза, Ита перехватила взгляд Эйнара и дождалась кивка.

— Похоже, пока не нужно звать безопасника? — угадал Говард. — Или он может выслушать?

— Не знаю, — задумчиво сказала девушка и протянула ученому свой коммуникатор, в блокноте которого были записаны всего два слова на латыни. — Можешь перевести?

Профессор посмотрел на надпись, потом на Эйнара:

— Это что? Тест на профпригодность?

— Нет, — совершенно серьезно ответил рейдер. — Просто Ита вспомнила эту надпись, но что она означает, мы не знаем. Программными переводчиками с латыни мы не озаботились, а нарушать режим инфомолчания не стали. Поэтому спрашиваем у тебя.

Проф смерил рейдера внимательным взглядом:

— Все интересней и интересней. Ты не знаешь латынь, но при этом ее определяешь.

— Гадай, — Эйнар улыбнулся, — все равно правду узнаешь, только когда ее можно будет сказать. Так что за надпись?

Говард посерьезнел и посмотрел на Иту:

— Где ты это видела?

— На чехле, в котором лежали хирургические инструменты Дерека. Дорогой такой замшевый пенал с тисненой надписью внутри, — Ита не отвела взгляда. — Если воспоминание верное.

— И ты не знаешь, что это значит и кто это мог бы написать? — теперь Говард обращался к Эйнару.

— Ну, я не могу знать все.

Ученый еще раз задумчиво осмотрел на экран коммуникатора.

Suum cuique.

Наконец, проф заговорил:

— В переводе с латыни это означает «всякому своё» или «каждому по заслугам». Классический принцип справедливости, известный еще с черт знает каких времен. Фразочке этой больше двух тысяч лет.

— Но не так давно она была размещена над воротами весьма интересного места, — задумчиво произнес Эйнар.

Здесь Ита посмотрела на него с удивлением, однако рейдер легонько покачал головой, мол, позже. Обмен взглядами не ускользнул от Профа.

— Впрочем, я не улавливаю связи между этой древностью и Дереком, — сказал Эйнар.

Говард хохотнул:

— Смотрю, иногда ты знаешь меньше ученых. Связь-то как раз есть. Дерек был выдающимся специалистом, видать, его и наградили авторским набором хирургических инструментов от ученого совета «Мариянетти». Их фишка — ляпать на наградные вещи этот девиз. Циничненько. Даже по меркам «Мариянетти».

Ита на секунду прикрыла глаза.

Suum cuique.

Каждому по заслугам.

Она вспомнила недавний сон. Тело Дерека на пыльном бетоне. Как обыскивала его, как нашла в рюкзаке непонятный, но такой приятный на ощупь чехол, как в тусклом свечении фосфоресцирующей палки мерцала холодная сталь хирургического инструмента с витиеватым логотипом «М». И как после накатила необоримая апатия, свалила с ног, заставила отключиться.