— Мэм! Постойте!

В полном недоумении Киара подошла к кассе.

— Вот, — девушка с улыбкой поставила перед ней фирменный пакет из крафтовой бумаги. — Джентльмен, оценивавший примерку, оплатил эти модели из новой коллекции.

Судя по размеру пакета, там находилась половина ассортимента шоурума.

— Пока оставьте здесь, в течение дня я сообщу, куда это можно доставить, — ровно сказала Киара, тщательно скрывая удивление.

— Хорошо. Мы будем ждать и сразу же все отправим с курьером, — менеджер протянула ей визитку.

— Благодарю.

Из бутика Киара вышла в прекрасном настроении. В сумочке звякнул комм, извещая о получении видеосообщения.

Джалиль.

Что там, интересно? Киара включила воспроизведение и на секунду застыла, парализованная, а когда пришла в себя, лихорадочно стала тыкать в кнопку остановки записи.

Черт!

Вот же… скотина!

Следом прилетело сообщение: «А ты очень киногеничая. Будем собирать коллекцию».

Киара прислонилась вспотевшей спиной к стене, пытаясь отдышаться. Лицо полыхало. Вот же… А у неё-то где мозги были?! Как, как она могла не предвидеть, что этот нахал включит видеозапись?! Ну, подлец…

«Ты сволочь!» — улетело в эфир сообщение.

Через секунду пришел ответ:

«Зато теперь у меня есть доказательства на случай нового приступа твоей амнезии».

Приступ неудержимого смеха скрутил Киару. Она закрыла полыхающее лицо ладонями и принялась беззвучно хохотать. Люди, идущие мимо, косились на красивую женщину в форме СБ с недоумением, а та все смеялась и смеялась, не в силах успокоиться.

Скотина. Ну, какая же хитро сделанная скотина!

* * *

Многие события, памятные с детства, мы начинаем понимать лишь спустя годы, когда повзрослеем.

Так Эледа Ховерс особенно ярко помнила пасмурный весенний вечер двадцать лет назад. Этот вечер отпечатался в ее памяти потому, что тогда впервые в безмятежной упорядоченной жизни маленькой Леды случилось нечто непривычное и пугающее: папа не приехал домой к ужину.

Однако удивителен был не сам этот факт. Папа иногда пропускал ужины, иногда их пропускала даже мама, но в таком случае следовал непременный звонок по голограммеру. А в тот дождливый вечер папа не позвонил. Отчего стало страшно и бесприютно, словно мир, до этого дня такой стабильный, готовил какой-то страшный сюрприз.

Эледа ужинала в компании мамы. Та была ласкова, но задумчива и слегка рассеянна. Настолько рассеянна, что когда дочь уронила на пол вилку, не посмотрела укоризненно. Просто попросила горничную подать новый прибор.

Ужин показался Эледе безвкусным. Все было неправильно! И мама, и папа, и этот странный вечер, и дождь за окном! А еще Мелинда очень много курила. Когда же дочери принесли десерт, мама вовсе покинула стол, отошла к окну и молча смотрела на освещенный желтыми огнями фонарей сад, пока забытая сигарета тлела у нее в пальцах.

Конечно, Эледа осторожно спросила, когда приедет папа. И, конечно, ей ответили, что скоро. Тогда Эледа спросила, что случилось, и ей, конечно, ответили, что ничего, просто важная встреча и папа занят, но он вернется с минуты на минуту.

Однако папа не вернулся ни через минуту, ни через час, ни через два. Эледа ложилась спать, совершенно обескураженная происходящим, но мама ее заболтала, защекотала, хотя по-прежнему казалась какой-то не такой… Впрочем, семилетние девочки быстро отвлекаются. Убаюканная теплом материнских объятий, Эледа заснула. А проснулась глубокой ночью, потому что услышала торопливые шаги в коридоре.

Она дождалась, когда шаги стихнут, выбралась из постели и осторожно вышла из комнаты. Прошлепала босиком на лестницу, где выглянула в огромное окно, из которого открывался вид на подъездную дорожку. По дорожке ехал роллс-ройс отца, а мама в наспех накинутом на плечи плаще спускалась по ступенькам навстречу. Это было очень странно. Зачем бы маме на ночь глядя выбегать из дома, да еще спускаться с крыльца под дождь?

Когда дверца машины распахнулась, из салона вышел папа. Эледа переступила босыми ногами на теплом мраморном полу и смотрела, как они с мамой обнимаются, а потом идут в дом. После этого на душе стало спокойно, глаза сразу начали слипаться, и девочка вернулась в свою комнату. Она не успела крепко заснуть, когда отец, пахнущий дождем, улицей и салоном автомобиля, зашел к ней в детскую и поцеловал. Сонно что-то ему пробормотала, захихикала от прикосновения щетинистой щеки. В мире все снова стало так, как надо, и бояться снова было совершенно нечего.

Потом, спустя годы, Эледа осторожно спросила у матери, что же тогда случилось, но та отмахнулась, сказала, будто не помнит ничего подобного и вообще у ее дочери довольно буйное воображение, к тому же она частенько ужасно нудная, а значит, надо было рожать сына.

Однако Эледа помнила и тонкую руку с истлевшей до фильтра сигаретой, и задумчивый взгляд, и наспех накинутый плащ, и объятия под холодным весенним дождем. А сегодня дочь, кажется, начала понимать то беспокойство матери, которое в детстве показалось ей странным и пугающим.

Сегодня мисс Ховерс и сама испытывала нечто подобное. Волнение не за себя, а за человека, выбранного себе в спутники. Герард ушел на переговоры с боссом, и, хотя Эледа понимала, что этот разговор ничего уже не изменит, — что мужчины просто обсудят ситуацию и скорректируют планы, да и сам Герард об этом говорил, — ей все равно не удавалось толком сосредоточиться.

Говорят, все невесты нервничают перед свадьбой. Может, и у нее легкий откат после случившегося накануне? Внезапная помолвка, разговор с Рихардом, взгляды в театре — это было забавно, конечно, по-своему остро, но, тем не менее, это требовало выдержки и владения собой. К тому же сегодняшний день тоже обещал сюрпризы. Герард попросил договориться о вертолете. Сейчас Эледа как раз заканчивала переговоры со службой полетов отца. Интересно, что там ждет в охраняемом жилом комплексе «Синие луга»? Почему именно сегодня?

Ничего, скоро узнает. Скоро Герард закончит беседу с начальником, и можно будет отправляться навстречу новой неизвестности. А пока следовало быстро разбросать текущие дела. Утренняя задержка заставила корректировать планы, пришлось сдвинуть встречи. Но даже несмотря на неразбериху, Эледа не жалела об опоздании. Таких прекрасных задержек у нее не было, пожалуй, очень давно.

Когда в кабинет вошел Джалиль, мисс Ховерс заканчивала переговоры о вертолете, поэтому лишь махнула рукой, приглашая помощника-телохранителя занять стоящее напротив стола кресло. Он кивнул, усаживаясь. Эледа отключила голограммер и спросила:

— Последние новости знаешь?

Рейдер хмыкнул:

— Да их уже всё здание знает. Умеешь ты поставить людей на уши.

Мисс Ховерс довольно рассмеялась:

— В данном случае это не я расстаралась. Герард.

Джалиль хмыкнул, явно не веря.

— Ладно, к делу, — смешливая девушка исчезла, уступив место сотруднице СБ. — Удалось узнать, что случилось с Винсентом?

— Ушел из двести четвертого с Керро. То есть теперь Эйнаром, — отозвался Джалиль. — Никакой информации не оставил. Точнее говоря, я не нашел. Может, еще придет по его каналам.

— Значит, ни конкретики, ни определённости, — Эледа досадливо щелкнула пальцами. — Что ж, будем ждать. Я через пару часов улетаю, сопровождать меня будет Батч и охранник, взятый им на подмену. Для тебя будет особое задание, которое, — она бросила взгляд на часы, — вот-вот появится.

Джалиль невозмутимо кивнул, всем своим видом изображая абсолютную готовность к абсолютно любым особым заданиям, вплоть до немедленного штурма совета директоров в гордом одиночестве.

Эледа про себя усмехнулась, а через пару минут в дверь постучали, и на пороге возникла та, кто некогда носила имя Абигейл Бхаттар.

Выглядела она безупречно: внешность была скорректирована крайне деликатно, форма идеально облегала фигуру, макияж неброский, волосы элегантно убраны. Словом, очень эффектная и уверенная в себе женщина.