Он принял душ и накинул халат, а мисс Ховерс за это время даже не сменила позу, так и лежала, живописно раскинувшись по диагонали огромной кровати. Удивительное создание женщина: невзначай, но совершенно неотвратимо она овладевает всем свободным пространством. Герард улыбнулся и вышел.

За дверью ждал заботливо накрытый к завтраку сервировочный столик с активированной панелью вызова прислуги. Герард нажал на сенсорную кнопку и через несколько секунд услышал легкие шаги Эльзы.

— Доброе утро, мистер Клейн.

— Доброе, Эльза.

— Я позволила себе сервировать легкий приватный завтрак, но, если вы желаете, могу накрыть в столовой или в салоне.

Герард улыбнулся:

— Нет, спасибо.

— Пусть вас не удивляют вафли и травяной чай, — Эльза кивнула на термоколпак, которым был накрыт столик. — Это предпочтения мисс Ховерс, о которых сообщила ее горничная. Кстати, форма нашей гостьи доставлена еще накануне вечером. Ее телохранители уже здесь, ждут вместе с вашими.

— Прекрасно. Еще раз спасибо, Эльза.

— Это моя работа, мистер Клейн, — лицо горничной оставалось по-прежнему невозмутимым. — Не нужно благодарить меня так уж сильно за выполнение элементарных обязанностей.

— Я благодарю за точное понимание момента.

Эльза сдержанно улыбнулась и кивнула:

— Тогда не за что.

Она ушла, как всегда, безупречная, неторопливо-царственная и исполненная достоинства. Герард снял со столика термоколпак. Сервировка была безукоризненна: нежная роза в вазочке, серебро, костяной фарфор, льняные салфетки…Эльза создала настоящий эстетический шедевр.

К возвращению хозяина в спальне ничего не изменилось: Эледа по-прежнему спала и солнечный свет, льющийся в окно, делал ее тело белым и нежным, словно тот самый фарфор, который был выбран для сегодняшнего завтрака. Герард засмотрелся… Красивая, очень красивая женщина. Утонченная, умная, задорная и при этом не борющаяся с мужчиной за лидерство, не прикидывающаяся слабой, не манипулирующая. Искренняя, но и не наивно-доверчивая. И вот с этой женщиной он создаст свой малый клан. У него будет малый клан.

Лишь в этот миг Герард начал осознавать сделанное накануне. Да, сейчас ему следовало подготовиться к разговору с боссом, следовало заказать вертолет для очередного полета, следовало продумать одну очень важную встречу, ради которой ему пришлось действовать так быстро и так рискованно. Но именно сейчас, глядя на невесту, он вдруг осознал, что не хочет торопиться. Хочет просто завтракать в постели, разговаривать и ни о чем не думать. Главное сделано. Он добился своего, и это «свое» оказалось куда лучше того, на что он рассчитывал! Превзошло даже самые смелые ожидания. После стольких лет неопределенности всё вдруг стало ясно и предельно конкретно.

У него будет своя семья. Настоящая семья. И перспективы в клане Ховерсов. Холодная война с родителями и братьями станет куда горячее, но это мелочь в сравнении с тем, какого союзника он обрел. Он сможет сделать то, что уже отчаялся сделать… Здесь Герард оборвал мысли по давно вбитой привычке не считать прибыль до завершения сделки. И все-таки… все-таки он испытывал непередаваемое облегчение. Проблема, которая так тяготила его последние годы, наконец-то, начала разрешаться. Удачно разрешаться.

А еще совсем скоро свадьба. Но впервые мысль о браке не повергала в тоску и раздражение. В жены ему достанется исключительная женщина. Дело даже не в ее страстности, не в красоте (что красота, были бы деньги!), не в хватке или уме, а в том, что Эледа подходила ему идеально, подходила так, словно ее готовили именно для него.

Герард сначала даже усмехнулся такой нескромной мысли, а затем… застыл. Эледу ведь действительно готовили быть интересной и подходить определенному типу мужчин! Нет, не ему — Герарду — лично, разумеется, но… Он покачал головой, понимая, что вот об этом спросить будущего тестя вряд ли когда-либо рискнет.

Рядом сонно завозилась мисс Ховерс, обоняния которой достигли, наконец, соблазнительные запахи.

— М-м-м… — сиплым от сна голосом блаженно протянула она. — Завтрак…

— Завтрак, — улыбнулся Герард.

Эледа села, обвила его шею руками и сладко прошептала, утягивая собеседника на кровать:

— Нужно срочно разбудить аппетит…

* * *

Ночь была мучительной и долгой. Мистер Парсон опять требовал взаимности и инициативы. Это было настолько противно, что в какой-то момент Джеллика отключилась. Она делала, что он хотел, но все происходило словно не с ней. Эмоции притупились, мысли витали где-то далеко. Сознание будто парило вне тела, с которым хозяин делал, что хотел.

Иногда Джеллика думала о ноже. Иногда о косых лучах солнца, падающих яркими росчерками сквозь ветхие стены рыбацкой лачуги. Ей казалось, она слышит далекий шум моря, потом — что ныряет на огромную глубину, когда приглушаются звуки, тело становится невесомым, а вода обступает со всех сторон…

Мистер Парсон угомонился только под утро. Джеллика долго не могла уснуть — его объятия были тяжелыми, душными. Ей хотелось в душ. Смыть с себя его пот, его запах, всего его. Но приходилось лежать неподвижно, чувствуя обмякшую руку на своей груди, теплое дыхание в обнаженное плечо.

К счастью, утро наступило довольно скоро. А может, Джеллика все-таки ненадолго задремала… Она оделась, чувствуя себя по-прежнему отрешенной. Нужно было приготовить завтрак, сервировать стол. Хозяин спал. К счастью, он не проснулся для утренних развлечений, и горничная неслышно выскользнула из спальни.

К завтраку мистер Парсон спустился, как всегда, безупречно одетым, выбритым, но каким-то… странным. Задумчивым, что ли. Будто бы тоже отрешенным. Он удивил горничную, потому что вдруг обнял ее, прижал к себе и поцеловал в макушку. Но сделал это тоже… странно. Словно что-то решал для себя или над чем-то раздумывал.

— Девочка моя… как же я тебя люблю.

Джеллика привычно ответила:

— И я тебя, Дейв.

Он отстранился и внимательно поглядел ей в глаза. Это был очень пристальный, изучающий взгляд.

— А за что ты меня любишь, Джеллика?

Она ответила без запинки, ни на секунду не смешавшись:

— За то, что ты заботишься обо мне, бережешь, балуешь и делаешь все, чтобы я была идеальной.

— Забочусь о твоем воспитании.

— Да, — Джеллика очень хорошо помнила содержимое вчерашней сумки. — Обо мне и моем воспитании.

— А ты знаешь, почему я так тебя люблю, милая? — снова спросил хозяин. — Почему так берегу?

Горничная замешкалась.

— Нет, Дейв, — и совершенно искренне добавила: — Мне кажется, я не заслуживаю твоей любви.

Он снисходительно улыбнулся:

— Безусловно. Ты всего лишь грязная черномазая шлюха с островов, попавшая в корпорацию из милости, а я — сотрудник-четыре. Разумеется, ты не заслуживаешь моей любви. Ты вообще ничего не заслуживаешь, потому что даже в сравнении с породистой собакой ты — ничто. И тем не менее, несмотря на весь абсурд, я тебя люблю. Рад, что ты воспринимаешь это с благодарностью. Однако вопрос был о другом — почему я тебя люблю. Вокруг полно женщин моего положения — умных, красивых, белых. Но я привязался именно к тебе. Почему же?

Девушка мучительно соображала, что ответить, а самой хотелось прокричать ему в лицо: «Потому что ты — двинутый садист, а ни одну из этих «умных, красивых, белых» ты не сможешь мучить так, как грязную черномазую шлюху с островов!!!»

Мистер Парсон, не подозревая о ее умело скрываемых мыслях, снисходительно улыбнулся:

— Подумай.

Он сел за стол, и горничная поспешила налить хозяину кофе.

Дейв неторопливо завтракал, а она стояла рядом, сложив ледяные руки на белом переднике. Когда мистер Парсон допил первую чашку, девушка потянулась к кофейнику, но в эту секунду хозяин перехватил ее запястье.

В правой руке мистер Парсон держал нож для масла. И теперь задумчиво смотрел то на него, то на руку служанки. Джеллика застыла.

— Скажи, милая, — мистер Парсон медленно провел ребром ножа по темной коже. — Что будет, если разрезать гранат?