Через пару секунд инфокарта выдала данные об истории перемещений и текущем местоположении запрашиваемого аппарата. Вот тут-то Рекса пробила дрожь. До сегодняшнего дня коммуникатор благополучно находился в квартире матери и вдруг после обеда, когда его хозяйка должна была быть на смене, сорвался с места и по какой-то совершенно необъяснимой причине направился к зданию в соседнем районе, затем переместился к другому и вот сейчас находился в третьем. Вне рабочего района, где жила и работала законная обладательница.

Украли? Скорее всего. Хотя мама никогда не выносила комм и не рассказывала о нем никому, даже подругам.

Черт. Рекс бросил взгляд на часы. До окончания смены на фабрике еще долго. Звонить на производство бессмысленно — ему ничего не скажут. Внутри всё напряглось до предела. Сонливость согнало как рукой.

Ладно, не скажут ему — скажут кое-кому другому. Он быстро выбрал в списке нужный контакт: «Мари-солнышко». Мари и правда была солнышком — улыбчивая, смешливая, всегда в хорошем настроении. Познакомились они два года назад.

Товарищ по пьяни поспорил, что обоссыт патрульную машину. И обоссал. Внутряки обиделись и задержали нарушителя. Курсанты обиделись в ответ и решили отбить товарища, внутряки вызвали подкрепление, но тут влез Рекс, который пил меньше остальных, а потому был практически трезв. Он вызвался поехать в участок и проследить, чтобы задержанного там не обижали. Все ж таки обоссать патрульную машину — это было на грани допустимого.

Вообще курсанты-рейдеры периодически попадались на всяком мелком хулиганстве, потому что апломба у них было много, а потребность в адреналине давала о себе знать поисками любого возможного драйва. Но в целом если молодые не переступали определенных границ, наказание для них проходило по стандартной схеме: доставка в участок, звонок в учебку, скукота, кофе и ожидание, когда из учебки пришлют, наконец, машину.

В такой вот ситуации курсант Додсон и познакомился с Мари-солнышком — старшей смены колцентра центрального участка внутреннего СБ сектора. Мари оказалась почти ровесницей Рекса. Ну и пока товарищ печально обнимался с унитазом в ожидании машины, его сопровождающий окручивал симпатичную смешливую девчонку. А чем еще было заняться?

В следующее увольнение он уже был гостем в ее небольшой, но уютной квартирке. Мари оказалась прикольной. Маме бы она понравилась…

Гудки, тянувшиеся в трубке, оборвались, послышался знакомый веселый голос:

— Кто про меня вспомнил!

— Не вспомнил, а не забывал, — веско ответил Рекс.

— Верю, верю, обманщик, — засмеялась девушка. — Давно вернулся?

— Сегодня, солнышко.

— Подлиза, — ответила собеседница, но по голосу чувствовалось, что ей приятно ласковое обращение.

— Солнышко, а помоги мне чуточку?

— А что я с этого буду иметь? — Мари постаралась говорить строго, но вышло не очень.

— Как только окажусь в твоем секторе — меня, — Рекс так же плохо изобразил смирение.

Мари опять засмеялась:

— Ладно уж, так и быть, чего тебе?

— Да я с матерью хочу поговорить, а она сейчас на смене. Можешь связать с ее фабрикой через ваш контакт?

— Могу, конечно, а чего сам-то?

— Мне ее не позовут — у меня ж нет полномочий в чистой зоне. А если звонок будет от СБ, даже из другого сектора, то не откажут.

— Хитёр! — похвалила Мари. — Ок, сделаю, задира. Но с тебя…

— Тш-ш-ш, — понизив голос, сказал Рекс. — Сам придумаю.

— А если мне не понравится? — с подозрением спросила Мари.

— Понравится. Даже очень. Обещаю.

— Эх и субъект ты! Ладно, повиси, соединю.

Не прошло и пяти минут, как Рекс уже говорил с секретариатом фабрики, а затем был переключен на старшего цеха. Какого-то Мэнни Рутберга или Ротенберга. Черт его разберет. Однако после этого разговора впервые стало по-настоящему страшно.

Оказалось, мать перевели на новое место работы сегодня днем — в какую-то компанию «Инсталл». Комм покинул квартиру приблизительно тогда, когда его обладательница должна была прийти домой.

Стоп. «Инсталл». Что это и где? Корпоративная инфосеть ошарашила — ничто и нигде. Такого производства в открытых списках не было. Рекс скрипнул зубами. Блядство! И вот прям щас не разобраться! Ладно, позже. Главное — ему известны два здания, где побывал комм, и третье, где он находится сейчас. Это уже кое-что. Да и в общежитии наверняка должны сказать, когда миссис Додсон пришла с фабрики, когда закрыла документы на выписку и когда, а главное, как ушла.

Рекс бросил взгляд на часы. Близилось время получения первого груза. И что-то подсказывало, что работы прибавилось. Значит, надо шевелиться.

* * *

Эледа уютно устроилась в кресле рядом с изысканно сервированным столиком в аванложе. Герард как раз наливал невесте шампанского, когда один из его охранников вдруг заговорил:

— Вы были правы, босс. Ваш брат просит о встрече.

— Проверь его и пропусти, — сказал Герард.

— Если не возражаете, я буду при этом присутствовать, — тотчас отмер Батч, стоящий за спиной Эледы.

— Да, разумеется, — ответила она.

Телохранитель кивнул напарнику и вышел вслед за охранником Герарда.

— Наконец-то я познакомлюсь с кем-то из твоей семьи! — Эледа одарила жениха солнечной улыбкой.

Тот в ответ промолчал, а через полминуты в аванложу вошел высокий элегантный мужчина. Он был молод, светлоглаз, светловолос, строен и похож на Герарда. Реальный возраст гостя выдавал только взгляд — слишком изучающий и пристальный.

— Мисс Ховерс, Герард. Приятно удивлен этой неожиданной встречей, — безо всякого удивления поприветствовал присутствующих мужчина.

— Добрый вечер, мистер Клейн! — Эледа протянула ему руку, лучась счастьем. — Как я рада познакомиться с кем-то из семьи Герарда, — она бросила сияющий взгляд на жениха. — Хорошо, что мы встретились с вами так внезапно и неформально. Если честно, я робею в ожидании официального представления.

— Совершенно зря, мисс Ховерс, — Рихард коснулся протянутой руки вежливым поцелуем. — Хотя, признаюсь, мой брат может нагнать робости на кого угодно. Я и сам иногда его побаиваюсь.

Собеседница рассмеялась:

— Вы, конечно, шутите? Герард просто излишне серьезный, — она взяла жениха за руку и посмотрела на него с обожанием.

— Профессиональная деформация, — спокойно ответил тот. — Чаще приходится быть серьезным, чем беспечным.

— Ничего, уверена, мне удастся тебя смягчить, — улыбнулась невеста и снова повернулась к гостю. — Мистер Клейн, антракт короток, а мне очень хочется с вами побеседовать. Составьте нам компанию.

Она кивнула на кресло. Мужчины сели. Герард наполнил виски еще один бокал и подал его гостю.

— Именно за беседой я и пришел, — сказал Рихард.

— Не верь ему, милая, — совершенно серьезно произнес брат. — Он пришел, потому что захотел полюбоваться тобой вблизи. Из высшей ложи это делать не очень удобно, а театральный визор не позволяет приближать бенуар.

Старший Клейн улыбнулся в ответ одними губами:

— Вот что значит родная кровь, ничего невозможно утаить.

Мисс Ховерс снова рассмеялась.

— А вы знаете, что я выяснила буквально перед началом спектакля? — она бросила лукавый взгляд на Герарда и чуть подалась вперед. — Оказывается, мы впервые познакомились, когда мне было десять! И это случилось здесь же, в театре, правда, в другой ложе. Герард был один, без спутницы. Кстати, почему ты был без спутницы? — Эледа повернулась к жениху.

— Я собирался коварно очаровать маленькую красивую девочку, спутница бы в такой ситуации только помешала, — ответил он.

Мисс Ховерс с ласковым упрёком покачала головой и снова обратилась к гостю:

— Он помог мне разобраться с театральным визором, развлек беседой, а в антракте виртуозно ухаживал, кормя пирожными и лимонадом.

Рихард задумчиво посмотрел на младшего брата.

— Действительно забавная история, — сказал старший Клейн без малейшей улыбки.

Эледа снова взяла Герарда за руку: