Что еще? Всякие мелочи… По словам Лето, у кролей много тяжелого оружия, об этом надо будет сообщить Ли Янь. Зачтется, да и, в общем, это прямая обязанность партнера.

Но все-таки что-то беспокоило. Будто что-то забыла, на что-то не обратила внимания. Что-то упустила… Кореянка выдохнула, расслабилась и прикрыла глаза, чего за очками визора никто не заметил. Мысли улеглись и упорядочились, сознание накрыло тишиной, время будто исчезло, и словно сам собой зазвучал обольстительный шепот: «Пойдем погуляем? Тут недалеко есть отличное место. Пироженки всякие, лимонад, зефирки…»

Голова сразу включилась. Откуда Икси могла знать, что Су Мин пьет алкоголь, только когда это требуется из дипломатических соображений? И мгновенно в невидимом списке дел возникли пункты: проверить, что Церковь Цифры знает об этой ее особенности, уточнить у Цифра, как и когда он познакомился с Икси…

Тем временем в бар вошли двое громил. Осмотрелись, нарочито не обратив внимания ни на Су Мин, ни на ее бойцов, и встали у дверей. Следом появился Качино.

— Приветствую! Не возражаешь? — он остановился у столика Су Мин.

— Нисколько, — та жестом пригласила сесть. — Hola!

— Buenos días, — также перешел на испанский Качино, усаживаясь и махнув бармену, чтобы тот не беспокоился, продолжил на испанском. — Надеюсь, после твоего сегодняшнего визита мне не потребуется искать этому многострадальному бару нового владельца?

— Ты еще претензию за упущенную прибыль предъяви, — также на испанском ответила кореянка.

— Наемнику претензий не предъявляют, — отмахнулся Качино. — Но знать заранее хотелось бы.

— Можешь не беспокоиться. Я не повторяюсь, — собеседница мило улыбнулась. — В этот раз я просто зашла посидеть в тени. Жарко.

— И зашла именно туда, где тебя хорошо запомнили и точно сообщат мне, — засмеялся Качино. — Притворимся, что я поверил.

— Чистая правда, — поддержала его смех кореянка. — Ну, присматриваю за некоторыми делами, не без того. Но действительно же жарко.

Тем временем Качино достал комм и быстро изобразил силуэт человека без руки и ноги.

— Да-да, и этим делом тоже. А раз уж оказалась рядом, решила ускорить события.

— И сколько надо, чтобы это дело не испортилось в ближайшее время? — уточнил Качино.

Собеседница откровенно удивилась вопросу:

— А ты не знаешь?

— Я знаю, какую сумму мне назвали. Вот только люди иногда врут. Особенно если уверены, что передавать деньги они будут самостоятельно.

— Да уж, люди бывают на редкость глупы, но при этом считают себя очень хитрыми, — кореянка усмехнулась и написала на комме цифру.

— Немало. Но приемлемо, — Качино убрал девайс. — Когда и куда прислать человека с деньгами?

— Как выйду, свяжусь с отрядом. Присылай деньги, получишь код.

— С тобой всегда так легко вести дела? — уточнил мужчина.

— Только в случае взаимного интереса. И да, — Су Мин сделала паузу. — Если это, — она указала на силуэт человека без руки и ноги, — вдруг появится рядом с моими людьми или людьми сестры, оно там же и закончится. Доведи.

* * *

Сектор ликовал. Всего несколько часов назад мечущиеся в поисках спасения люди теперь веселились, радовались и, что особенно непривычно, были невероятно благодушны. Никакой агрессии. Смех, объятия, танцы…

Фальстарт Праздника прямо.

И только Абэ среди этого буйного веселья чувствовал себя посторонним. Он не испытывал того облегчения, которое охватило толпу. На душе было погано. Глубокое внутренне волнение не успокаивали ни удачно подобранный для Мэрилин подарок, ни осознание, что столь дорогую вещь удалось купить практически за бесценок — владелец банально не догадывался о ценности того, чем владел.

Что подарок? Абэ с большим бы удовольствием переплатил вдвое, если бы это позволило унять изводящее его беспокойство. К сожалению, деньгами внутреннюю гармонию не восстановить. Потому смятение с каждой минутой только усиливалось.

Путь бонзы лежал к единственному и неминуемому пункту назначения — воротам укрепмотеля. За которыми его ждала полнейшая неизвестность. Ни одного козыря, ни одного готового решения, даже ни одной толковой импровизации! Ближайшее (и отдаленное тоже) будущее стало совершенно непредсказуемым.

Он шел по наводненной людьми улице, привычно отслеживая ситуацию вокруг и размышляя о подарке для Су Мин. Подарке, который легко мог оказаться последним. В голову не приходило ничего толкового. Одни банальности. Абэ, наверное, так бы и мучился, но в этот момент впереди от самодельной стойки уличного бара отделился субтильный японец лет семнадцати-восемнадцати и резко развернулся.

Вокруг мгновенно образовалось пустое пространство. Толпа отхлынула, словно волна, тогда как паренек — бледный и напряженный — нервно выхватил из-под рубашки танто, отбрасывая в сторону ножны.

Абэ вздохнул, глядя на застывшее лицо, дрожащую руку и свежую, еще розовую, кожицу на месте отсутствующих мизинцев.

— Оябун всё никак не успокоится? — спросил бонза, после чего, не дожидаясь ответа, продолжил: — Уходи из сектора. Я распоряжусь, чтобы тебя выпустили.

Противник в ответ судорожно помотал головой. Такеши пожал плечами, достал складной нож, выщелкнул лезвие и перекинул оружие в левую руку. Он почти не отслеживал паренька, хотя их разделяло всего метра три. Противник был смехотворный, как, впрочем, и всегда. Абэ на мгновение застыл, сосредоточиваясь.

Привычная оценка ситуации — анализ возможностей и раскладов: места боя, людей, стоявших вокруг и ожидающих зрелища, домов за их спинами. В окне второго этажа ближайшего к месту схватки здания виднелись два японских лица. Старые знакомые!

Коротким взмахом руки Абэ подозвал старшего патруля, который уж точно не случайно возник рядом.

— Дом напротив, второй этаж, четвёртое окно, — сказал бонза.

— Да, вижу. Два азиата.

— Контролируй их. Дернутся — вали без разговоров. И на всякий случай пусть твои держат мне спину.

— Принято.

Патрульный отошел в сторону. Абэ спокойно стоял и смотрел на противника. Тот стиснул зубы и сделал отчаянный шаг навстречу. Бонза коротко глянул на изображение с камер заднего вида. Пространство за спиной освободилось — зеваки отступили подальше. Хорошо…

Паренек неуверенно, будто по тонкому льду, двинулся вперед. Такеши хладнокровно наблюдал. Противник остановился, махнул на пробу клинком. Абэ этот нелепый выпад просто проигнорировал. Нападающий сделал еще один короткий шаг вперед. Снова выпад. Затем еще и еще. Абэ легко уклонялся от этих очевидных ударов с предельной дистанции. Наконец, неопытный противник не выдержал, снова двинулся навстречу обороняющемуся.

От ложного секущего в шею Абэ уклонился, подавшись назад, и тут же разворотом ушел от колющего в гортань.

Ладно, достаточно.

Бонза перехватил вооруженную руку и воткнул складник пареньку в запястье. Танто выпало, звякнув об асфальт.

Простейшая подсечка завершила схватку. Не Арена, нечего развлекать зрителей.

— Передай оябуну, — Абэ нарочно говорил на английском, чтобы поняли все, — я разочарован.

С этими словами он отпустил руку противника, вытер свой нож о его рубашку, сложил и спрятал в карман. Затем поднял оброненное танто и выпрямился.

Старший патруля передал бонзе подобранные ножны. Абэ все так же неспешно спрятал трофей и отправился дальше, не оглядываясь на упавшего.

На линзах носимого комплекса отобразилась иконка входящего сообщения. Такеши моргнул, открывая послание с официального контакта якудза: «Жестоко. Но справедливо».

Бонза, по-прежнему невозмутимый, прошел мимо дома, из окна которого за боем наблюдали посланцы оябуна. Настроение чуть улучшилось — схватка немного развлекла, увела мысли из замкнутого круга беспокойства, прочистила голову, так что Абэ внезапно озарило. Он, наконец, понял, что подарить Су Мин.

Будущее стало на один шаг яснее.

* * *

Эйнар так и не опустил шар-наблюдатель, благо погода стояла безветренная.